Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Лотош

Так, спокойно, сказал он себе, подавляя истерический смешок. Начинаем решать проблемы в порядке их поступления. Хвататься за все сразу не станем. Первое – проверить, не обманул ли собеседник насчет внезапного завтрашнего совещания. Хм… Пожалуй, лучше Катасары для провокации никого не найти. Всегда в первых рядах любой интриги, и при том настолько глуп, что всегда оказывается марионеткой в чужих руках.

Он достал пелефон и набрал номер.

– Касатара? – осведомился он. – И тебе доброго вечера. Скажи, у тебя повестка завтрашнего заседания не завалялась? А то я случайно стер документ, причем безвозвратно, сейчас даже и не знаю, что делать – вечер, секретарь комитета недоступна, а подготовиться надо. Да нет, не беспокойся. Просто сбрось мне ее еще раз…

22.16.849, огнедень. Крестоцин, Первая городская больница

– Как самочувствие? – Карина бегло просмотрела текущую карту Мири и снова повернулась к нему.

– Совсем хорошо, – улыбнулся юноша. – Меня уже почти не тошнит, и голова не кружится.

– Ага, с кровью у тебя куда как получше стало, – согласилась Карина, постучав пальцем по блоку гемодиализа, который на эту неделю перевесили на другую руку. – Видишь, индикатор показывает, что нагрузка опустилась до средней. Ну, который желтенький. Организм у тебя постепенно справляется с выводом продуктов распада мертвых клеток. И температура уже невысокая, и кожа почти нормального оттенка. Ты выкарабкиваешься. Еще период – и тебя можно выпускать на свободу.

– Жду не дождусь! – белозубо улыбнулся юноша и тут же сладко зевнул. – А что ты сегодня так рано? Еще же и семи нет.

– Мири, – Карина отложила планшет, – я уезжаю.

– Надолго? – улыбка юноши поблекла. – А когда?

– Сегодня, Мири. И насовсем. У меня кончилась практика. Я же интерн-первогодок, не забывай. Мне еще доучиваться нужно и диплом получать. Не хотела тебе говорить раньше времени…

– Но Кара! – лицо юноши приняло растерянное выражение. – А как же я без тебя?

– Ты во мне больше не нуждаешься. Последние метастазы я выжгла в прошлый сеанс. Твой организм чист, что подтверждают и томограмма, и рентген, и мой сканер. Тебя долечат в мое отсутствие, во мне больше нет необходимости.

– Прости, Кара, – проговорил юноша. – Я не то сказал от неожиданности. Я знаю, что меня долечат. Просто… ну, я к тебе так привык. Расставаться не хочется. Ты еще вернешься в Крестоцин?

– Не знаю. Раньше следующей осени я не смогу сдать все экзамены. Я боюсь загадывать на год вперед, мало ли что случится.

– Очень надеюсь, что вернешься, – слабо улыбнулся Мири. Он протянул свободную руку и неловко сжал запястье девушки. – Кара, я твой должник. Навеки должник. Когда-нибудь я тебе пригожусь, даю слово. Не знаю, смогу ли сделать для тебя то же, что ты сделала для меня, но я постараюсь.

– Глупый, – ласково улыбнулась ему Карина, кладя свою ладонь на его кисть. – Врач лечит не для того, чтобы пациента должником сделать. Он лечит потому, что таков его долг. Мири, я клятву давала помогать больным любой ценой и в любых обстоятельствах, а я к ней серьезно отношусь. Ты ничего мне не должен, Мири. Просто напиши потом, как у тебя дела. Или позвони.

– Обязательно напишу, Кара. Спасибо тебе.

– Не за что, Мири. Извини, мне бежать пора, у меня утренняя планерка. Последняя. Нехорошо на нее опаздывать.

Она наклонилась к парню и поцеловала его в лоб. Подхватив планшет, она подошла к двери палаты и оглянулась. Мири смотрел ей вслед. Он медленно поднял руку со сжатым в жесте победы кулаком. Карина ответила ему тем же и вышла, прикрыв за собой дверь. Когда она шла по коридору, в носу у нее предательски щипало. Ну-ка, возьми себя в руки, сурово прикрикнула она на себя. Только разреветься тебе не хватало!

В ординаторской она, как в самый первый день, забилась в дальний угол, куда свалила свои сумки. Парс восседал на верху кучи, с императорским видом оглядывая окрестности – сторожил. Он приветственно фыркнул в сторону Карины, но от голосовых реплик воздержался. Карина почесала его между лопоухими ушами и уселась на стул, приготовившись слушать. Последний раз. Последняя планерка из, еще недавно казалось, бесконечной череды. Она так привыкла к утренним совещаниям, к обходам с Томарой, к операциям, к больничным коридорам, что чувствовала странную пустоту при мысли о возвращении домой. Да, она страшно соскучилась по домашним… но чувствовала, что станет скучать по Крестоцину ничуть не меньше. Вернется ли она сюда? Дома она обязательно посоветуется с папой на этот счет.

Через несколько минут подтянулись недостающие, и ведущая сегодня планерку Томара открыла совещание. Отчет ночной дежурной смены, плановый операции на день, расписание операционных, доклад старшей сестры, обсуждение больных… Постепенно мысли Карины уплыли куда-то в сторону, и она не сразу сообразила, что речь идет про нее саму.

– …пришлось делать доклад самой, – Томара поверх голов посмотрела на Карину. – Наверное, я смогла бы заставить ее выступить самостоятельно, но тут исход прогнозировался равновероятным – либо выступит, либо сбежит от страха. Я решила не рисковать, – она подмигнула оцепеневшей Карине, и по ординаторской прокатился смешок. – Формально я, конечно, нарушаю Закон о тайне личности, но поскольку слухи давно и бесконтрольно гуляют по отделению, я решила – да пропади он пропадом!

– Не надо… – одними губами прошептала Карина.

Когда неделю назад Томара заставила ее систематизировать все материалы по лечению Мири и сделать статью ("разумеется, дорогая, опубликуем без указания твоего имени"), у Карины сразу появилось предчувствие, что добром дело не кончится. Статью она выполнила в обезличенно-формальном стиле, тщательно избегая личных местоимений, но у нее все равно осталось ощущение, что она выставляет себя под лучом прожектора на ночной площади, забитой народом. И сейчас, похоже, этот прожектор светил на нее, ослепляя и заставляя впадать в оцепенение.

– Разговоры об особых способностях нашей Кары по отделению ходят давно, – безжалостно продолжала Томара. – В общем-то, большинству о них давно прекрасно известно. Для тех же, кто не вслушивался, подтверждаю: большая слухов верна. У Кары особые способности первой категории… – кто-то в другом конце комнаты присвистнул, но остальные хранили молчание. – … но не это главное. Она обладает двумя действительно полезными способностями: умением видеть вещи насквозь, буквально видеть, не в переносном смысле, а также может работать с веществом на молекулярном уровне. В частности, она умеет невооруженным взглядом отличать измененные ткани человеческого тела, например раковые, от нормальных…