Избранное - Кира Алиевна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, конечно, – усмехнулся я и посмотрел на свои руки. Пальцы едва заметно подрагивали, и немудрено, от такого-то разговора. Жаль, теперь я никак не мог уловить настроение собеседника. – Вы – это, скорее всего, некое ядро. Несколько… хм… персон или даже десятков персон, сохранивших знание о тайных путях и умение ими пользоваться. Вы уж точно на это способны, иначе как ухитрились оказаться возле Баграни так быстро, да еще с войсками? Кстати, как вы это объяснили подчиненным?
– Чрезвычайно могучим колдовством, конечно же, – без тени улыбки ответил Ванеррейн. – Вы правы. Существует несколько родов, хранящих знание. В случае необходимости мы сумеем быстро обучить остальных.
– Это если вас раньше не перебьют, хранителей, – буркнул я.
– Рок, не заставляйте меня сомневаться в ваших умственных способностях, вы же только что их демонстрировали во всей красе! Все предусмотрено. У нас было время учесть ошибки, – серьезно сказал он. – А вот теперь мы подходим к главному. К тому, с чего началась наша история.
– Ваша – драконья, наша с Кьяррой или наша – общая? – въедливо спросил я.
– И то, и другое, и немного третье. Вы, кажется, неплохо знаете историю. В курсе, что произошло, когда отделилось независимое герцогство?
– Конечно. Тогда случился мятеж. Возглавлял его королевский родственник, к нему переметнулась часть драконов, и… – я осекся.
– Поняли?
– Кажется, да. Это были обычные драконы… Неужели никто из хранителей не перешел на сторону герцога?
– Вот это, Рок, как раз невозможно. Нас держит кое-что попрочнее колдовства, – без улыбки сказал он. – Так или иначе, мы предвидели подобное. Хватило пары поколений, чтобы молодые драконы начали воспринимать этот мир привычным и правильным. Далеко не всем рассказывают о том, что на самом деле было до эры единения. И мыслить они тоже стали более… по-человечески. Сложно поступать иначе, когда живешь с людьми бок о бок, постоянно общаешься с ними и сам частенько принимаешь участие в их развлечениях…
– Извините, перебью, – не выдержал я. – Неужели ни одного такого… развлекающегося не поймали на том, что он на самом деле дракон?
– Кое-кто начинал догадываться, но за подобным тщательно следят, Рок, вы же должны понимать. Сеть информаторов огромна. А во избежание казусов по пьяной лавочке…
– Имеется нечто покрепче колдовских печатей, – закончил я, не желая вдаваться в подробности о том, что же это. Может, клятва на крови, может, у дракона сердце в залог забирают, как в какой-то древней легенде, и держат в сейфе рядом с личным делом.
– Точно так. Но вернемся к нашим драконам, – сказал Ванеррейн. – Та молодежь поддержала притязания герцога и приняла его сторону. Что ж, вернуть их не удалось. Хорошо еще, они оказались достаточно разумны, чтобы не раскрывать истинной своей природы перед посторонними. Их экипажи знали, конечно, герцог с приближенными тоже, но и ему хватило ума держать это в тайне. Уж какими способами мы передавали им сведения, необходимые для того, чтобы с рождения связать юных драконов клятвами и обязательствами… Этого хватит на десять томов захватывающих историй, поэтому, с вашего позволения, я опущу подробности.
– Вот почему королевство, в сущности, не опасается герцогства… – пробормотал я, не слушая. – В случае серьезной угрозы в дело вступите вы с этим своим «могучим колдовством», и герцогу крышка. А пока… Войны тоже нужны, чтобы не засидеться, так? И чтобы показать молодежи, что такое настоящий бой?
– Именно. Вдобавок война часто оказывается движителем прогресса. И сокращает численность как людей, так и нашу. Переизбыток драконов тоже не нужен, – сказал он.
– Еще бы, их ведь кормить нужно!
– Именно. Поэтому мы решили, что для поддержания баланса герцогство подходит как нельзя лучше. Появится какая-то третья сторона, пятая, десятая – что ж, у нас есть планы на разные расклады… Но мы снова ушли в сторону, Рок!
– На то я и провожатый, чтобы водить окольными путями, – ухмыльнулся я. – Бывший, правда, но привычка-то – вторая натура!
– Вижу, – проворчал он. – Итак, вернемся к Фиоре, матери Кьярры. Как вы любезно отметили, наши наблюдатели ее благополучно проворонили, за что понесли соответствующее наказание. Бой за Баграни вы видели и мое чудесное спасение тоже, так?
Я кивнул. Перебивать не хотелось, но я все же спросил:
– Неужели вы собирались героически погибнуть?
– Нет, разумеется, – фыркнул Ванеррейн. – Я допускал, что противник может пойти на подобную уловку, и был к ней готов. Всего-то и нужно было подождать, пока он ослабнет окончательно, отцепить его от себя и пронырнуть подальше в море. Мы ведь хорошо плаваем, что, кстати, возвращает нас к китам и общим предкам.
– Теперь вы отвлеклись.
– Видимо, это заразно. Да, на худой конец, я мог превратиться в человека, выскользнуть из когтей этого смертника, а далее – как уже было сказано. Однако Фиора успела раньше. Какого ужаса она натерпелась…
– Да я сам чуть не поседел, когда увидел эту бойню!
– Не из-за сражения, – отмахнулся Ванеррейн. – Она боялась воды. Жила у моря, представьте себе, но никогда не улетала далеко от берега, охотилась только в скалах и в своих заповедных местах. И даже не знала, что мы отличные пловцы!
– Выросла где-то в засушливой местности, вот и все объяснение, – пожал я плечами.
– Наверно. Так или иначе, на этот раз она переборола страх и смогла окунуться…
– Очевидно, вы поразили ее в самое сердце.
– Вот вы смеетесь, Рок, – сказал он без улыбки, – а у нас такое случается. Увы, чаще всего без взаимности. В лучшем случае вторая сторона соглашается принять чувства первой, в худшем… увы. Сердце будет разбито.
Я, кажется, понял, к чему он клонит, но на этот раз перебивать не стал, а то мы заговорились, и Кьярра, наверно, уже замучилась летать под холодным дождем.
– Фиора выудила меня из моря и уволокла вот в эту самую пещеру, – продолжил Ванеррейн. – Признаюсь, когда я сообразил, кого вижу перед собой, то преувеличил серьезность своих ранений. Это было несложно.
– Нарывались на лечение? – спросил я не без намека.
– Конечно. Раз уж мне так подфартило, глупо было не воспользоваться возможностью и не узнать Фиору как можно ближе… во всех смыслах. Она тоже не слишком хорошо умела отсеивать те воспоминания и чувства, которые стоит показывать незнакомцу, поэтому я не остался внакладе. С другой стороны, – добавил он, – память о том, откуда она явилась, кто ее семья, так и не открылась, и я подозреваю, что Фиора заперла ее от себя самой
