Искусительница Кейт - Дебора Симмонз

Грейсон спокойно стоял на месте, однако внутри у него что-то затрепетало. Он точно не мог понять, в чем дело: то ли пол поехал под ногами, то ли он сам пошатнулся. И этот трепет пронял его до глубины души. Он не был склонен к предчувствиям, но знал, что жизнь его теперь изменится из-за этой женщины, которая беспокоится не о себе и своих трудностях, а о нем, его здоровье и самочувствии. Именно теперь Грейсон понял, что хочет ее независимо от того, кто она, и обязательно овладеет ею. Все было просто и одновременно сложно.

Она как-то особенно смотрела на него. Их молчание затянулось, но Грейсон, известный своим красноречием, не знал, что сказать. Он не был готов к тому, что предстало перед его взором, и, что бы он ни сказал, прозвучало бы глупо, бессмысленно и достойно лишь такого самодовольного хлыща, как Ради, и ему подобных. Грейсону стало досадно, и когда он, наконец, нарушил молчание, то произнес вполне светскую фразу.

– Полагаю, что наше необычное знакомство позволяет вам называть меня по имени, то есть Греем, – подсказал он.

Кейт подняла на него глаза, и он увидел в них ответный жар. А что, если он овладеет ею прямо сейчас, на этом старом кухонном столе? Разум Грейсона взбунтовался против подобного необдуманного поступка, но плоть требовала именно этого.

– Грей, – прошептала она. Его имя никогда еще не произносили такие невинные уста, но в голосе звучало сильное желание.

Грей с трудом сдерживался и, чтобы отвлечься, перевел взгляд на нож у нее в руке.

– Надеюсь, вы не собираетесь меня зарезать теперь, когда я оправился от ранения.

Она уставилась на него словно завороженная, затем посмотрела на большой нож. Помахав им, она сказала:

– Нет, я просто…

– Назад, будьте вы прокляты!

Грей повернулся на крик и увидел Тома, который вбежал на кухню с таким видом, как будто Кейт вот-вот лишат невинности. В какой-то мере так и было, но Грей знал, что не посмеет силой овладеть малышкой, хоть ее глаза выдавали страсть, скрытую за благовоспитанностью.

Но Тома подобные нюансы поведения не интересовали, и он как безумный кинулся на Грея. Несмотря на перенесенную болезнь, еще не пришло то время, когда Грей не смог бы увернуться от старого недоумка. Он быстро сделал шаг в сторону, а в это время кот, разбуженный шумом, с шипением спрыгнул с жерди над очагом прямо на грудь Тому, и тот шлепнулся на пол.

Опрокинув Тома, кот пронесся мимо Кейт, и та от неожиданности выпустила из рук картофелину. Тут распахнулась наружная дверь, и появилась Люси. Кот пробежал через порог столь стремительно, что задел у Люси юбку, и девушка даже пошатнулась. Прижав руку к горлу, чтобы не закричать, она уставилась на подкатившуюся к ее ногам картофелину, затем перевела взгляд на Тома, который никак не мог подняться с выложенного плиткой пола. Он тер ушибленные места и извергал такие жуткие ругательства, что ошеломил даже Грея. Кейт же бранила убежавшего кота и размахивала при этом ножом.

– Кейти! – захныкала Люси. – Мои нервы не выносят таких безобразных сцен и сквернословия!

Грей не сделал бы успешной политической карьеры, если бы не умел быстро и точно разбираться в людях. Чутье подсказало ему, что Кейт невиновна, – еще до того, как она объяснилась с ним. Теперь то же чутье говорило, что Люси – избалованная девица, озабоченная лишь собственной особой, а падение Тома и возможная угроза сестре ее абсолютно не волнуют.

Кейт с беспомощным видом смотрела на лежащего на полу Тома. Грей сделал шаг вперед.

– Почему бы вам не помочь сестре приготовить ужин? – спросил он Люси таким тоном, что все замолкли.

– Я… у меня слабое здоровье, и я не могу работать как прислуга. К тому же здесь жарко и плохо пахнет! – Люси быстро пришла в себя. – И меня тошнит от запаха кухни.

– Значит, вы ничего не будете есть?

– Грей, – раздался предостерегающий голос Кейт, но тот не обратил на это внимания.

Люси, почувствовав поддержку сестры, вскинула голову с рыжими кудряшками:

– Разумеется, я буду есть.

– Если вы собираетесь есть, то я предлагаю вам последовать моему примеру и помочь Кейт, – сказал он. Люси была склонна не согласиться, но Грейсон не привык к неповиновению окружающих. Люси бросила на него обиженный взгляд, но промолчала. Удовлетворенный Грейсон посмотрел на лежащего с глупым видом Тома. – А ты что скажешь, Том?

– Я всегда помогаю Кейти! – последовал ответ, и, забыв про ушибы, Том поднялся на ноги.

– Прекрасно. Итак, начнем, – произнес Грей, хотя понятия не имел, чем занимаются на кухне. Но он взял дело в свои руки, а отступать ему было не свойственно. – Чем вам помочь? – спросил он у Кейт.

Она повернулась к нему, и он снова увидел ее взгляд – на этот раз ничего чувственного в нем не было. Она мгновенно овладела собой, и взгляд потух, а Грею хотелось бы, чтобы глаза Кейт светились страстью и чтобы он мог осуществить все ее желания.

– Вам нет никакой необходимости… – начала было она, но тут Том оборвал ее:

– Черта с два! Я пристроил бы вас ощипывать цыпленка, да куда вам с этим справиться!

Грей приподнял бровь, выразив тем самым свое отвращение к этому занятию, и их с Томом взгляды встретились. Мало кто мог долго выдерживать пристальный взгляд маркиза, и Том не стал исключением – он опустил глаза и, пробурчав что-то нечленораздельное, посмотрел на Кейт.

Она, видно, привыкла распоряжаться, так как быстро и уверенно произнесла:

– Том, посмотри, не осталось ли в кладовке яблок. Люси, ты накроешь на стол. Грей… – Она запнулась на секунду, но затем решительно продолжила: – Грей, вы можете нарезать картофель.

– Не вздумай дать ему нож! – возмутился Том.

Но Кейт не обратила на него внимания, и старик, громко топая, удалился, а Люси с недовольной миной отправилась сервировать стол. У Грейсона обострились все чувства, стоило ему остаться с Кейт наедине.

Она протянула ему нож и картофелину. Грей посмотрел на ее руки и удивился, как это он раньше не замечал на них следов тяжелой работы. Ладошки у Кейт были покрасневшие и мозолистые – это не нежная кожа белоручки. Однако он жаждал прикосновений именно этих рук. Молчание затянулось. Тогда Грей взял картошку, быстро ее нарезал и потянулся к следующей, но Кейт остановила его.

– Сначала надо ее очистить, – сказала она, едва сдерживая смех.

Грей тоже улыбнулся своему промаху.

– Вы очень требовательная хозяйка, – заметил он.

Кейт засмеялась, и смех ее прозвучал так легко и непринужденно, что Грей буквально упивался им, продолжая чистить картошку, что оказалось совсем не просто. Он смутно помнил, как ребенком что-то строгал, сидя на коленях у старика садовника, но с тех пор кухонного ножа в руках не держал и теперь боялся порезаться. Покончив с этим делом, он воззрился на гору очищенного картофеля с такой гордостью, словно произнес весьма важную речь в парламенте. Тут Кейт дала ему пучки моркови и целую груду лука, которые надо было вымыть и опять же очистить. Это занятие оказалось еще более грязным и к тому же вонючим, и маркиз решил повысить оплату всей кухонной прислуге в своих лондонском и загородном домах.