Весенние ветры - Ольга Романовская

На миг в глазах девушки потемнело от боли. Огонь быстро расползался по всему телу, мышцы медленно немели…

Полудемон усмехался, не спеша добивать жертву, видимо, считал, что она уже никуда от него не денется. Но Зара так не считала: переборов слабость, стараясь не замечать нестерпимой боли, пульсировавшей в спине, она попыталась установить контакт с сознанием противника. Её подташнивало, было трудно сосредоточиться, магическая энергия куда-то стремительно исчезала, будто вода из пустого сосуда, но связь установить удалось. Сосредоточившись, девушка приказала твари не двигаться. Потом в глазах неожиданно потемнело, и она поняла, что разрушить сознание полудемона ей не удастся: Зара никак не могла сосредоточиться.

Связь начала рушится. Теперь от боли ломило всё тело, а места, где когти вошли в тело, будто обожгли раскалённым металлом. Девушка застонала, всеми силами цепляясь за последнюю ниточку — свой дар, — удерживающую её в живых. Как только полудемон вернёт контроль над собой, он убьёт её.

И вот этот момент настал. Тварь замотала головой и, ощерившись, метнулась на сжавшуюся в комок на корточках Зару. У девушки ещё оставалось немного энергии, и, полностью опустошив резерв, она успела развернуть над собой защитный купол.

Когти царапнули невидимое препятствие.

Полудемон заревел и изо всех сил ударил по куполу хвостом. Как и в случае с эгенами, магическая защита не была совершенна и дала трещину.

— В основание шеи! — услышала Зара сквозь шум крови в ушах голос Нубара Эрша и в следующее мгновение увидела, как тварь закрутило в воздухе, ломая кости. Когда её тело тяжело повалилось на землю, извиваясь в судорогах, возникший из темноты, словно из телепорта, Ирвин со всей силы вонзил в нужное место меч и тут же отскочил в сторону.

Тяжело раненый полудемон переключился на новую жертву, почти настиг её в прыжке, но тут захаркал красно-синей слизью. Она полилась изо рта, ушей и даже глаз. Аура потухла, кожа побледнела, утратив огненное свечение. Покрывавшая полудемона чешуя опала, будто у несвежей рыбы, обнажив лиловые прожилки вен. Он был мёртв, убит неуловимым для глаза боевым заклинанием, оставившим после себя сильнейший, покалывающий иголками кожу привкус магии в воздухе. Через минуту он уже развеялся.

— Живая? — бледный Эрш в мгновение ока оказался возле раненой подчинённой, легко разрушил остатки защитного купола и нащупал пульс на шее.

Зара кивнула и, облизав пересохшие губы, прошептала:

— Простите, я опять…

— Да неважно всё, главное, Вы живы! Рхасс'э'шез траль, но почему это оказался именно джерзе?! — в отчаянье простонал начальник, заметив следы от когтей. То, что он выругался на тёмном наречии, говорило о том, что всё серьёзно.

Сеньоре Рандрин стало страшно, и она бессознательно потянулась к любимому человеку, прижалась к его груди. Нубар осторожно обнял её, стараясь не касаться раны, потом, высвободив правую руку, остановил кровь и снял болезненные ощущения.

— Джерзе — это плохо, да? — тихо спросила Зара.

Эрш кивнул:

— Очень. У него ядовитые когти. Человек умирает в течение максимум пары часов.

— То есть я… — она не договорила, всхлипнула и уткнулась лицом в его куртку. Перспективу неминуемой скорой смерти скрашивало лишь то, что начальник сейчас был ласков, обнимал, гладил по волосам, даже поцеловал в затылок.

— Я очень постараюсь, чтобы этого не случилось. Ирвин, — бережно подняв сеньориту Рандрин на ноги, по-прежнему одной рукой обнимая, а другой обволакивая теплом успокаивающей магии, граф подозвал подчинённого, — ураганом к местной знахарке! Мне нужны пленерус, эсмель, порошок аметиста и завязи бессмертника. Достань, где хочешь, за любые деньги, но достань! На всё даю не больше получаса.

Глава 38

Зара лежала на животе и старалась не думать о том, что, возможно, доживает последние часы своей жизни. Эрш куда-то ушёл, сказал, на пять минут, и велел ей не двигаться.

Сеньорита Рандрин несколько раз пыталась извиниться за неразумное поведение, но он не давал ей договорить, убеждая не тратить силы на такие пустяки. А, уходя, и вовсе сказал, что просить прощения следует ему, а не ей. Не нужно было говорить всех этих вещей, объяснить всё мягче, деликатнее, и обязательно не позволить бродить одной в темноте:

— Это целиком и полностью моя вина. Если на то пошло, то и говорил я не совсем то, что думаю, а то, что считал нужным. А Ваша реакция… Я должен, должен был проверить, нет ли поблизости каких-нибудь тварей, но кто же знал, что здесь водятся джерзе? Я встречал их значительно восточнее… Лучше бы эта дрянь на меня напала!

Принеся в комнату, Эрш первым делом обновил обезболивающее заклинание, уложил подопечную на кровать и раздел. В другой ситуации Зара бы обрадовалась, но теперь, ослабевшей, пребывавшей в странном состоянии между сном и явью, она отнеслась к этому равнодушно.

Осмотрев рану и первично обработав её средствами из походной аптечки, он бережно, чтобы не причинить дискомфорта, накрыл Зару одеялом и, вытащив свою сумку, начал там что-то искать. Раненой удалось разглядеть выражение его лица — беспокойство, неуверенность, страх.

— Я умру? — тихо поинтересовалась она.

Эрш вздрогнул, с губ непроизвольно сорвалось: 'Упаси, Эйфейя, отведи беду, Шеар-хе!'. Он улыбнулся, но как-то криво и неуверенно, а потом неожиданно попросил прощения. За что, так и не объяснил.

Минуты тянулись медленно, будто время вовсе остановилось.

Конечности начинали неметь, Зара уже не чувствовала ног. Чтобы вконец не утратить чувствительность, она ущипнула себя и, помедлив, осторожно прикоснулась пальцами к месту ранения. Касание отдалось нестерпимым жаром и болью, сумевшей пробить подавлявшее её колдовство. Зара застонала, зубами вцепившись в подушку.

Она не услышала, как он вошёл, но почувствовала, как положил руку на горячий лоб, смахнул намокшие от слёз пряди, аккуратно заправив их за ухо.

— Ирвин всё достал, я попробую. Никогда не думал, что придётся проводить этот ритуал, надеюсь, получится. Я ведь никогда этого не делал, только видел в юности в исполнении наставника. Его друга в своё время тоже ранил джерзе. Зара, — Эрш сделал паузу и сел так, чтобы видеть её глаза, — Вы мне верите?

Зара кивнула, не понимая, к чему он клонит. Видимо, для ритуала необходимо полное доверие между лекарем и пациентом.

— И, наверное, если вдруг что-то пойдёт не так… Я солгал, но потому, что желал Вам добра. Простите и за это, просто я старше Вас, гораздо старше, и знаю, чем заканчиваются подобные вещи. А теперь потерпите, будет очень больно. Но это вовсе не потому, что я садист, будь моя воля, ничего этого никогда не случилось.