Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Правда, однажды ей удалось настоять на своем, в ту ночь она осталась рядом с ним. Ей безумно захотелось доказать ему, что они еще способны любить друг друга, как прежде. Она поверила в счастье, но утром он жестоко отпихнул ее от себя. Через два месяца она поняла, что ждет от него ребенка. Ее счастью не было предела, она так хотела поделиться с ним этим, так хотела, чтобы это заставило его перестать жалеть себя и наконец начать бороться за свое существование. Она села в кресло напротив него, радостно сообщая новость. Антонио мрачно посмотрел:

— Мои глубочайшие поздравления — тебе и Георгу Хорту, — кровь отхлынула от сердца, она резко встала, в бешенстве роняя на пол дорогой итальянский стеклянный столик, который был гордостью Антонио. Столешница разбилась на мелкие куски, чашки с чаем и тарелки с печеньем ударились о пол.

— Да как ты смеешь! — прошипела женщина.

— В этом нет ничего постыдного, — начал он. — Вы с Георгом вместе работаете. Ты молодая женщина, которой всего лишь двадцать пять. Не стыдись себя...

— Ублюдок, — процедила она сквозь зубы, — я все принесла на твой алтарь, а ты смеешь меня упрекать?! Я ушла с работы, занявшись чертовыми хвалебными политическими статейками, занялась твоими ничтожными картинками, не слыша не единого слова одобрения! На меня все свалилось: дом, наш сын, работа. А ты... ты ничтожен... А знаешь, почему? Ты просто не хочешь стать прежним!

— М-Джейн, — он подкатился к ней, пытаясь взять за локоть.

Он никогда не видел ее в таком гневе, никогда она не позволяла себе такое говорить, и вот сегодня она выплеснула все свои эмоции наружу.

— Не смей меня трогать! Ты не имеешь право ни на меня, ни на Диего! — она выскочила с веранды, чувствуя, что сделает много глупостей, если не уйдет отсюда немедленно.

Всю беременность она испытывала свой восторг одна, понимая, что только она несет ответственность за этого малыша. Диего пронеся мимо, она позвала его домой, и они вместе пошли обедать. Сегодня она отпустила всю прислугу, желая побыть в одиночестве. Мери-Джейн ушла к себе, прилегла в постель, не заметив, как сон сморил ее.

Ее разбудила резкая боль в животе, она приподнялась на локте, ноги не слушались. М-Джейн пыталась справиться с собой, но ей не хватало сил, ее сотрясали судороги, она отчаянно цеплялась за столбики огромной кровати, пытаясь подавить громкие стоны, рвущиеся из горла.

Антонио отбросил альбом, он редко рисовал в последнее время. Он так хотел отдалиться от жены, что не заметил, как она совсем одна осталась в маленьком своем мирке. Он замер, услышав в конце коридора приглушенные стоны. Антонио поехал по коридору, распахивая дверь спальни жены. М-Джейн с влажными, спутанными волосами лежала в скрюченной позе, мужчина заметил большое розоватое пятно на белоснежных простынях.

Мери-Джейн силилась, стараясь не показывать, как ей больно. Он набрал номер Энди, от Грин-Хилла до Килбурн-Холла далеко ехать, но он надеялся, что врач быстро появится здесь. Время все шло, а Мери-Джейн не становилось лучше. Когда Энди приехала вместе с Авророй, Антонио уже потерял надежду на помощь. Энди выгнала его из спальни, и через час по всему дому разнеся крик младенца. Спустя время, Аврора вынесла и бережно передала ему шевелящийся сверток.

— Это девочка. Рыженькая... — объяснила Аврора. — М-Джейн устала, но все позади.

— Адора Мария, — прошептал мужчина, целуя ребенка в пушистый затылок.

Он заплакал, испытывая облегчение. Он должен преодолеть себя, должен научиться заново жить ради детей и Мери-Джейн.

***

Декабрь 1979.

— Роджер! — она кинулась ем на шею, но быстро осеклась и разжала объятья, он отпустил ее, смотря прямо в ее глаза. — Привет...

— Дженни, — прошептал он, заглядывая в ее глаза. — Сто лет не видел тебя. Как дела?

— Все хорошо, — он оглянулся, они встретились в маленьком бутике, где Дженнифер подбирала себе вечерние платье. — Все просто хорошо. Помоги мне выбрать платье, у Виктора будет праздник...

— С радостью, — он подал ей узкое коралловое, — примерь его, будешь просто красавицей.

— Красавицей будет Бетти, — возразила женщина, но все равно зашла в примерочную. Когда Роджер откинул шторку, перед ним предстала обворожительная испанская красавица. — Вульгарно?

— Нет, — он потянулся к ней, прижимая к стене, опуская штору, чтобы скрыть их от посторонних глаз. — Я хочу тебя, я с ума схожу по тебе много лет. Дженни, — его губы скользнули по ее шее, языком прикасаясь к пульсирующей жилке.

Он стянул тонкие лямки платья, обнажая грудь, целуя ее и опаляя жаром. С той страной ночи прошло уже много бессонных ночей, много пустых дней. Дженни обвила его ногами, сдавлено прошептав его имя, жадно приникая к его губам. Она вздрагивала от каждого резкого движения, наслаждалась этими минутами, ощущая себя наконец счастливой.

— Будь моей...

— Я не могу, — пролепетала она, — у меня есть муж.

— И у меня жена, но все можно изменить, я умоляю тебя, — он посмотрел грустно. — Я видел вчера Лили Роуз, — она задрожала. — Я пришел к некоторым выводам: она моя дочь. Только не отрицай этого...

— Роджер... — она приникла к нему, — Роджер... я... я... — она заплакала, он крепче прижал ее к себе. — Я не могу уйти от него.

— Я не прошу этого делать, просто быть иногда вместе. Ты несчастлива с ним, это написано на твоем лице, — Роджер стер слезы с ее лица. — Просто любить друг друга.

— Что мы будем делать дальше? — спросила тихо она.

— Я буду ждать, когда ты решишься наконец стать окончательно моей, — он поцеловал ее. — Я люблю тебя.

— Ох, Роджер, ты не должен так говорить, ты просто хочешь меня, — она вышла из примерочной, смотря на себя в зеркало, она опять совершила необдуманный поступок. Снова оступилась.

Роджер оставил ее, зная, что его время еще не пришло. Он хотел быть с ней, но пока внутри нее живут сомненья, то она никогда не сможет спокойно лежать в его жарких объятьях, наслаждаться его теплом, думая о нем. Теперь Роджер знал о дочери, и теперь он будет еще сильнее стремиться к Дженни Морган, желая навсегда сделать эту женщину своей.

***

Весна—осень 1980.

Весна в Монтре похожа на сказку. Дому было уже сто лет, Бетти помнила, как Фредди уговаривал ее купить его, не потому что здесь хорошие студии или абсолютный покой, у этого места была какая-то особая магия. Женевское озеро с его вечными загадками и незатихающими романтическими порывами, порождающимися им самим, и это место, где все всегда были счастливы. Наверное, это от магии всей природы.

Жизнь там была тихой и размеренной, их не замечала публика, хотя в родном Лондоне давно привыкли к мирно прогуливающимся знаменитостям. Но здесь воистину можно было ощутить себя свободным, словно птичка. То ли это было от волшебства этого места, то ли от голубых гор, опутанных вуалью загадки, то ли от легкого воздуха или же от очарования города. Но именно здесь все становилось простым и понятным. Они бывали там столько раз, но каждый раз был, как первый. Швейцария для островных англичан всегда была притягательна своим духом, потому что она сама была островком рая в бурлящей Европе.

Фредди подошел к Бетти, обхватывая ее округлый живот. Она снова ждала ребенка, но в этот раз не могла работать, потому что порой чувствовала себя скверно. Фредди, узнав о беременности, был готов исполнять ее любые прихоти и капризы. С ней было порой трудно, но ему очень хотелось еще одного ребенка. Бетти вздохнула и обернулась, Фредди улыбнулся, и Бетти положила руку к нему на щеку. Когда в феврале она сказала ему об этом, то он ощутил счастье.

В Англии наступило время больших перемен, к власти пришла Железная Леди, все ощущали, что все меняется и что можно будет вернуться скоро в Англию насовсем, но все это не заботило Бетти, все ее мысли были сосредоточены на этом ребенке. Она боялась ревности Рэя, но тот отнесся к этому философски. Пока еще никто не знал о ее состоянии. Но все было не так безмятежно, как им представлялось.