Берсеркер - Фред Саберхаген

 Берсеркер: Заклятый враг

Рассказы

* * * 

И снова я, третий историк кармпанской расы, в благодарность человечеству за оборону моей родной планеты и многих других планет запечатлел для него ряд своих видений. Мой разум, почти не скованный ни временем, ни пространством, странствовал по просторам Галактики в прошлом и в будущем, собирая обрывки истины о великой войне жизни против погибели. Мозаика, сложенная мною из крохотных осколков, отнюдь не претендует на роль полной и непогрешимой картины этой войны, но все в ней — правда, от слова и до слова.

Большинство высших интеллектов Галактики чураются войны, даже когда речь идет о самом их существовании. И тем не менее сама материя, давшая им жизнь, послужила строительным материалом для берсеркеров. Может, их Строители являют собой редчайший, порочный изъян? Ах, если бы это было так...

УЛЫБКА

По прошествии четырех месяцев с момента налета берсеркеров на планету под названием Сен-Жервез среди туч пепла и пара, окрасивших небеса уничтоженной планеты в мертвенносерые тона, появилась большая, шикарная яхта тирана Иоритомо. Вскоре с нее беззвучно были спущены два бронекатера, приземлившиеся посреди голой равнины в том месте, где некогда стояла столица планеты.

Высадившаяся с катеров команда была одета в скафандры высшей защиты, чтобы избежать пагубного воздействия раскаленного пепла, горячей грязи и остаточной радиации. Солдаты знали, что ищут, и менее чем через стандартный час наткнулись на сводчатый тоннель, ведущий вглубь от бывшего подвала знаменитого сен-жервезского музея. Местами тоннель частично обрушился, но проход все-таки сохранился, и прибывшие двинулись по ступеням вниз, иногда спотыкаясь об обломки, скатившиеся с поверхности. Поначалу сражение было не совсем односторонним, и среди руин некогда величественного города то и дело встречались обломки десантных ботов и роботов берсеркеров. Неживые металлические убийцы были вынуждены высадиться, чтобы нейтрализовать генераторы защитного поля, прежде чем приступить к бомбардировке планеты всерьез.

Тоннель окончился огромным хранилищем в сотнях метров от поверхности. Аварийное освещение, имеющее независимый источник питания, все еще работало, а системы очистки воздуха до сих пор пытались отфильтровать пыль. В хранилище высились пять огромных статуй, считая и стоявшую в примыкающей к залу мастерской, где над ней, очевидно, трудился какой-то реставратор. Каждая статуя являла собой бесценное произведение искусства. А вокруг были разбросаны, будто мусор, полотна, керамика, статуэтки из бронзы, золота и серебра — самые ничтожные из сокровищ, достойных зависти.

Прибывшие тут же передали по радио о своем открытии человеку, нетерпеливо дожидавшемуся в яхте, зависшей над городом. В докладе упомянули, что кто-то явно жил здесь уже после нападения. Кроме мастерской, силовая лампа которой снабжала электричеством уцелевшее оборудование, в хранилище имелась комнатка, служившая музейным архивом. Теперь в ней обнаружилась койка, запасы пиши и прочие предметы, свидетельствующие, что это помещение стало чьим-то жилищем. Что ж, не так уж и удивительно, что из многих миллионов обитателей планеты уцелел хоть один.

Человек, в одиночестве проживший в этом укрытии целых четыре месяца, по возвращении застал высадившийся отряд за работой.

— Мародеры, — бесстрастно прокомментировал он, не находя в душе сил ни на ярость, ни даже на страх. Человек, не защищенный ни от радиации, ни от чего-либо другого, привалился плечом к косяку последней двери разбитого тоннеля — длинноволосый, небритый, некогда толстый; висящая мешком одежда выглядела так, будто ее не меняли со времени нашествия берсеркеров.

Десантник, стоявший к нему ближе всех, молча смерил человека взглядом и побарабанил пальцами по рукоятке пистолета, прикидывая, как быть, но выхватывать оружие из кобуры не стал. Пришедший швырнул на пол принесенный металлолом, вложив в этот жест все свое презрение.

Пистолет выскочил из кобуры, но не успел его обладатель прицелиться, как командир десанта остановил его резким жестом. Не отводя взгляда от замершего в дверном проеме человека, командир снова вышел на связь с кораблем, зависшим над руинами.

— Ваше Высочество, здесь уцелевший, — проинформировал он обладателя круглого лица, вскоре появившегося на портативном экранчике. — Полагаю, это скульптор Антонио Нобрега.

— Дайте-ка мне взглянуть на него сию же секунду. Подведите его к экрану. — Даже вечная одышка не делала неподражаемый, устрашающий голос Его Высочества хотя бы капельку менее устрашающим. — Да, вы правы, хотя он и сильно переменился. Нобрега, какая удача для нас обоих! Вот уж воистину еще одна драгоценная находка.

— Я знал, что вы поспеете на Сен-Жервез со дня на день, — все так же безучастно ответил Нобрега экрану. — Как болезнетворный микроб, поселяющийся в изувеченном теле. Как громадный, жирный раковый вирус. Вы притащили свою дамочку, чтобы она взяла под крылышко нашу культуру?

Один из стоявших рядом ударом сбил скульптора с ног. С экрана тотчас же раздалось сердитое прерывистое рычание, и Нобреге быстро помогли встать, а затем усадили в кресло.

— Он художник, о мои верноподданные, — с укором произнес экранный голос. — И вовсе незачем ожидать, что он имеет представление о приличиях в чем-либо, кроме своего искусства. Нет. Мы должны незамедлительно обеспечить маэстро лечением от лучевой болезни, а затем доставить его вместе с нами во дворец, дабы он жил и работал там так же счастливо — или несчастливо, — как и в любом другом месте.

— О нет, — произнес сидящий в кресле художник еще слабее, нежели прежде. — Моя работа завершена.

— Пфу-фу, вот увидите.

— Я знал, что вы прибудете...

— О? — отозвался голосок с экрана, будто желая ублажить художника. — И откуда же вы это знали?

— Я слыхал... когда наш флот еще оборонял подступы к системе, моя дочь была на одном из кораблей. Она-то еще до того, как погибла, рассказала мне, как вы привели в систему свою армаду, чтобы понаблюдать, как обернутся дела, оценить наши силы, наши шансы выстоять перед берсеркерами. Я слыхал, как ваша армада испарилась, как только они появились. И тогда я сказал, что вы вернетесь, дабы поживиться вещами, которые иным способом не сможете добыть никогда и нипочем.

Нобрега мгновение помолчал, затем рванулся из кресла вперед, вернее, совершил попытку рвануться, собрав все свои силы.

Схватил длинный металлический инструмент скульптора и замахнулся на «Восхождение крылатой истины» — мраморную статую работы Понятовского одиннадцативековой давности.

— Но прежде чем я увижу, как вы возьмете это...

Не успел он отколоть хотя бы кусочек мрамора, как на него набросились, связав по рукам и ногам.

Когда к нему снова подошли час спустя, чтобы доставить на яхту для медицинского осмотра и лечения, то обнаружили, что скульптор уже скончался. Вскрытие на месте обнаружило присутствие целого ряда медленных, исподволь действующих ядов. Быть может, Нобрега принял некоторые из них преднамеренно. А может, его прикончила какая-нибудь отрава, ради окончательного искоренения жизни на планете оставленная берсеркерами, отправлявшимися выполнять свое запрограммированное предназначение — истреблять все живое на просторах всей Галактики.

Во время обратного путешествия с Сен-Жервеза и еще несколько месяцев спустя Йоритомо был слишком занят насущными делами, чтобы основательно рассмотреть свои новые сокровища. К тому времени пять огромных статуй были уже установлены — отчего весьма выиграли в эстетическом плане — в глубочайшей, крупнейшей и надежнее всего защищенной галерее Дворца. Менее значительные коллекции были из галереи удалены, дабы предоставить место и визуальное пространство для «Восхождения крылатой истины», «Смеющегося (или неистовствующего) Вакха» Лазамона, «Последнего подстрекательства» Серапиона, «Волнистой комнаты» Лазенки и «Воспоминания о былых обидах» работы Праджапати.

Так уж получилось, что к этому времени государыня Йоритомо тоже прибыла во Дворец. Обязанности Культурного Вождя Народа и Высочайшего Инспектора Просвещения четырех подчиненных планет вынуждали ее все время быть в разъездах, и зачастую они с государем не виделись месяцами кряду и даже более.

Эти двое больше доверяли друг другу, чем кому-либо другому. Сегодня они сидели тет-а-тет в огромной галерее, прихлебывая чай и обсуждая дела. Госпожа пыталась продвинуть свою новейшую теорию, гласившую, что любовь к правящей чете может быть генетически имплантирована следующему поколению народов подчиненных планет. Уже запушен ряд экспериментальных проектов. Пока что они не дали ничего, кроме серьезной интеллектуальной деградации подопытных, но недостатка в подопытных нет, и временные неудачи ничуть не обескуражили госпожу.