Барабаны осени. Удачный ход - Диана Гэблдон

— Ты меня узнал?

Он негромко свистнул — протяжно, сквозь сжатые губы, — снова окидывая Брианну изучающим взглядом. Боннет был одет в совершеннейшие лохмотья, но это ничуть не отразилось на его наглой самоуверенности.

— О, ну конечно же! — Его, похоже, развеселила эта сцена, и Брианне захотелось подойти к Боннету и закатить ему мощную пощечину. Но вместо этого она глубоко вздохнула. Это оказалось ошибкой — она почувствовала запах Боннета.

И в то же мгновение в ней вспыхнула ярость — бешеная, неудержимая. Брианна до сих пор не страдала приступами тошноты, но тут… вонь, исходившая от тела Боннета, словно перевернула все внутри нее. Она едва успела отвернуться, прежде чем ее отчаянно вырвало; гадкая пена и куски наполовину переваренной пищи выплеснулись на кирпичный иол.

Брианна прижалась лбом к стене, по ее телу поочередно пробегали волны холода и жара. Наконец она вытерла рот, и повернулась к Боннету.

Он по-прежнему сидел на том же месте, наблюдая за ней. Фонарь Брианна поставила на пол, и он бросал желтоватые мерцающие лучи вверх, выхватывая лицо узника из тени. Он совсем не был похож на дикого зверя, запертого в тесной клетке; одна лишь усталость отражалась в его бледных зеленых глазах.

Боннет кивнул, повторяя:

— Брианна Фрезер. Так. Очень милое имя, мне нравится. — Он коротко улыбнулся, не разжимая губ. — И?

— Мои родители — Джеймс и Клэр Фрезер. Они спасли твою жизнь, а ты их ограбил.

— Да.

Он произнес это, просто констатируя факт, не проявив ни малейшего признака хоть какого-нибудь чувства, и Брианна изумленно уставилась на него.

Ей вдруг безумно захотелось рассмеяться, и это было так же неожиданно, как и недавний приступ тошноты. А чего, собственно, она ожидала? Сожалений? Извинений? От человека, который берет все, что ему захочется, и других причин, кроме собственных желаний, не признает?

— Если ты пришла, надеясь получить назад их драгоценности, то, боюсь, ты слишком долго собиралась, — любезным тоном заговорил Боннет. — Один камень я продал, чтобы купить корабль, а другие два у меня украли. Возможно, ты сочтешь, что меня постигла справедливая кара; ну, во всяком случае, меня бы это утешило, будь я на твоем месте.

Брианна сглотнула, недоверчиво глядя на Боннета.

— Украли… когда?

Не беспокойся о человеке, который ими владеет, — примерно так сказал ей Роджер… — Он наверняка и сам украл их у кого-нибудь еще.

Боннет подвинулся на деревянной скамье, устраиваясь поудобнее, и пожал плечами.

— Месяца четыре назад, примерно. А что?

— Неважно.

Так значит, Роджер все-таки до них добрался; он их раздобыл — драгоценные камни, которые могли обеспечить безопасный проход сквозь время для них обоих. Слабое утешение.

— Но я припоминаю, там была еще какая-то безделушка… а, кольцо, так? Но ты его вернула. — Боннет улыбнулся, на этот раз продемонстрировав все свои зубы.

— Я за него заплатила. — Ладонь Брианны легла на живот, круглый и тугой под плащом, как баскетбольный мяч.

Слегка заинтересованный взгляд Боннета остановился на лице Брианны.

— Но ведь у тебя есть еще какое-то дело ко мне, дорогая, или я ошибаюсь?

Брианна снова глубоко вздохнула — но на этот раз через рот, чтобы снова не уловить пугающий запах.

— Мне сказали, тебя должны повесить.

— Ну да, мне сказали то же самое. — Боннет снова слегка передвинулся на жесткой деревянной скамье. Потом повел головой вбок, стараясь ослабить напряжение шейных мышц, и искоса посмотрел на Брианну. — Однако мне что-то не кажется, что ты пришла сюда из жалости ко мне.

— Нет, — честно ответила она, задумчиво разглядывая Боннета. — Если честно, я себя почувствую намного лучше, когда ты наконец умрешь.

Он на мгновение замер, а потом вдруг взорвался хохотом. Он смеялся так, что на глазах у него выступили слезы; Боннет небрежно смахнул их, с силой наклонив голову и коснувшись лицом плеча, потом выпрямился — его лицо все еще искрилось весельем.

— Так чего ты от меня хочешь, в конце-то концов?

Брианна открыла рот, чтобы ответить, — и в это мгновение та мучительная цепь, что привязывала ее к Боннету, внезапно рассыпалась. Брианна даже не шевельнулась, но тем не менее ощутила себя так, словно только что перепрыгнула через невообразимую бездну. И теперь она стояла на краю пропасти одна, абсолютно одна. Это было благословенное одиночество… ведь Боннет остался на другой стороне. Он больше не мог прикоснуться к ней.

— Ничего, — сказала она, и ее голос прозвучал как звон в ее собственных ушах. — От тебя я совершенно ничего не хочу. Я пришла, чтобы дать тебе кое-что.

Она распахнула плащ и провела руками по выпуклости огромного живота. Маленький обитатель ее утробы потянулся и повернулся в ответ на нежное прикосновение ее рук, одновременно и внимательный к ней, и безразличный.

— Это твое, — сказала Брианна.

Боннет посмотрел на живот, потом перевел взгляд на лицо Брианны.

— Ну, за мою жизнь далеко не одна шлюха пыталась повесить на меня свое отродье, — сказал он. Но говорил он без злобы или раздражения, и Брианна подумала, что в его усталых глазах виднеется какое-то особое, новое спокойствие…

— Так ты думаешь, что я шлюха? — Вообще-то ее ничуть не интересовало, кем считает ее Боннет, хотя она и сомневалась, что он действительно такого мнения о ней. — У меня нет причин лгать. Я уже сказала тебе, мне от тебя ничего не нужно.

Она снова запахнула плащ, пряча живот. А потом выпрямилась, чувствуя, как даже от такого легкого движения расслабляется напряженный позвоночник. Дело было сделано. Она могла уходить.

— Ты должен умереть, — сказала она Боннету — и с удивлением поняла, что начинает испытывать жалость к нему… вот уж чего она от самой себя никак не ожидала! — Может, тебе станет немного легче от того, что ты будешь знать — какая-то часть тебя осталась на земле… твоя плоть, твоя кровь. Ну, у меня все.

Она повернулась, чтобы поднять фонарь, и вдруг с удивлением заметила, что дверь за ее спиной слегка приоткрыта. Она даже не успела рассердиться на лорда Джона за то, что он подслушивал, как дверь резко распахнулась.

— Ну, мэм, это была весьма изящная речь, — рассудительным тоном произнес сержант Марчинсон. Потом широко улыбнулся и направил ствол своего мушкета прямо на живот Брианны. — Но не могу сказать, что мои дела к тебе уже закончены, да.

Брианна быстро отступила назад и попыталась ударить сержанта по голове фонарем, в инстинктивном стремлении защититься. Он нырнул вниз, уклоняясь от удара, и вскрикнул. И тут же железная рука схватила запястье Брианны, и она не успела повторить попытку.

— Господи, да ты чуть не попала! А ты шустра, девочка, хотя и не так, как добрый старый сержант, — сказал Боннет, отбирая у нее фонарь и лишь после этого выпуская руку Брианны.