Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе - Уорд Фарнсворт

вещей, от изречений древнего оракула до современного текста. Отрицайте их – и посмотрите, что будет дальше.

Непротиворечивость и истинность. Таким образом, по большей части эленхос – это приспособление для опровержения убеждений. Поначалу это занятие может показаться неинтересным: кому захочется тратить свое время на то, чтобы опровергать все подряд? Разве строить не лучше, чем ломать? Однако с точки зрения Сократа это две стороны одной и той же медали. На этот счет лучше всех высказался Милль в трактате «О свободе»:

Теперь в моде относиться с небрежением к отрицательной логике, т. е. к той логике, которая ограничивается указанием слабых сторон теории или ошибок практики, но сама не приводит ни к каким положительным истинам. Такой отрицательный критицизм не может, разумеется, служить конечной целью, но как средство для достижения положительного знания или убеждения, которое бы заслуживало называться убеждением, он неоценим, и пока люди опять не будут систематически проходить через школу этого критицизма, до тех пор немного будет у нас великих мыслителей и невысоко поднимется средний уровень умственного развития, исключительно разве только по отношению к предметам математики и физики. Знание человека о каком бы то ни было предмете, за исключением предметов математики и физики, только в таком случае и заслуживает называться знанием, если оно прошло через весь тот умственный процесс, который обыкновенно совершается в человеке, когда он выдерживает спор с действительным оппонентом[98].

Это серьезный и уважаемый взгляд на метод Сократа, который и в самом деле можно считать искусством опровержения. Не овладев этим навыком, нельзя рассчитывать на приближение к истине.

В то же время у Сократа, как представляется, есть и собственные положительные убеждения. Мы рассмотрим их в главе 14. До сих пор продолжается оживленная дискуссия о том, каковы истоки этих убеждений, а также о том, могла ли их сформировать его приверженность эленхосу. Некоторые читатели не соглашаются с этим: по их мнению, любые положительные убеждения должны проистекать откуда-то еще, поскольку эленхос способен лишь показать, что собеседники Сократа непоследовательны[99]. С его помощью можно доказать, что они в действительности не знают того, что, по их представлениям, им хорошо известно, но эленхос не показывает, какое из их убеждений верно (возможно, ложными окажутся все). При таком подходе получается, что Сократ лишь опровергает чужие мнения, не извлекая из этого никаких положительных выводов. Но другие специалисты, и прежде всего Властос, думают по-иному. Они считают, что Сократ черпает знания именно из эленхоса[100]. Как же это происходит?

Прежде всего, Сократ действительно иногда говорит так, словно эленхос доказывает истинность утверждения, которое не рассыпалось, устояв после выявления и разрешения противоречия. Вернемся к его тезису, упомянутому чуть выше: он говорил о том, что чинить несправедливость по отношению к другим (и не получать за это по заслугам) – это гораздо хуже, чем терпеть несправедливость. Его собеседник Пол поначалу с этим не соглашается, однако его позицию подрывают другие сделанные им допущения – классический пример эленхоса. А затем вдруг происходит следующий обмен репликами:

Горгий, 479e

СОКРАТ. Я же говорил, что, наоборот, будь то Архелай или любой другой из людей, если он совершит несправедливость, а наказания не понесет, он самый несчастный человек на свете и что во всех случаях, кто чинит несправедливость, несчастнее того, кто ее терпит, и кто остается безнаказанным – несчастнее несущего свое наказание. Так я говорил?

ПОЛ. Да.

СОКРАТ. И теперь уж доказано, что говорил правильно?

ПОЛ. По-видимому.

Если вы понимаете, в чем состоит функция эленхоса и чего она не предполагает, то это место покажется вам поразительным. Сократ показал, что, когда Пол отступает от высказанного им выше, он начинает противоречить себе. Но как это доказывает, что Сократ прав? Ведь он лишь уличил Пола в том, что тот настаивает на двух несовместимых тезисах; при этом, однако, он не указал, какой из них следует отклонить. Предположим, Пол согласится, что ложна его первоначальная точка зрения. Но и это еще ничего не доказывает: ведь несостоятельность вашего аргумента против моего еще не доказывает мою правоту. По крайней мере, так должно быть.

Некоторые ученые рассматривают сюжетный поворот, описанный в «Горгии», как аномалию[101]. Ведь обычно Сократ ограничивается опровержением того, что говорят другие, не претендуя при этом, будто бы он что-то доказал. Но допустим, что мы все-таки настаиваем на объяснении вышеприведенного отрывка. И вот решение, которое предлагает Властос: с точки зрения Сократа, у каждого есть хотя бы какие-то истинные убеждения. Возможно, так происходит из-за того, что с некоторыми из них мы рождаемся (именно это предполагает Сократ в «Меноне»). По крайней мере, у каждого бывают моменты, когда он высказывается метко и верно[102]. В любом случае, ложные убеждения, если отслеживать их внимательно, неизбежно вступят в конфликт с какими-то из ваших истинных убеждений. А если вы обнаружите у себя убеждение, которое не противоречит ни одной из прочих ваших установок, то такую его бесконфликтность – непротиворечивость – можно будет посчитать свидетельством его истинности. Таким образом, оно устоит.

Личным проектом Сократа, согласно этой теории, выступает аккумуляция подобных истин. Его коллекция постепенно разрастается по мере того, как он находит все больше и больше согласующихся друг с другом идей. Чем значительнее становится эта масса, тем легче ему обнаруживать и отсеивать ложные утверждения. Затем появляется кто-то вроде Пола, занимающий противоположную позицию, которая терпит неудачу, поскольку несовместима с другими его воззрениями и, вероятно, установками самого Сократа. Таким образом, повержен еще один покушавшийся на сократовскую систему убеждений. Соответственно, вероятность того, что взгляды философа истинны, еще более возрастает. Если же предпосылка способна устоять в меняющихся ситуациях, то уверенность в ней становится все прочнее. Таким образом, эленхос превращается в способ, посредством которого обретается истина, а не просто опровергаются чужие высказывания. В ходе его применения непротиворечивость накапливается кумулятивным образом.

Такой поворот более чем обнадеживает. Кумулятивная непротиворечивость влечет за собой расширение наших познаний и укрепляет их достоверность; это своего рода снежный ком. В указанном плане эленхос помогает формированию личности. Он заставляет человека подвергать собственные моральные установки постоянной переоценке. В вашем мировоззрении наметился конфликт – вам нужно определиться, какое убеждение сохранить, а от какого отказаться. Это что-то вроде спортивного состязания, разворачивающегося в одной и той же голове: здесь есть идеи-победительницы, а есть идеи-проигравшие. Чем больше раундов проходит, тем четче становится ваше понимание себя[103]. Таким образом, сократический метод помогает выполнить указание, начертанное над входом в храм Аполлона в Дельфах: познай самого себя[104].

Помимо сказанного, эта теория объясняет, каким образом Сократ, утверждающий, что он ничего не знает, все-таки способен иметь четкие ориентиры относительно сложных тем – например, быть уверенным, что несправедливо обращаться с другими гораздо хуже, чем терпеть несправедливость в отношении себя. Такие убеждения нельзя записать в разряд чего-то такого, что он знает. Они кажутся ему верными только из-за того, что выдержали все испытания и проверки. Не исключено, однако, что может появиться какой-то новый аргумент – или новый оппонент, – достаточно сильный для того, чтобы вскрыть какую-то непоследовательность в убеждениях Сократа. Таким образом, считая непротиворечивость критерием истинности, надо иметь в виду, что она никогда не способна решить вопрос раз и навсегда. Она заставляет считать любые мнения временными и пребывать в постоянном поиске дополнительных подтверждений или опровержений.

Последовательная ошибочность. Но насколько надежным критерием истинности может служить непротиворечивость? Сократическое предположение, используя формулировку Властоса, состоит в том, что у всех есть хотя бы какие-нибудь истинные убеждения – фундаментальные моральные интуиции, которые можно считать надежными. Ложные убеждения в любом случае рано или поздно вступят с ними в противоречие – или вступили бы, если бы ими занялся Сократ. Во многих ситуациях такая гипотеза весьма продуктивна, но сказанное не означает, что она верна всегда и везде. Интересно порассуждать о том, способны ли системы отвергаемых Сократом идей поддерживать внутреннюю последовательность, причем сверху донизу, и таким образом отбивать даже самые решительные попытки выявить в них противоречия[105]. На эту проблему обращает внимание платоновский Сократ.