Кто ты, Кирилл Толмацкий? - Ирина Толмацкая

Это были мы. Девять хронических страдальцев. Впрочем, при всей нашей коллективной схожести Кира был особенным.

Мы ровесники, я чуть старше даже, но всегда казалось, что наоборот и разница не в пару лет, а раза в два. Когда нам было по двадцать и когда по тридцать, стоя рядом с ним, одинаково чувствовала себя маленькой девочкой! Все думала: как же мне научиться так рассуждать? Настолько Кира казался энергетически монументальным и мудрым — часто озвучивал мысли, молодым людям не присущие от слова «вообще». Будто говорит человек с опытом, четко понимающий, чего в текущий момент хочет. Тогда думала — это у него от сытости во всех смыслах: поездил по миру, учился за границей, рос в обеспеченной семье.

Самый простой пример: артистов перед концертом или на гастролях кормят обедами. Ребята заказывали чуть ли не по четырнадцать блюд — интересно же попробовать разное! И вот по очереди излагают свои обширные меню, радуются, что сейчас тааакую поляну накроют, а Кирилл говорит: «Мне блины, пожалуйста. Два». И немая сцена.

Когда человек развился, сбалансировал себя, он уже не ведется на все подряд. И на любой, даже самой безумной поляне съест свои два блина. Точно так же и в работе. Кира искренне не понимал, почему многие гонятся за любым заработком.

— Вот скажи мне, зачем они вписались в это г…? — спрашивал он в почти философских разговорах. — Из-за денег?

Большая часть молодых рэперов не имела ни его опыта, ни его взглядов. Нигде не были, ничего толком не видели! Куда ни позовут, сколько ни заплатят — все хорошо! Казалось, если дают, — надо брать! Конечно, все знали, как правильно, прилично, рационально и так далее, но в юности мало кто сопоставляет правила со своей реальной жизнью.

Однажды мы с Кириллом почти разом влипли в сходные непростые ситуации, и он первым кинулся мне на помощь. Включился, хотя вокруг него самого разворачивался просто адский трэш. То есть рыцарство его не было книжным, показным, шло от души.

История банальная: я забеременела и осталась одна. У родителей понимания, мягко говоря, не нашла. Им я виделась студенткой юридического университета, а не матерью сопливой. Мне вполне могли отказать от дома, настолько силен был их гнев. В общем, тяжелое выдалось время. Кирюше хватило одного взгляда на мое пришибленное лицо, чтобы начать опекать:

— Спокуха, мы все разрулим.

Я родила девочку, Мишель. Кирилл стал ее крестным. Она такая же особенная, как и он. И судьба у нее особенная, и прекрасно понимаешь, почему все так, а не иначе. У Кирюши тогда на руках был крошечный сын. Не могу достоверно знать, почему обязанности матери пришлось выполнять моему другу. Предположу, что та, на ком они лежали, отказалась.

И он кинулся растить! Как любящий отец, рыцарь, прекрасный и добрый человек. Давалось все непросто: не было денег на молочные смеси, не хватало на памперсы, Кира ничего не успевал. Помню его с совершенно ошалевшими, красными от недосыпа глазами, перевозной сумкой и беби на руках.

Из личного архива И.Толмацкой.

Конфликт с отцом уже имел место быть. Думаю, вся ситуация с разводом родителей для Кирюхи имела какое-то тысячное ускорение. Конечно, он рассчитывал на Александра Яковлевича и никак не предполагал, что в планах того — другие дети и совершенно иные заботы. Остальное накрутилось уже как снежный ком. Представьте: у тебя «терки» за музыкальную студию, проблемы с гастролями, вся твоя жизнь рухнула и… младенец на руках, который орет, хочет кушать, приболел и вообще творит все, что младенцам положено. Когда мы, молодые родители, пересекались в городе, вопрос: «Блин, а что теперь делать-то?» — автоматически возникал в воздухе.

Технически он не мог стать мне рукой помощи — у самого было сильно весело, но поддержку и то, что Кирилл на моей стороне, я чувствовала всегда. Он умел дать это понять, а перед одинаковыми проблемами мы и вовсе превратились в закадычных братанов.

Эго мое было разбито совершенно. Чтобы как-то жить, побежала работать, расти и преодолевать в другое место. Оставила музыку, занялась менеджментом в бьютииндустрии и достаточно быстро решила свои финансовые проблемы.

У Кирилла же шанса на обычную жизнь вообще не было. После бешеной популярности, которая сопровождала его первые пластинки, люди стягивались к нему, как вокруг обезьянки для пляжных фото. Постоянно кто-то подходил с просьбами от сфотографироваться до поговорить. Потрогать дреды — вообще самое главное в жизни занятие: «Они как косички? А как ты их моешь? Что они означают? А голова не болит?»

Выпрыгнуть из этого экшена ой как непросто. По какой-то неясной причине никого не останавливает даже автолюлька со спящим младенцем в руках. По сути, ты не можешь ни трусы себе спокойно купить, ни тарелку супа в кафе съесть, не сообщив общественности, как ты моешь голову. Ни о какой приватности и уважении твоего пространства даже речи не идет. И конечно, всем глубоко наплевать, спал ли ты сегодня.

Повинуясь сложившемуся на твой счет общественному мнению, трудно решиться показать себя настоящего, признаться, что в реальности все не так глянцево, дорого и легко. Да что там публика — родным, бывает, открыться не можешь!

Однажды после домашнего скандала Кирилл с крошечным Тони примчался к отцу в клуб «Инфинити». К тому, с кем находился в ссоре, приехал. То есть размах ЧП и отчаяние человека, которому некуда бежать, вполне очевидны — это SOS! Два дня Кира с младенцем жили в кабинете Толмацкогостаршего. Наверное, тогда все могло бы пойти иначе. Достаточно было честно рассказать, признаться отцу, что влип, попросить поддержки. Уверена, Александр Яковлевич понял бы! Но снова возникло: я сам по себе, я успешен, все решу. Возможно потому, что шага навстречу не было.

Конечно, если долгое время обкладывать сына сплошными запретами, он закономерно начнет войну с тобой через свой выбор. Не нравится девушка? Прекрасно! Значит, она будет рядом. Ты против моего ухода в тень? Окей, значит, найду себе самую глубокую и черную нору.

Какая уж тут музыка? Но он пытался вместить в этот дурдом и ее! По-другому просто не мог, таким был его способ жить. Конечно, усталость накопилась колоссальная. Несколько раз Кирилл засыпал за рулем. Он прекрасно водил, однако аварии стали его преследовать. После того как половину мазды убило трамваем, долго вообще не садился за руль. Перемещался на такси, пешком, гироскутер, помню, был какой-то. Потом стал водить, но дозированно — по городу.

Несколько лет назад Кирилл привез