Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

пострадал, он с Алинеей. А Арман, мальчик мой! – всхлипнула свекровь, и Соню накрыли воспоминания.

Приём, ловля на живца, драка, нападение маркизы!

И...

Она жива? Но как?

С трудом повернув голову, она увидела, что рядом с ней лежит мужское тело.

Арман?! Что с ним?!

-И-и-и! – кто-то тоненько заскулил в противоположной стороне, где-то за спиной. Софья не успела отреагировать, как рядом голосом короля рявкнули:

– Убрать маркизу! Запереть, но отдельно от отца и деда. Глаз не спускать, никаких посещений!

В голове медленно, словно в вязком киселе, ворочались мысли: она жива.

Ушиблена, но жива. А вот Арман почему-то лежит на животе и не шевелится, только иногда стонет. И герцогиня плачет...

Король приказал увести и запереть маркизу... Она напала, хотела  её убить.

Но у неё не получилось?

И острое, как не доставшийся ей удар стилета, обжигающее, как расплавленный металл, осознание – она жива, потому что Арман загородил её собой.

Откинуть девицу он никак не успевал. Оттолкнуть жену, убрать её с пути ненормальной было некуда. И тогда  герцог, бросившись между занесённым стилетом и герцогиней, просто закрыл  Соню  собой...

– Арман?! – игнорируя слабые возражения свекрови, Софья перевалилась на бок и подползла к мужу.

Прикоснулась к плечу, обняла, с ужасом глядя на торчащую из спины герцога узкую, усыпанную драгоценными камнями рукоятку. Лиф платья, как и руки, немедленно окрасились в цвета крови, но она не обратила на это внимания.

– Арман...

Приподнялась на локте, убрала прядку, закрывающую лицо мужа, почти не касаясь, провела дрожащей рукой по щеке.

Господи, какой же он бледный! Дыхание еле-еле...

– Где целители!!! – закричала она. – Тьяна?!

– Я здесь, миледи. Делаю, что могу, но стилет оказался с секретом – он с ядом, – женщина сидела с другой стороны и пыталась стабилизировать состояние герцога. – Нож рядом с сердцем, пробил лёгкое,  пытаюсь остановить кровотечение.

– Спаси его, – Соня скользкими от крови пальцами ухватилась за руку лекарки, с отчаянной надеждой вглядываясь в её глаза. – Я отдам тебе все – рудник, станнум, все деньги, все артефакты... Всё, что у меня есть, только вытяни моего мужа! Ты сможешь! Только ты и сможешь!!!

– Мидели, – Тьяна стиснула зубы и отвела взгляд, – если не убрать нож, то милорд истечёт кровью. Если выдернуть стилет – в рану попадёт яд. Я не знаю, как спасти, не убив!

– Надо что-то делать! Или ты собираешься сидеть и ждать исхода?! – сил по-прежнему не было, но Софья смогла сесть, подтянув ноги и опершись на одну руку. – Говори, что надо делать, я помогу!

– В ноже есть полость, там яд. Сейчас выходное отверстие закрыто, но как только нож двинется, оно откроется.

– Что за яд?

– Не могу определить точнее, но похоже на вытяжку из слюнных желез краснобрюхого паука. Это верная смерть, миледи.

– Он убивает мгновенно?

– Нет, но если яд попал в кровь, то через пару дней милорд неизбежно умрёт.

– А если не извлечь нож, то милорд умрёт уже через пару минут, – ледяным голосом припечатала Соня. – Надо его вытащить!

– Но, миледи...

– Я не позволю вам добить моего мужа! И сидеть и тупо ждать, когда он истечёт кровью, тоже не позволю! Когда нож покинет рану, то кровь потечёт быстрее, верно?

– Да, но...

–Часть яда, если нам повезёт, то большая его часть выйдет вместе с кровью. Потом я зажму рану, и ты начнёшь процесс заживления, – Софья говорила уверенно, хотя внутри неё бушевал страх – а ну, как не получится? И она своими руками убьёт Армана?! Но сидеть и ждать у моря погоды она не сможет.

– Опасна любая часть яда, – пробормотала Тьяна. – Сам по себе он  неисчезнет.

– Есть противоядие? Умеешь его готовить?

– Есть, умею. Но на приготовление нужно три дня. Готового нет, годится только самое свежее, что называется, с огня... Но три дня милорд может не протянуть.

–Он постарается, а мы все ему поможем! Значит, сейчас ты выдёргиваешь стилет, вы, – королю и графу, которые обнаружились поблизости в виде двух  скорбных статуй, – переворачиваете милорда на бок. Осторожно! Надо, чтобы вытекло побольше крови, так мы удалим основную часть яда.

– Куда уж больше, – король выразительно показал на лужу под герцогом.

– По сигналу Тьяны, – игнорируя намёки величества, продолжила Софья, – возвращаете его в первоначальное положение. И выполняете все дальнейшие распоряжения целительницы!

Удивительно, но никто не посмел ей возражать, никто не усомнился, что молодая женщина имеет право  приказывать не только целительнице, но и королю.

– На счёт три! – Соня выдохнула. – Раз! Два! Три!!!

Тьяна плавным, но быстрым движением извлекла стилет. Герцог издал болезненный стон, но, к счастью, в себя не пришёл.

Король и граф слаженно перевернули страдальца, удерживая почти на весу. Из раны хлынула кровь.

Тьяна следила, как она вытекает – толчками, перемежаясь со сгустками, и когда сгустки пропали, скомандовала:

– Переворачиваем!

Соня тут же наложила на рану обе руки, а для верности прижалась ещё и грудью, чтобы усилить нажим.  Платье немедленно промокло до кожи, стало липким и неприятным, но женщина не отстранилась, продолжая  стягивать края. И именно в это мгновение к ней пришло молоко!

Грудь налилась, потяжелела, отдаваясь болью, когда женщина навалилась на сцепленные руки.

Между тем Тьяна приступила к  лечению, заживляя повреждённые мышцы и сосуды, и Софья старалась даже дышать через раз, чтобы ей не помешать.

Но давление в груди нарастало, и в какой-то момент произошло то, что обычно бывает с переполненной грудью – молоко стало самопроизвольно вытекать. Сначала оно пропитало и так мокрый лиф, потом, смешавшись с кровью Армана, потекло на руки, просачиваясь сквозь них на рану.  Соня чувствовала это,