В оковах босса мафии - Селеста Райли

Джейн смотрит в сторону, ее дыхание сбивается, а горло дергается, когда она сглатывает.

— Это вымысел. Тут и там есть пошлость. — По-прежнему избегая зрительного контакта, она подходит к полке и кладет книгу на место. — В любом случае, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты рыскал по моей книжной полке.

Я подхожу к ней ближе. По моему телу пробегают электрические разряды. Я хочу притянуть ее к себе, почувствовать ее тело на своем.

— Почему ты позвонила мне тогда? Тебе было скучно или ты была возбуждена? Я могу помочь и с тем, и с другим.

— Господи. — Она хмурится. — Ты как озабоченный кролик.

— Я этого не отрицаю. — Я придвигаюсь ближе.

Она кладет ладонь мне на грудь и пытается оттолкнуть меня, но в ней всего пять футов пять дюймов, а во мне шесть футов четыре дюйма. Она хрупкая, а я крепкий, как десятифутовая стена.

— Жаль, что у тебя не будет возможности удовлетворить эту потребность. Я позвала тебя сюда, потому что нашла кое-что подозрительное.

Мы оба одновременно бросаем взгляд на один из диванов напротив нас. Она жестом указывает на него.

— Присаживайся.

— Я думал, ты не предложишь. — Я подмигиваю ей и улыбаюсь, когда она вздрагивает. Затем я сажусь на диван, протягиваю одну руку вдоль спинки и скрещиваю ноги.

Джейн занимает место напротив меня. Держу пари, она не знает, что ее голые ноги отвлекают внимание.

— Итак, — начинает она, — если последняя война была между Братвой и вами, ребята, вы когда-нибудь думали, что, возможно, Братва не были вашими настоящими соперниками?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она поджала губы.

— Полагала, что не поймешь. Дай мне минутку. — Через минуту она возвращается с коричневой папкой. — Я нашла это во время расследования…

Открыв папку, она достает фотографию и передает ее мне. Мои мышцы напрягаются, потому что фотографию я похоронил в самой глубокой и темной части своего сознания.

Это фотография Катерины в день ее смерти, в красном платье, с открытыми глазами и кровью, испачканной в земле. Катерина была шлюхой, которую я регулярно навещал. Я признаю, что ее игра головой была лучшей, и она знала, как подпрыгивать на члене, но она была не просто шлюхой.

Я считал ее еще и другом.

Обсуждать семью, конечно, было запрещено, но разговоры допоздна о ее любимой еде и о том, что она надеется когда-нибудь вернуться в колледж, сближали нас. Мне было жаль ее, особенно после того, как я узнал причину, по которой она устроилась стриптизершей в казино "У дьявола".

Моя челюсть сжимается, грудь сдавливает ярость. Больше всего меня мучает то, что я решил списать ее долг и помочь ей начать новую жизнь за ночь до того, как получил жуткую фотографию ее безжизненного тела.

По моей шее побежали мурашки, а давление поднялось.

— Откуда у тебя это?

По тому, как Джейн вздрогнула, я понял, что только что зарычал. Черт.

Я вздыхаю, и моя голова падает вперед. Я вдыхаю, прежде чем поднять голову.

— Прости, я не хотел…

— Забудь об этом. — Она отмахивается от меня. — Я узнала, что она была стриптизершей в казино "У дьявола". Расспросив нескольких человек, я узнала, что она была твоей…

— Слушай, Катерина была просто девчонкой, которую я трахал, ясно?

— Если это так, то почему ты так злишься, говоря о ней?

— Хочешь, чтобы я вместо этого посмеялся? — Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Я не какой-то монстр, Джейн. Она была шлюхой, но она была другом и человеком. Каким бы я был мужчиной, если бы мне не было до нее ни малейшего дела? Она была невинна и умерла из-за моей семьи.

— Ну… Она надулась. — Ты действительно веришь, что это Братва убила ее и украла у тебя?

— Это должны были быть они.

— Может, они и не были невиновны, но что, если кто-то другой воспользовался шансом и напал, пока ты отвлекался, разбираясь с русскими?

Я понимаю, о чем она говорит. Мой брат ослабил бдительность с Виктором Валенте. Защита Елены и Лукаса, это все, о чем он мог думать в тот момент, и это все, о чем он может думать сейчас. Его мозговые клетки, к сожалению, перешли в режим ожидания, и разве я могу его винить? Вот что подобные эмоции делают с мужчиной. Теперь мне приходится очень много работать над тем, чтобы сохранить семью в безопасности, причем в одиночку.

Не помогает и то, что Винсент хочет только пить и спать с разными девушками каждую ночь.

— Можешь навести справки о Викторе Валенте? Я могу предоставить детали его незаконного бизнеса.

Она кивает.

— Конечно. Я могу это сделать.

— Хорошо. — Я еще раз оглядываю гостиную. — Ты мне ничего не предложила.

Джейн с любопытством наклоняет голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве люди не предлагают своим гостям воду, алкоголь, кофе?

На ее лице появляется улыбка, но до глаз она не доходит.

— Я могу предложить тебе кое-что. — Она указывает на дверь. — Если ты хочешь уйти? Встреча окончена.

Я откидываюсь на спинку кресла, мой взгляд скользит по ее ногам и посылает по мне разряды электричества.

— Спасибо за предложение, но нет. Я лучше останусь здесь с тобой. Мы можем согреть твою постель, если хочешь.

Она шипит, глядя на меня.

— Нет.

— Думаю, ДА — это то слово, которое ты ищешь.

— Ладно, для одной ночи хватит. — Она встает, подходит ко мне и хватает меня за руку. — Тебе лучше уйти.

Ее прикосновение теплое, нежное и недостаточное. К моему члену приливает тепло. Эта женщина бесстрашно пытается подтянуть меня к себе, она даже не распознает опасность, когда она смотрит прямо на нее.

Я хватаю ее за руку и тяну вперед. Она теряет равновесие и падает, ее мягкое тело сталкивается с моими ногами.

Она задыхается и пытается встать.

— Прости, я не хотела…

Я тяну ее обратно вниз, заставляя прижаться ко мне и вдыхая ее запах, как кокаин. Боже, она так хорошо пахнет. Я опьянел.

— Сиди здесь и не двигайся.

— Маркус…

— Шшш… — Я кладу указательный палец на ее пухлые розовые губы, чтобы она замолчала, а затем ласкаю их, проводя по совершенству.

Я чувствую тепло ее дыхания на своем пальце и то, как ее тело напрягается от моего прикосновения. Ее дыхание сбивается, а стук сердца становится достаточно громким, чтобы я мог его услышать. То, что я делаю дальше, совершенно непреднамеренно. Мое тело подается вперед одним плавным движением, и мое