Жизнь творимого романа. От авантекста к контексту «Анны Карениной» - Михаил Дмитриевич Долбилов

разговор Вронского с Серпуховским, который стал политиком и высказывался в пользу „партии людей власти и независимых [sic! Правильно: „партия власти людей независимых“. — М. Д.]“», Бабаев не задается вопросом о том, какого именно рода «политиком» стал Серпуховской.

354

Чтение «Бертенев» («партия Бертенева») в журнальном тексте и ОТ надо признать, по всей видимости, результатом ошибки переписчика, помощью которого Толстой пользовался на той стадии работы и чья личность остается неустановленной (см. об этом подробнее с. 313–314 наст. изд.). В автографе фамилия написана нечетко и убористо, в конце строки, с исправлением третьей буквы; с учетом исправления она может читаться как «Барклатов/Берклатов/Бархастов/Бархистов» (возможны и другие прочтения, но «…това» в конце — в форме родительного падежа — не вызывает сомнений). Переписчик, копируя автограф, остановился на варианте «Бертенев», причем написал его твердой рукой, без вопросительного знака или какого-либо другого указания на необходимость перепроверки автором, и Толстой при правке копии оставил этот вариант нетронутым (Р62: 19 об.; Р63: 10 об.–12 об.). В процессе писания АК было много случаев, когда автор не замечал искажений, привнесенных в оригинальный текст переписчиками. Не вдаваясь в дискуссию о том, в которых из таких случаев восстановление варианта автографа допустимо или даже необходимо, а в которых — невозможно по нормам текстологии, замечу, что прочтение «Бертенев» может легко вызывать ассоциацию с П. И. Бартеневым, московским консервативным журналистом, издателем «Русского архива», а по смежности — и с М. Н. Катковым (см. предыдущее примеч.), еще более заметной консервативной фигурой в московском обществе. Между тем вариант автографа такой ассоциации непосредственно не подсказывает. Точность воспроизведения автографа имеет здесь значение: еще в одном месте романа, где персонаж таким же образом упоминает публичного деятеля с вымышленным именем «Рагозов», читателю не представленного, но другим героям, как подразумевается, известного, само произносимое имя заключает в себе аллюзию (фраза старого князя Щербацкого: «Но кто же объявил войну туркам? Иван Иваныч Рагозов и графиня Лидия Ивановна с мадам Шталь?» [674/8:15]; см. подробнее параграф 5 гл. 4 наст. изд.).

355

ЧРВ. С. 313 (Р53).

356

Слова Петрицкого «Серпуховский-Машков приехал»: Р62: 17. В публикации отрывков из данной рукописи в двух местах ошибочно читается «Машкин» (ЧРВ. С. 306 примеч., 317).

357

Сокращение формы «Серпуховской(ий) — Машков» было произведено не вполне последовательно: в журнальном тексте персонаж, представленный читателю и уже устойчиво именуемый Серпуховским, вслед за тем дважды внезапно упоминается под двойной фамилией (РВ. 1876. № 1. С. 339, 345). Этот недосмотр был устранен в 1877 году при подготовке первого книжного издания (см.: К139: 176, 179; см. также в своде правок журнального текста: Печатные варианты // Юб. Т. 18. С. 523, 524). Замечу заодно, что в автографах Толстой держался написания «Серпуховскiй» (явно требующего ударения на предпоследний слог), однако, как кажется, не придавал этому особого значения: в наборной корректуре первого книжного издания нет сделанных его рукой исправлений окончания в варианте «Серпуховской» в журнальной публикации (хотя помогавший автору Н. Н. Страхов и предлагал такую поправку [К139: 175 об., 176]), почему он и перешел в ОТ, с ударением, надо думать, на последнем слоге. Я не берусь комментировать совпадение фамилии с персонажем «Холстомера» — разорившимся и опустившимся барином Никитой Серпуховским, ограничиваясь лишь указанием на общность для обоих Серпуховских мотивов кавалерийской службы и аристократического блеска (в «Холстомере» — былого).

358

Эти колоритные фамилии, отсылающие к названиям реально существовавших малых княжеств (каковые названия к тому же не были затерты частым употреблением в качестве географических определений), отличаются в данном контексте от морфологически сходных типично «литературных» фамилий, таких, например, как «Минский» и «Вольская» в незавершенном пушкинском «Гости съезжались на дачу», послужившем в 1873 году катализатором начала писания АК, или как в самом романе — псевдопольская фамилия «Вронский» и даже историческая, казалось бы, «Тверская» (см. об отзвуке традиции «светской повести» в фамилии героя АК: Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. Семидесятые годы. С. 656). Хотя Тверское княжество не только существовало в свое время, но и было крупным и — до завоевания — независимым от Москвы, в приложении к несочувственно изображаемой светской космополитке Бетси княжеская фамилия «Тверская» (а в XIX веке князей с такой фамилией в действительности не было) едва ли может символизировать старорусские корни. «Тверской» в этом случае — скорее бульвар, чем княжество. В свою очередь, такие княжеские фамилии в романе, как Щербацкий и Облонский (беря последнюю как она есть, вне созвучия с Оболенским), не коррелируют с названиями исторических княжеств. (Благодарю Ольгу Минкину за сообщение мне ее интересных наблюдений над фамилиями персонажей романа.)

359

Исмаил-Заде Д. И. И. И. Воронцов-Дашков — администратор, реформатор. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 7–8.

360

Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802–1917: Биобиблиографический справочник. 2‐е изд. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 155–160. См. некоторые из относящихся к завоеванию Средней Азии документов в двух архивных фондах Воронцова-Дашкова: ОР РГБ. Ф. 58/II. К. 60. Ед. хр. 17, 18; РГИА. Ф. 919. Оп. 2. Д. 184, 203, 215, 216. О войне России с Бухарой см. главу в недавнем обобщающем исследовании, где, однако, Воронцов-Дашков не фигурирует: Morrison A. The Russian Conquest of Central Asia: A Study in Imperial Expansion, 1814–1914. Cambridge: Cambridge UP, 2021. P. 255–306.

361

Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. С. 555.

362

ЧРВ. С. 313 (Р53).

363

Примечательно, что в ноябре 1875 года, то есть совсем незадолго до того, как Толстой ввел в повествование Серпуховского, Берс с молодой женой, урожденной княжной Эристовой, гостил в Ясной Поляне, и, хотя его тогдашним местом службы было Закавказье (откуда и была родом его жена), разговоры «за круглым столом в зале» велись, в числе других главных предметов, «о Петербурге» (см. письмо С. А. Толстой Т. А. Кузминской от 25 ноября 1875 г.: ОР ГМТ. Ф. 47. № 37872. Л. 101 [машинописная копия]).

364

ОР РГБ. Ф. 58/II. К. 129. Ед. хр. 7. Л. 3 (незавершенный отрывок записок И. И. Воронцова-Дашкова о Русско-турецкой войне 1877 г.). Об этом эпизоде см. также: Милютин Д. А. Дневник. 1873–1875. C. 132 (запись от 8 августа 1874 г.).

365

ГАРФ. Ф. 583.