По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России. - Константин Константинович Случевский

при приеме их в казну, причем дело это поручено старосте Мосолову, и приемщикам объявлено, что за их нерадение «учинено им будет наказание безо всякого милосердия кнутом», а «мастера по розыску и свидетельству клейм повинны будут смертного казнения»; в 1709 году, опять-таки под страхом смертной казни, запрещено выделывать в Туле оружие из местного железа, а повелено делать таковое из сибирского.

Общий вид Тульского оружейного завода

Собственно основателем завода был, конечно, Петр I. Указ его об этом 12 февраля 1712 года свидетельствует также, несомненно о том, что до того производство оружия в Туле было делом исключительно кустарным, так как, по воле императора, оружейные заводы, «на которых бы можно ружья, фузеи и пистолеты сверлить и обтирать, а палаши и ножи точить водою», возникали именно с тою целью, «чтобы по домам где кто живет ружья впредь не делать».

Начало заводу положено именно там, где, по преданию, основалась сама Тула, при слиянии рек Упы и Тулицы. И тут для развития завода крутые меры прежних лет получили свое продолжение. Императрица Анна, в 1754 году, по ходатайству тульских оружейников, повелела уничтожить все находившиеся на 200-верстном расстоянии от Москвы железные, хрустальные и стеклянные заводы, но зато и оружейникам в 1755 году, под страхом смертной казни, повелено употреблять железо сибирское, а не местное. Оружейное дело развивалось настолько быстро, что уже в 1775 году, при посещении завода Екатериной II, утвердившей положение о заводе и собственный суд для оружейников, пришлось подумать о перестройке завода, и в 1781 году на месте старого появляется новый деревянный, в котором от поры до времени стали возникать отдельные каменные постройки; первая паровая машина поставлена в 1810 году. В 1834 году пожар уничтожил почти все, что имелось налицо, и тогда-то, после восьмилетних построек, в 1843 году, освящен новый каменный завод, обошедшийся казне в 2.600.000 рублей.

В 1864 году тульские оружейники сделались свободными от обязательных отношений к заводу, а самый завод передан, на что была в то время мода, в арендно-коммерческое управление; выделка оружия доходила до 60.000 в год, причем, в прямое противоречие с указом Петра I, в силу давности и привычки, значительная часть работ производилась все-таки ручным способом и по домам оружейников.

В 1870 году завод должен был перейти снова в казенное управление, и тогда же в Туле, в апреле месяце, под председательством свиты его величества генерал-майора Нотбека, собралась и принялась за дело комиссия для выработки программы лучшего переустройства завода, согласно новейшим требованиям при условии совершенного уничтожения работ оружейников по домам и с тем, чтобы воспользоваться, насколько это возможно, уже существовавшими устройствами и приспособлениями. Проекты этой комиссии, бесспорно, одной из самых удачных, энергичных и добросовестных, утверждены в октябре того же года, вслед затем заключены контракты, приступлено к работам, и когда в августе 1873 года все строительные работы были окончены, паровые и водяные двигатели и проводы в 21/4 версты длиной установлены и приведены в действие, водоснабжение и газовое освещение готовы и из числа предположенных 900 машин 700 находились уже в работе,— решено было произвести торжественное освящение завода. Общие расходы по переустройству завода достигли 2.900.000 рублей.

Насколько выгодна и неотразима была эта затрата, видно, между прочим, хотя бы из одного только примера. Задельная плата при изготовлении малокалиберной винтовки до переустройства завода при полу-ручной работе достигала 3 руб. 84 коп., после переустройства при вполне машинной ра боте, она понизилась до 1 руб. 58 коп., что при годовом заказе хотя бы в 75.000 штук дает сбережения на одни только малокалиберные винтовки около 170.000 руб.

Один перечень мастерских, из которых каждая вполне типична по характеру её деятельности, уже заслуживает внимания. Вот эти мастерские: ложевая, штыковая, турбиновый дом, пушечная, приборная, перезубки слесарных пил, полировочная, сборки стволов к пушкам системы Гочкиса, лакировки лож, столярная, стрельбище, кузнечная, инструментальная, замочная, ствольная, приемный покой, приемная комиссия и музей. Для того, чтобы еще нагляднее убедиться в том, какие огромные силы работают на оружейном заводе во всех этих бесконечных вереницах мастерских, следует указать только на несколько главных цифровых данных:

1) С 4 марта 1872 года по 14 августа 1883 года заводом было сдано 1.000.000 винтовок, причем в одном 1878 году—160.000 штук. Наряд на 1888 год достигал только 24.900 штук.

2) Самой большой стоимости заказы достигали в 1878 году, а именно— 3.105.601 руб.

3) Наибольшее количество рабочих имелось в 1877 году — 5.330 человек; в 1888 работало только 2.280 человек.

4) К числу наиболее крупных изменений в механической части завода, с 1873 года, следует отнести: замену турбин Жонваля в 360 сил турбинами Франсиса в 400 сил, действующими при меньшем падении воды, и 4 паровых котлов, во 120 сил, для малой машины — 3 котлами в 60 сил каждый.

При обходе мастерских по длине приводов в 21/4 версты длиной и при работах почти 3.000 человек, мужчин, женщин и детей, нельзя не любоваться не только удивительным качеством машин, движения которых, несмотря на всю силу, даже не слышно, но и правильностью распределения работы и умелостью рабочих. Видно было, что в руках и глазах этих людей сказывалась более чем трехсотлетняя преемственность работы, и нельзя было не припомнить рассказа Н. Лескова «О тульском левше и о стальной блохе», который так хорошо всем известен.

В рассказе этом перепутаны: и Твердиземное море, и граф Кисельвроде, и атаман Платов, и действуют два императора: Александр и Николай Павловичи; но самая суть ясна, как Божий день. Англичане сумели поднести царю Николаю I на удивление в бриллиантовом орехе стальную блоху, «аглицкую нимфозорию», двигавшуюся и делавшую всякия «верояции», если только её «брюшную машинку» заводили ключиком в семь поворотов, а тульские оружейники ухитрились эту самую аглицкую блоху на подковы подковать, что Государь сам в «мелкоскоп» увидеть изволил.

Насколько дробны работы оружейников и машин, можно убедиться чуть ли не на всяком станке, чуть ли не при всяком «переходе» того или другого предмета. «Переходом» называется странствие какой-либо отдельной составной части оружия, или даже отдельной части, от машины к машине и от станка к станку. Так, например, в одной только замочной мастерской, части замка драгунских ружей делают:

Коробка — 59 переходов.

Затвор — 40»

Замочная трубка — 37»

Ударник — 18»

Боевая личинка — 13»

Стволы к бердановской винтовке путешествуют по 63 переходам, ложа по 28 переходам, составные части штыка совершают не менее 106 переходов, и