Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

попыталась подойти к поверженным родственникам. Она с ненавистью взглянула на герцогиню, на  няню с ребёнком на руках. И бросилась вперёд...

Когда раньше Софья читала про промелькнувшую за мгновение перед глазами жизнь, она считала это выдумкой, гиперболой. Разве  такое возможно – годы и десятилетия за одну секунду?

Оказалось, возможно.

Во всяком случае, за какую-то долю  секунды перед ней пронеслась и прошлая жизнь, и нынешняя.  А параллельно, словно в замедленной съёмке, она наблюдала, как ненормальная девица выхватывает из причёски что-то узкое, длинное, явно металлическое, издаёт визг и, замахнувшись, устремляется к ней.

Отступить было некуда – справа кресло, слева Тьяна с Сашей.

Проследив за взглядом маркизы, Софья с ужасом  поняла, что та  смотрит на неё, потом на малыша, и снова на герцогиню, словно выбирает цель. Словно решает, кто лучшая мишень.

Господи, только не Саша!

Тьяна инстинктивно  отшатнулась, повернулась к Диане  боком, загораживая ребёнка, и наткнулась на Алинею.

Больше ей отступать некуда, а спина – не самая надёжная защита от сумасшедшей маркизы!

Соня больше не раздумывала, она бросилась наперерез девице, отвлекая внимание на себя.

– Я здесь! Вы хотели поговорить? – ну да, глупо, маркиза уж точно не поговорить спешит, но главное – отвлечь идиотку от ребёнка!

И это сработало.

– Ты-и-и!! – некрасиво искривила губы Диана, тут же изменив траекторию. – Всё из-за тебя! Ненавижу!

Ну, вот и всё! Увернуться она не успеет, да и не сможет – заперта в своеобразном тупике, где с одной стороны Тьяна,  закрывающая своим телом Сашеньку, с другой  чёртово кресло. И ристов король, который оказался как раз на пути графа и герцога, перегородив  всю дорогу.

Вот где, спрашивается, её собственный дар, когда он так нужен?! А сын спит, не чувствует опасности... И его дар спит. Хотя, хорошо, что малыш ничего не видит, хватит с него потрясений!

Маленький мой, как же я тебя люблю...

Краем глаза Софья видела, насколько побледнел и так не пышущий румянцем супруг,  дёрнулся, пытаясь кастовать, но вместо заклинания вышел один пшик. Как и у де Лирри.

Поистратились мужики за время борьбы!  Резервы пусты, а руками  перехватить сумасшедшую маркизу никто из них не успевает.

Ещё и величество, резко повернувшись на вопль,  умудрился запутаться в ногах и упасть на колено. В него тут же влетели граф с герцогом,  так что...

Не на кого надеяться!

Соня моргнула, прогоняя непрошеные слёзы.

Жалко, что не смогла напоследок поцеловать сына. И сказать мужу, что, в общем-то, простила его.

Давно.

Наверное, в тот момент, когда  впервые взяла на руки Сашеньку.

Или ещё раньше – когда герцог прислал ей деньги и артефакты? Когда он переживал о её безопасности и старался облегчить жизнь?

Или это случилось в её первую и единственную ночь, когда Арман взял её за руку и  увёл за  собой в волшебную страну? В ночь, подарившую им ощущение единства и счастья.

Как же жаль, что это счастье было так скоротечно!

Но тут она сама виновата, не надо было  так долго тянуть, продолжая держать нейтралитет. И раз за разом игнорировать  собственные желания и чувства.

Как говорится, обжегшись на молоке, дуют и на воду?

Вот,  перестаралась, перестраховалась, пере...Дура!

Наверное, не так и важно, когда именно она поняла, что  ей не на что обижаться – откуда Арман мог знать, что  наказывает не  Сонию, а Софью? А предшественница заслужила всё, что с ней случилось.

Важно другое – даже не зная, что перед ним другая душа в теле жены, герцог сумел сдержать свои обиды и старался наладить отношения. Как мог, как умел.

Искренне пытался понравится ей,  извиниться за прошлые неприятности.

А уж как он был рад Саше!!!

Как же обидно, что она не увидит, каким вырастет сын, никогда не станет настоящей женой, не...

Казалось бы, один миг, но столько всего успело пронестись перед глазами и в голове!!!

Диана  неумолимо приближалась.

Соня сморгнула, выставила руку, но маркиза смела препятствие, и...

Софья почувствовала сильный толчок в грудь, а потом её что-то ударило сначала в спину, и тут же болью пронзило  голову.  Женщина упала навзничь.  Мир померк.

– София! Соночка! – голос доносился издалека, словно через вату.

Соня с трудом разлепила веки и пару секунд всматривалась в  мужское лицо.

Кажется, это граф, муж леди Адель...

А голос женский и знакомый!

Свекровь?

Она снова умерла? В принципе, ожидаемо, но разве после смерти продолжаешь чувствовать боль?

Господи, как тяжело-то! Уберите уже то, что не даёт дышать! Чем это её придавило – шкафом?

Словно подслушав её мысли, тяжесть приподнялась и исчезла, Соня с облегчением перевела дух.

Голова болела, похоже, на затылке зрела шишка. Тело ныло и остро реагировало на любое движение, мысли путались.

Как это – ушиб всей бабушки? В данном случае – ушиб всей тётеньки. Чем это её так приложило?

– Не трогайте её, – голос знакомый... Тьяна?!

– Могут быть внутренние повреждения, – продолжала говорить целительница. – Я нужнее здесь, пусть полежит так, пока прибудут королевские целители. Под голову только что-нибудь мягкое подложите.

«Королевские целители?»

– Как ты? – перед глазами зависло полное тревоги лицо свекрови.

«Ю о’кей?» –тут же всплыло в памяти.

Это из той, первой жизни. Из дурацких американских фильмов, где герои обожают спрашивать у почти размазанного в лепёшку друга  или подруги, в порядке ли он.

Действительно, как он может быть не в порядке – с оторваннымb-то конечностями и пробитой головой? Не видно, что ли?!

– Г-г-гдес-с-сын? – слова протолкнулись с трудом.

И тут же слева от неё кто-то застонал.

Опять знакомый голос...

Додумать она не успела.

– Сашенька не