Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

Красовскому. Вроде как намек Красовскому на его каменное сердце или что-то вроде. Возможно, убийца считает себя кем-то типа народного мстителя.

— Народного мстителя, который юродивых детей убивает? — Дидиченко покачал головой. — Хотя мысль интересная, мало ли какие идеи могут соседствовать в голове у этого ублюдка. А ты, Игорь, чего скажешь? Есть интересная догадка?

Чигаркин едва заметно улыбнулся. Старый начальник управления был из немногих, кто всегда держался на его стороне. Только благодаря Дидиченко его не удалось выставить на пенсию компании недоброжелателей. Полковник чувствовал в толстом добродушном оперативнике профессиональную жилку и интуитивно не хотел вышвыривать его из органов, пока возможно.

— Возможно. Я просто вспомнил, как Красовский кулак сжал с этим свертком, словно даже после смерти отдавать не хотел. Вот я и думаю, а вдруг убийца, наоборот, пришел за этим камнем? Вдруг это что-то ценное для Красовского? Какой-то личный артефакт?

— «…минеральные граниты до семидесяти процентов», — закончил читать Зигунов и закрыл папку. — В лаборатории считают, что, судя по составу, камень с местной стройки, возможно, с ближайшей к дому.

— Но над этой версией тоже стоит подумать, — заметил полковник. — А вы, Петр Сергеевич, сами как считаете?

— Мое мнение — Красовский пытался обжулить неопытного покупателя и положил вместо золота или алмаза камень. Но торг не удался — хитреца перехитрили и наказали.

Дидиченко молча кивал головой, глядя на мокрый снег, пролетавший в темноте за окном, словно он сам тоже обдумывал эту версию.

— Возможно. Шерстите всех любителей антиквариата. Работайте.

— Психи, сатанисты, сектанты — тоже отрабатываем, — добавил Зигунов и кивнул Чигаркину. Оперативник улыбнулся, провел рукой по седому ежику на голове и аккуратно открыл толстую папку, лежавшую на коленях:

— Есть такое, есть такое. Тааак… В Центральном районе, на счастье, у нас всего четыре активных психа с насильственными эпизодами в прошлом. Все четверо отработаны и находятся под наблюдением. Это Шокин, естественно, куда же без него, Вельмин, Кац, это который педофил-неудачник, и, и… секундочку, — Чигаркин перевернул несколько листов, — Нурмангалиев!

Дидиченко даже привстал со своего места и подался через стол, разглядывая черно-белую фотографию в анкете.

— Погоди-ка… Это не тот Нурмангалиев, который дворник? Который сожительницу топором зарубил? Неужели уже вышел? Что там по нему?

— К сожалению, ничего. Полгода назад вышел из стационара, прошел принудительное лечение, сейчас находится под интенсивным наблюдением. У него алиби, он во время убийства в диспансере сидел. А по сектантам и сатанистам… — Чигаркин развел руками. — В нашем городе это большая экзотика, и в основном подростки. В прошлом году был случай вандализма на кладбище… И еще два года назад… Но это все не то, у нас убийство среди бела дня, в центре, в жилом доме, и никаких признаков обряда или жертвоприношения нет. Только этот камень, но это явно не тянет на ритуальное убийство.

Вдруг у Республиканского зазвонил мобильный. Трель повторилась уже громче и настойчивей.

— Разрешите? — спросил капитан у Дидиченко.

Тот, не отрываясь от просмотра папки, кивнул.

— Слушаю… Привет… Да… Когда?.. Понял… Попробуем, — и уже убрав телефон: — У нас тут, похоже, одна зацепка нарисовалась…

Полковник хмуро указал всем на дверь:

— Работайте.

Глава 4

Этот район стал частью города не так уж давно, лет двадцать-тридцать назад, не больше. До того он был обычным поселком, каких в области каждый первый… Таким в общем-то и остался. Зигунов это отлично прочувствовал, свернув на раздолбанную грунтовку, ведущую в глубь района. Прочувствовал буквально задницей. Республиканский, который сидел рядом и пыхтел от расстройства чувств, тоже оценил местный ландшафт:

— Да твою ж… — ругнулся он, подскочив почти до потолка на особо выпирающей колдобине.

Волна многоэтажных застроек в Шуист еще не добралась. Частные дома лепились друг к другу маленькими земельными участками, со дворов лаяли цепные дворняги, а вездесущие старушки глазели на подпрыгивающую машину Зигунова с нескрываемым осуждением.

Однако Петра сейчас занимали совершенно другие вопросы, так что даже на отбитый зад и стонущую подвеску машины он почти не обращал внимания. Случилось именно то, чего он и ожидал с самого начала расследования, — ЧП. Но одно дело — ждать чего-то абстрактного, и совсем другое — получить именно то, что насувенирили обстоятельства в реальности. Размышляя над случившимся, опер непроизвольно покосился на Республиканского. Тот сидел, нахохлившись и мрачнее тучи. Оно в общем-то и понятно. Зигунов даже испытал на секунду приступ жалости к молодому коллеге. Впрочем, это быстро прошло. Короче, пусть теперь пострадает, подумает, отобьет зад на местных ухабах, может, в другой раз умнее будет.

У обшарпанного одноэтажного дома, который и был пунктом назначения, уже стоял уазик. Здесь же неподалеку толпились местные жители. Их разгонял немолодой уже полицейский, похоже, участковый или, может, из райотдела.

Зигунов затормозил неподалеку от разбитого забора и глянул на Республиканского:

— Ну что, пошли?

— Пошли, — неохотно пробурчал тот.

Пока они двигались к участковому, Республиканский все-таки не выдержал:

— Товарищ майор, ну вот, скажите честно: кто мог подумать, что такая херня выйдет, а? Я был уверен, что проблем еще можно ждать от того должника-десантника, но уж никак не от какого-то святоши… Потому и наших бычков к нему отправил, а сюда молодую нашу, стажерку… Пусть, думаю, поучится в полевых условиях, дело-то плевое. Хорошо, Шокин позвонил…

Зигунов многозначительно посмотрел на подчиненного:

— Ты, Женя, теперь молись, чтоб твое «плевое дело» без жертв обошлось. — Голос майора звучал холодно и жестко. — И в одиночку стажеров по делам об убийстве ни один здоровый на голову опер не отправит. Хоть там миллион раз кажется, что проблем не возникнет. Возникнут, еще как. Заруби себе это на носу. И раз лажанул, будь готов отвечать.

— Слушаюсь.

Республиканский сник и потянулся к карману за сигаретами. Однако сочувствовать ему времени не было.

— Добрый день, коллега, — поздоровался Петр со старым знакомым Республиканского. — Ну как у нас дела?

Участковый в потертой кожаной куртке, Шокин, ответил:

— Пока без изменений, товарищ майор.

— Ясно. А что известно о подозреваемом?

— Таак. Аброськин Дмитрий Степанович, безработный, отец четверых детей. Жена — уборщица в детсаду. Сейчас Аброськин периодически подрабатывает пономарем в местном храме, до этого участвовал в украинских действиях. Уволился в звании майора ДНР, командовал батальоном артиллерии. Инвалид, правая рука отнялась… Мы никуда не сообщали, понятно, что у всех головы полетят… Пробуем втихую уладить…

Зигунов посмотрел на Республиканского, но вопрос задал старлею:

— Давно вернулся?

— Пять месяцев как.

— Угу. Спасибо.

— Петр Сергеевич, — взмолился Республиканский, — у меня этой информации не было. Откуда ж я мог знать, что он не просто хорист какой-то, а солдат?

— Если ты сыщик,