Матрёшка, или Побег из Москвы - Семен Ютов

очередного вагона открылись, и из них вышла Анна. Она сразу увидела ФАСа, и, виновато улыбнувшись, посмешила навстречу ему.

– Прости, пожалуйста! Я совсем не хотела опаздывать!

– Я уже весь на нервах! Что-то случилось?

– Нет, просто что-то я затянула со сборами. Обычно со мной такого не бывает!

– Ну, ничего страшного! Главное, что с тобой все хорошо! Пойдем, лес уже прямо пахнет! Чуть ли не единственное место в Москве осталось!

– Да, мне тоже здесь очень нравится! Жаль, редко удается побывать!

Они вышли из станции «Измайловский парк» и двинулись вглубь открывшегося им леса. Какая красота! Изумрудные после недавно прошедшего дождя, листья деревьев искрились на неожиданно вышедшем из-за туч солнце. Где-то зашуршала, прошмыгнув среди травы, лесная мышь, послышался ритмичный стук дятла. Чуть поодаль несколько человек собрались в кучку, пытаясь приманить белку. Все это создавало такое легкое, певучее настроение. Казалось, что Москва с ее вечным шумом, пробками, тяжелым воздухом и серым небом пропала в одночасье, уступив место этому почти волшебному лесу. Гулять по нему было одно удовольствие, ФАС и Анна даже шли какое-то время молча, находясь под обаянием этой жизнеутверждающей атмосферы. ФАС первым пришел в себя:

– Ну, рассказывай!

– Да-да! В общем… Я смогла договориться – мы попадем на литургию! Конечно, ты еще можешь отказаться. Помнишь, что случилось тогда, когда ты спас нас с отцом Глебом!?

– Нет, я не откажусь! Что ты! Когда, где?

– Через неделю, в следующее воскресенье. Адрес и время такие… (она прошептала что-то ему на ухо).

– Просто прийти к этому времени?

– Да, ты должен прийти один, именно в это время, точно, минута в минуту. В другие минуты будут приходить другие люди. Важно не нарушить эту последовательность и не создавать столпотворение.

– Хорошо, я все понял.

– Я тебе кое-что принесла, – произнесла Анна, руку ФАСа беря в свою руку и незаметно вкладывая ему какой-то маленький сверток, – это серебряный крестик, его мне подарила бабушка. У тебя же нет крестика, как раз оденешь во время литургии.

– А он разве не тебе предназначался?

– У меня есть, не переживай! Возьми, мне будет приятно!

– Спасибо тебе большое! Этот подарок очень важен для меня!

Они так и шли, не разжимая рук, погрузившись в свои мысли. ФАС предвкушал грядущую литургию, радовался, что теперь у него есть крест, которые он может, хоть и тайно, носить. Анна радовалась, что ее подарок пришелся по вкусу, и что она нашла в себе смелость взять его за руку и не отпускать.

***

На стене были криво выведены буквы: «НОМС». Из можно было принять за бездарные граффити, которые не устают появляться на лице города благодаря подросткам, которые считают, что их иероглифы представляют художественную ценность и способ творческого выражения личности. Действительно красивых граффити, эдаких полотен индустриальной красоты всегда было очень мало, как мало было действительно талантливых художников. Муниципальные службы с одинаковым рвением закрашивали как неразборчивые символы, так и картины, чьи авторы вполне могли претендовать на гениальность.

Но эти граффити, с буквами «НОМС» стирали особенно оперативно, увидеть их было непросто. Поговаривали, что они значат «Не от мира сего», и рисуют их какие-то подпольные православные, верящие, что ситуацию с отношением к религии можно изменить, надо лишь пролить свет на умы людей.

Получалось у них, видимо, не очень хорошо, т.к. даже название их организации знали далеко не все. При этом пропаганда не оставляла этих энтузиастов без внимания и периодически вбрасывала с общественное мнение разного рода дезинформацию, дабы лишить их даже малейших шансов на успех. Члены организации представлялись как террористы или их пособники, вину за любые чрезвычайные происшествия старались переложить на них, будь то пожар, взрыв в жилом доме или перебои с водоснабжением. Даже появилась пословица: «если в кране нет воды, воду выпили НОМСы».

Но участники «тайного общества» не унывали и уповали на Бога. Конечно, им не хватало ресурсов для их деятельности. Интернет, будучи под жесткой цензурой, позволял доносить свои идеи до людей с очень большим трудом. Сообщения на форумах и в соцсетях очень быстро удаляли, не говоря о специально создаваемых сайтах, срок жизни которых порой исчислялся днями. Оставались бумажные листовки и настенные граффити, с которыми также нещадно боролись соответствующие структуры.

Тем не менее, порой эти зерна падали в благодатную почву. Как вода точит камень, так и члены НОМС точили умы людей, как бы собирали выброшенные на берег повседневности морские звезды и бросали их в море православной веры, о котором они уже начали забывать, погибая на берегу мира, где Бога старались забыть.

Анна, конечно, была участницей такой организации, как и многие другие православные люди, тайно исповедующие веру. Но ее роль была минимальна. Отец, находящийся в психиатрической лечебнице, был одним из активистов НОМС, и ей необходимо было «пустить пыль в глаза» ФСКР, чтобы к ней ослабло внимание. В день встречи с ФАСом в Измайловском парке, сразу после его звонка, телефон зазвонил снова.

– Привет, ты можешь говорить? – послышался знакомый голос.

– Вы ошиблись номером! – Анна сразу же повесила трубку, пульс участился до 130 ударов в минуту, лицо побагровело. «Зачем он мне сюда звонит, совсем с ума сошел». Это был активист НОМС, с которым Анна ранее очень активно общалась.

Телефон зазвонил снова. «Брать или не брать трубку?» – судорожно пыталась сообразить Анна, и все все-таки подняла ее.

– На обычном месте плюс три, через декаду, – произнес тот же голос.

Она все поняла. Через 15 минут она уже стояла в сквере, самом большом в ее районе. На лавочке поодаль сидел человек. Как только она подошла и села на ближайшую к себе лавочку, он встал, оставив какой-то сверток. «Опасную игру ты затеял», с вырывающимся из груди сердцем думала Анна. Человека она, к счастью, не знала, но была уверена, что он из НОМС – когда он вставал, ноги его немного заплелись, так что образовали крест, он на секунду зафиксировал их в таком положении – это был условный знак.

Было сложно понять, следил ли кто-то за ним или за ней, нынешние технологии позволяли делать это совершенно незаметно. Подождав некоторое время, чтобы хотя бы чуть-чуть снизить риск быть схваченной, Анна пересела на лавку с оставленным свертком. Еще раз оглянувшись по сторонам, она чуть приоткрыла его – нести с собой «кота в мешке» она не хотела. В пакете была книга – первый том сочинений Пушкина. Анна округлила глаза. Они снова стали занимать пол-лица. «Так рисковать ради книги Пушкина, что за бред», – поразилась она. Она взяла сверток в