Шлюха. Любимая - София Блейк

— А когда–нибудь он бывает один? — поинтересовался Брюхо, которого, похоже, не заботили наши с Вохой пикировки.

— Разве что в комнате с девчонкой, — сказал Саня.

— Это не годится, — сказал Брюхо и снова задумался.

— Он останется один, — выпалила я, — если я предложу ему свидание.

— Вот как? — поднял брови Саня.

— Глупости, — скривился Брюхо. — Тебе потом смогут отомстить.

— Я не боюсь, — нахально сказала я. Мысль о последствиях меня в тот момент не волновала. Главное было — доказать, что я справлюсь с любой проблемой не хуже, чем эти мужчины. Убедиться самой, что ни в чем не уступаю им.

— У Каратиста есть брат, — сказал Альбинос, который до этого не принимал участия в разговоре.

— Я знаю пятерых его братьев, — сказал Саня, задетый тем, что кто–то другой демонстрирует свою осведомленность.

— Этот брат не ходит с толпой друзей и родичей, — Альбинос продолжал, как ни в чем не бывало.

— Я знаю, о ком вы говорите, — кивнула я.

Брата Каратиста звали Азиз, и он держался как бы в стороне от своего приметного родственника. Ходили слухи, что Султан недолюбливает брата, но я была уверена, что в трудную минуту кровное родство возобладает, если с Азизом что–то случится. Я высказала эту мысль вслух.

— А мы ничего страшного с ним делать не станем, — улыбнулся Саня.

— Аня, помолчи, — поморщился Брюхо, — не лезь в наши рамсы.

И они заговорили дальше, словно бы меня не существовало — сыпались имена, клички, путаные намеки, — эти люди были в своей деятельности настоящими профи, пусть и нелегальными. Главным их оружием была информация, и я вспомнила, как много лет назад в брянской сауне внимательно слушал своих пестрых братков немногословный Клим, как выведывал все детали о чеченцах Николай Николаевич из «Сатурна». А я–то думала тогда, что он просто заговаривает зубы нам с Изабеллой, отвлекает от наших проблем. Теперь, глядя на по большей части молчащего Брюхо, я понимала, как я еще далека от того, чтобы руководить большой разноплановой структурой. Но все–таки я к этому времени хорошо осознавала, что мои женские обидки ничто в сравнении с наукой, которую я старалась впитывать, находясь рядом с этим маленьким щуплым человеком. Наукой управлять.

Азиз был арестован дней через пять после того, как «Рандеву» снова открылся. Он пробыл в заключении не более двух суток, но еще через несколько дней одного за другим закрыли троих «пушеров» из свиты Каратиста. Султан продолжал появляться у нас, но свита его теперь тряслась при виде полицейских, которые патрулировали район вокруг «Рандеву» и прочих злачных мест, обосновавшихся рядом. Впрочем, «пушеры» и не отсвечивали у нас так заметно — они старались побыстрее исчезнуть, принеся добычу. Следствием этого стало то, что Султан теперь часто бывал один или в обществе одного-двух человек, как правило, кого–то из своей дальней или ближней родни.

— Анна, — однажды обратился он ко мне, — присядь. Есть разговор.

— Слушаю, — я оказалось снова в опасной близости от него, и поневоле сжалась от тяжелой агрессивной энергии, исходящей от этого человека. На этот раз он не предложил угостить меня, а сразу перешел к главному.

— В последнее время кто–то хочет сделать мне подляну, — начал Каратист многозначительно. Я молчала, и он продолжил: — Ты, может быть, в курсе, что у меня есть свои люди наверху.

Он поднял вверх сильный палец с желтоватым ногтем. Я не обратила внимания и на этот жест.

— Так вот, я хочу, чтобы те, кто это затеял, знали, что их места вместе с ними самими прикрыть так же просто, как и моих людей. Ты понимаешь, о чем я?

— Нет, Султан, — покачала я головой. — Даже не догадываюсь.

— Куссохта, — выругался он, — а где Саня? Я его уже давно не видел.

— Он уехал, — сказала я. — Ты хотел с ним переговорить?

— Да, передай ему, — он отвернулся к сцене, теряя интерес ко мне.

— Хорошо, — я отправилась на кухню, где хозяйничал шеф-повар Толик вместе с помощником, и оттуда набрала номер Сани и повторила ему весь разговор.

— Отлично, — в голосе Сани звучали довольные нотки. — Это все?

— Да.

— Перезвони, если будут новости.

— А если он спросит, сказала ли я тебе?

— Отвечай, что да, но когда я буду, ты не знаешь. Я же тебе не подотчетен?

— Окей.

— Аня! — позвал меня Толик. — Я не хотел мешать, но Марьяна тебя ищет.

— Что, проблема меня найти?

— Ты была занята, а она, кажется, хочет сказать что–то наедине.

— Кивни ей, пусть войдет, — сказала я. В принципе, это была штатная ситуация, когда я использовала кухню для тайных разговоров с работницами — в раздевалке и туалете всегда было множество посторонних ушей. Раньше Саня заводил девушек для приватных бесед в рабочие комнаты, но мне там не нравилось — слишком многое напоминало в них о том, что я и желающая исповедаться стриптизерка по сути мало чем отличаемся.

— Слушаю, Марьяна, — улыбнулась я, чтобы подбодрить девушку.

Это была кудрявая шатенка родом из Молдавии, довольно хорошенькая и всегда приветливая со мной. Она не относилась к числу старожилок места, пожалуй, лишь совсем недавно она перестала робеть на сцене под взглядами похотливых самцов. По-русски Марьяна говорила с легким акцентом, смягчая согласные, в особенности букву «л».

— Каратист дает Вале кристалл, — сказала Марьяна полушепотом. У нее получилось «кристаль», но я, конечно же, поняла, что речь идет о синтетическом кокаине, очень опасном, вызывающем быстрое привыкание.

— Давно?

— Я не знаю, — сказала Марьяна. — Валя хочет уйти к нему, ей надоело работать по графику, она устала от твоего порядка.

Слово «усталя» совсем не позабавило меня. Вырисовывалась серьезная проблема. Если что–то случится с Валей, Воха и другие моментально обвинят меня. И не без оснований.

— Я поговорю с ней.

— Не надо, — пискнула Марьяна, — она поймет, что это я заложила.

— Она не догадается, — уверила я молдаванку. — Я знаю, как ей сказать, чтобы она на тебя не подумала. Ты молодец, — продолжила я, видя, что Марьяна сомневается в моих словах. — Завтра поедешь вместе с Леней на море, отдохнешь, расслабишься. Можете опоздать на смену часика на два.

Я знала, что девушка неравнодушна к смазливому охраннику, и обрадуется моим словам. В принципе, я и сама еще года три-четыре назад могла запасть на высокого стройного Леню, ходившего всегда в шмотках от «Армани» и щеголявшего часами «Франк Мюллер» на запястье. Другие охранники одевались в мешковатые дешевые штаны и футболки, а у Лени был стиль. Он мог бы показаться неординарным и любопытным парнем, если бы я не знала, что книжки, которые он читает на смене, были незамысловатыми детективами, а его красивая голова, стриженная коротким ежиком, набита блатной романтикой вперемешку с ненавистью и презрением к лохам, которыми он считал всех остальных людей. Мировоззрение Лени было проникнуто мрачным духом исключительности воров и всех, придерживавшихся воровского закона. Ему, выросшему на задворках Тирасполя, мир казался скопищем ничтожных травоядных, а сам он и ему подобные представлялись хищниками и вожаками. В то же время у него хватало мозгов, чтобы понять, насколько миру пофиг, что о нем думает Леня, и от этого в его речах звучали постоянные оскорбления «педерастам», коими он почитал всех далеких от бандитских понятий мужчин. Женщин он, как и все такие люди, относил к существам третьего сорта, и я всегда чувствовала, как неохотно Леня выполняет мои распоряжения, пререкается по пустякам и ведет себя частенько совсем как ребенок. Избалованный и несчастливый мальчишка-провинциал с разбитыми кулаками боксера.

Я отослала довольную Марьяну и набрала номер Сани. Было бы неправильно сразу не поставить его в известность о предполагаемом форс-мажоре.

— Каратист сейчас один? — спросил Саня.

— Подожди–ка, — я выглянула на мгновение в зал. — Да, сидит за столом и пьет пиво, как обычно.

— А Валя не с ним?

— Знаешь, она сегодня к нему даже не подходила.

— Плохо, — сказал Саня. — Значит, они уже обо всем договорились.

— Возможно, — сказала я, думая, что вовремя спихнула с себя ответственность.

— Задержи ее под любым предлогом, — сказал Саня. — Сегодня она должна попасть домой позже остальных.

— Хорошо.

Я отключилась и задумалась, как задержать строптивую Валю. Это, в принципе, было несложно, и я ощутила себя винтиком хорошо смазанной машины, которая вот-вот должна была сокрушить Каратиста. Это уже не было для меня секретом, но я все равно поежилась при мысли о том, что планируют сделать наши громилы с этим мощным и опасным человеком. Я знала, что убивать Султана никто не будет, но не из–за того, что это преступление, а просто нам ни к чему повышенное внимание полиции. Дать же ему просто пару раз в морду будет все равно, что раздразнить опасную змею — Каратист сумеет дать качественную оборотку. Оставался третий вариант — самый логичный…

— Валя, пойми, не будет Султан из–за тебя с нами ссориться, — убеждала я эту неприятную мне девицу в полутемном зале закрытого под утро клуба.