Эрос, сознание и Кундалини - Стюарт Соватски

Понимать разделение - значит понимать пол, но разделение - это не переходный глагол в активном залоге, как во фразах «Он делил с ней свое сиденье» или «Она делилась с ним своими идеями», или даже «Они делились друг с другом своими запасами». Разделение, которое я имею в виду, не принадлежит никому, ибо разделение пола представляет собой состояние чистого взаимодействия, в котором мы оказываемся как мужчины и женщины, а не набор устойчивых черт или форм поведения, присущих одному или другому.

Разделение - это осознание или восприятие того, что по отношению к полу, мужчины и женщины находятся в экологической ситуации, или «в одной и той же лодке» друг с другом. Именно это осознание вызывает чувство благоговения, страха, облегчения, или почтения, ибо пол, разделяемый во взаимодействии, делает нас от природы преданными друг другу. Именно неизбежность и равная степень нахождения в этом состоянии наличия пола делают его разделяемым. Пол, подобно способности к произведению потомства - это оказанное нам необъяснимое доверие. Это доверие в смысле источника возможностей, как при доверительной собственности. В равной мере, это доверие как подобная магниту неотъемлемая связующая сила, ощущаемая как сверхъестественная связанность, очарование, надежда, и, безусловно, потребностью.

Разделение утраченное...

Даже если мужчины и женщины говорят и действуют так, как будто пол - это не абсолютно разделяемое доверие, мы все равно находимся в нем, как нашем данном состоянии. Тогда мы разделяем отсутствие этого осознания. Мы разделяем его так же, как черные и белые, арабы и евреи, богатые и бедные должны разделять любое отсутствие осознания определенных истин, касающихся общего человеческого доверия, именуемого принадлежностью к виду. Проблемы, возникающие в подобных противоречиях, рождаются в искаженной, но неизбежной разделенности, которая все равно остается.

Если из двоих в лодке, одна говорит другому, что не получает от него того, в чем нуждается, то она реализует общее состояние, видя проблему и объявляя о ней. Теперь они оба разделяют (непереходным образом) жалобу «Мои нужды не удовлетворяются», и взаимодействуют в связи с ней.

Более глубокая проблема этой пары состоит в том, что чувству нахождения «в одной лодке» в одном и том же затруднительном положении грозит опасность быть затопленным эмоциями, возбуждаемыми этой жалобой. Что, если они перестают осознавать необратимую разделенность свое ситуации, и думаю, что единственное, что они разделяют, и с чем они теперь должны что-то делать - это заявленная проблема неудовлетворенной потребности. Что тогда случается? Развертывается путь различий.

Постепенно они начнут считать, что вовсе не находятся в одной лодке, и даже не цепляются вместе за края перевернувшейся лодки. Они начнут думать и чувствовать, и говорить друг с другом так, будто находятся в разных вселенных. Вместо того, чтобы разделять это сомнительное чувство нахождения в разных вселенных, они начнут измерять и догматизировать свои наблюдаемые различия - возможно, как основанные на поле неразрешимые различия - и задаваться вопросом, разделяли ли они когда-нибудь что то кроме различий! Затем они начнут жить так, будто находятся в двух отдельных вселенных, общаясь через стену. Так деградирует вивисекция тайны разделяемого пола. Кажется, что в зияющем пространстве этой озабоченности различиями на нас оглядываются темные страхи. Мы встречаемся с тем, что Юнг назвал нашей собственной «тенью».

Укрепляются неравенства социальных возможностей; растут настроения превосходства/неполноценности. Прелесть и риск ухаживания становятся подозрительными, эксплуатируемыми и компрометирующими. Значение самого пола кажется столь недостаточным, что мужчины и женщины прибегают к преувеличенным мифическим образам - «мужчина-дикарь», «женщина-волчица». Сама любовь кажется столь опасной, что медицинские авторитеты применяют к большей части романтической любви понятия зависимости - и им верят, как показывает распространение групп поддержки (организованных по признаку пола). По мере того, как застывает текучая игра разделяемого пола, мы отчасти утрачиваем чувство юмора, и наши сексуальные символы приобретают суровые черты Мадонны.

Там, где недостает сострадания к больным СПИДом, возникает гомофобия. В спорах о допустимости абортов не появляется ни одной новой мысли; вместо этого, линия фронта проводится более глубоко. Расширяется симптоматика разводов, изнасилований, избиений, мизантропии и мизогинии. Сорок или пятьдесят миллионов человек сообщают о болезненных воспоминаниях детского инцеста, происходят бесчисленные инциденты сексуальной агрессии и злоупотребления, и в этой неразберихе другие подают лицемерные жалобы на сексуальные оскорбления.

...Разделение найденное

Безусловно, окончательное феноменов пола (и решения вышеописанных головоломок) не будут результатом еще одного исследования различий между мужчинами и женщинами. Карта и решения могут быть только результатом всестороннего изучения пола как общего и таинственного разделения эротических сил, ибо пол представляет собой именно это. Позитивистская постановка вопроса с точки зрения противоположности, например, «Каковы различия между способностями, лингвистикой, или качествами мужчин и женщин» нарушает исследуемый живой феномен. Чтобы обеспечивать неискаженные данные, сам метод этого исследования должен быть методом разделения.

Исследование должно стать тем, что Мишель Фуко назвал ars erotica (эротическим искусством), и перестать быть scientia sexualis (научной сексологией). Первое имеет место только в интимных отношениях тех, кто волнуют друг друга и руководствуются этим чувством; последнее предполагает специфическое субъект-объектное деление и (предполагаемую) беспристрастность, с которой наблюдатель получает данные о другом - объекте изучения.

Приверженцы этих открытий в отношении того, почему женщины такие, а мужчины другие, поначалу гордятся их «проверенной» конкретностью. Они пользуются объяснительной силой обнаруженных различий, и с оптимистической убежденностью применяют эту информацию в повседневной жизни. Позднее, что для нашей культуры соответствует настоящему моменту, они начинают ощущать ограничения этих объективаций пола: обнаруживаются стереотипы, вызывающие сопротивления, надежды не оправдываются. С самого начала, и несмотря на все популярные сообщения и исследования, демистифицирующий метод гарантировал именно это, ибо эти открытия зачастую представляют собой не более, чем измерения теней в знаменитой пещере Платона.

Те, кто изучают пол как разделяемую реальность, подобно тем, кто пытался бы почувствовать жар неопалимой купины, сражаются с более таинственными проблемами в вне пещеры, в ослепительном сиянии живых сил пола. В ars erotica любое решение проблемы пола вырастает в более сложное ощущение разделения.

Следует задать вопрос: почему люди могли бы хотеть определять полы на основании различий? Ответ будет неизбежно предполагать затруднения с разделением, чрезмерно определяющие теории «индивидуализации», укрепившиеся циничные определенности, и страх или отрицание даже мимолетных духовных реакций на другого человека. Такого рода затруднения обусловлены не половыми различиями, а опасностью разделения неопределенности, неоднозначности, тонкости, и тайны. Вопросы, сформулированные одним способом, по-видимому, будут вести нас к убедительным буквальным ответам, а сформулированные другим способом - к внушающему благоговение опыту непостижимого. Первые появляются из scientia sexualis, вторые - из ars erotica. Мы должны открывать с помощью интимных и искусных средств чудо друг друга, а не информацию друг о друге. Благоговение, а не определенность показывает, что мы обретаем знание о поле.

Даже наш «собственный» пол неразрывно связан с сочетанием гамет обоих наших родителей, в то время как семена возможных жизней наших детей таинственно трепещут в наших телах, ожидая более глубокого контакта с семенем кого-то другого. Биологические явления половой аморфности - гермафродитическая фаза нормального эмбрионального развития, редкие, но реальные взрослые гермафродиты, и различные превращения пола в растительном и животном царствах - должны заставлять нас задуматься. Гетеросексуалы не учатся ничему новому об изменчивости пола у гомосексуалов, трансвеститов, и транссексуалов. Интересно, откажемся ли мы когда-нибудь от поверхностной классификации полов по принципу различия в пользу более таинственных глубин полностью разделяемого пола.

Даже наши наблюдения других культур и видов всегда осуществлялись через эти грубые очки. Обезьяны, вычесывающие и чистящие друг друга, широкий спектр форм поведения и ритуалов, связанных со спариванием у животных, и межкультурное разнообразие социально-эротических обычаев - все это лучше всего описывать как вечно изменчивую, интерактивную игру пола, а не как «мужское поведение» и «женское поведение». Но ученые, изучающие пол, утверждают: «самка всегда демонстрирует поведение x, а самец всегда демонстрирует поведение 1/x; следовательно, есть два разных пола». Нет: x и 1/x -- функции друг друга; они являются взаимно переменными по отношению друг к другу, и таким образом определяют друг друга на неизмеримом уровне тонкости дельта-x.