Кризис доверия - Светлана Кузнецова

недоумевал, почему чьи-то россказни способны вызвать столь бурные эмоции, а все прочее — нет.

— А ты уверен, что помнят правильно? — поинтересовался он, когда Диман потряс его за плечо. — Поимей совесть, злыдень, я спать хочу! — Влезать в спор не хотелось, впрочем, выбора ему не предоставили. — Снято для скучающих домохозяек, пенсионеров и прочих людей обычно малокомпетентных. В меру благополучные обыватели, которым не хватает перчинки в личной жизни, готовы с утра до вечера обсуждать стайров, фангов, чиновников, нас с тобой и… — Кир фыркнул. — Адронный коллайдер.

— Тоже слышал эту теорию?

Кир зевнул.

— Слияние никто не наблюдал, оно произошло мгновенно. Мы сразу же начали разгребать последствия. А когда более-менее разгребли, поняли, что ни о чем не имеем ни малейшего понятия.

— Иные измерения… — вторил ему профессор, сам того не подозревая. — Почему не временно-пространственное наложение или не пробуждение древней расы? О чем в сущности известно нам, выжившим во время слияния и последующего конфликта? Только об изменениях мира вокруг и появлении новых видов!

— Вот именно, — усмехнулся Кир.

— Да ну тебя, — деланно обиделся Диман. — Ты же помнишь конфликт.

— Помню, — не стал отрицать Кир. — Но вряд ли способен ответить на вопрос из разряда «и чего это такое было?» К тому же, меня затронуло едва-едва.

— Партизанство свое ты называешь «едва-едва»? Вылазки, убийства, взрывы? Ну… Кирюх…

— Я не пять лет в окопе прожил и воевал отнюдь не на передовой! Да, участвовал в зачистках, но это не то боевое прошлое, которым надо гордиться.

— Просто еще одна разумная раса, населяющая планету, — очень вовремя напомнил профессор.

— Вот! — вставил Кир. — Слушай, что ученый человек говорит. Еще одна разумная раса. И неправильно нам было друг друга уничтожать. Не разобрались. Пролили кровь. Хоть одумались.

— Причем, более древняя. Те самые арии и гиперборейцы, которых с таким рвением искали некоторые ученые, и атланты — тоже были фангами. Нынче это известно досконально, вот только никого уже не интересует раскрытие древних тайн. Людей гораздо больше взволновало известие о появлении на планете прямых конкурентов, а новость о том, что человек более не венец творения, а чья-то еда, породила чуть ли не массовую истерию.

— Тьфу ты, нечисть, — неизвестно на кого более окрысился Диман. — Ты в ангелы случаем не метишь? Еще о всепрощении не заговоришь?

— Обойдешься. И вот здесь он прав, кстати, — заметил Кир. — Некоторые истерят до сих пор.

— Так чего ты тогда злишься на меня? — сменил тему Диман. — Ну не сказал я про помощь фангам. Так и какая разница, если ты не против?

— Замнем.

— Да, пожалуйста. Только я ж на всякий случай. Вдруг ты веришь…

— Лично мне не нравятся всякие расовые и религиозные культы, расцветшие с обеих сторон, — процедил Кир сквозь зубы. — Ими нужно заняться поскорее — раздавить к чертовой матери, пока не полыхнуло.

— И не жаль?

— Кого? Расистов, фанатиков и нациков?

— Людей, — вздохнул Диман. — Потому как черт с ним с венцом творения. Тем паче, большее число нормальных образованных людей давно смеются над этим бредом. Но вот быть вторыми в пищевой цепочке…

— Если вспомнить стайров, то еще непонятно, кто главный хищник, — проворчал Кир.

— Значит, не так они и неправы?

Вопрос был явно провокационный, но Кир слишком устал, чтобы настораживаться по данному поводу и выдумывать обтекаемые ответы:

— Стайры — ублюдки, подлежащие уничтожению; именно потому, что не видят ни личностей, ни разумов. Им не только все равно на чувства фангов; им наплевать и на людей. Деньги, сангри — все, что им дорого. А я — за естественный отбор. Только не по признаку выживаемости отдельной человеческой особи, а цивилизации в целом. Тупые отморозки, гопники, алкоголики, наркоманы, больные на голову твари с садистскими наклонностями представляют для человечества угрозу ничуть не меньшую, чем поехавший крышей кровопийца. И поскольку в нашей с тобой стране мораторий на смертную казнь, принятый посредством весьма альтернативно одаренных в моральном плане власть имущих, по-прежнему не отменен, я не против скармливать фангам человеческий шлак.

— Не, Кирюх… — протянул Диман. — Ты не нацик. Ты хуже. Возомнил себя богом? Думаешь, имеешь право решать, кто шлак, а кто нет?

Кир пожал плечами.

— Маньяки, садисты, педофилы, стайры… в общем, я уже перечислил и не буду повторяться. Ты хотел правду. Я правду сказал.

— В середине девятнадцатого столетия, когда фангов стало настолько мало, что выживание расы оказалось под угрозой, — разумеется, профессор не собирался прерываться и продолжал говорить о своем. Любой фанг поднял бы его на смех, потому именно фангов на подобные шоу и не приглашали, — их князь, стоявший над Ри-Архами и главами прайдов и по интересному совпадению именующийся Дкакхулом, приказал уснуть всем своим подданным. Он собирался пробудиться в более правильное и благодатное время, надеялся договориться с людьми и полагал, будто человечество, наконец, наиграется в религии и перестанет искать демонов и ведьм в любом чужаке.

— Прошу прощения, — произнесла ведущая с профессионально заинтересованным выражением на кукольном лице, лишенном возраста из-за обилия косметики и, вероятно, инъекций сангри, — но официальная наука имеет совершенно иное представление о слиянии.

— Официальная наука всегда подгоняет историю под некий алгоритм, — ответил профессор, еще сильнее надуваясь от важности. Видимо, вопрос был согласован, и он готовился разнести невидимых оппонентов в пух и прах. Тем более, они не смогли бы возразить. — Ученые слишком туго завязаны на политиков, а потому предпочитают заниматься самообманом, а то и просто обманом всего прочего населения. Помните школьные уроки? Вначале люди жили в пещерах, не знали письменности и лишь рисовали на стенах, затем доросли до рабовладельческого строя, потом… — он устало махнул рукой. — Правда же заключается в том, что Историю нельзя понимать, как некий график. Она гораздо сложнее.

— И развивается спирально, — блеснула (как ей показалось) эрудицией ведущая и улыбнулась, показав ровные отбеленные зубы.

Профессор едва заметно поморщился.

— История напоминает реку, бегущую от истока к океану. Где-то образуются водовороты и заводи, древесный ствол падает поперек русла, а то и сходит сель, земля осыпается, — проговорил он, на несколько мгновений сбрасывая маску очередного шарлатана от науки. — К тому же видеть в фангах пришельцев, а не