Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян

Глава 38

Поездка по фронтам и районам, освобожденным от фашистской оккупации. Помощь народам Европы

Шел третий год Отечественной войны. В великих битвах под Москвой, Сталинградом и под Курском наша армия разгромила отборные силы гитлеровской Германии и развернула невиданное контрнаступление по фронту протяженностью свыше 2000 км.

К концу 1943 г. советские войска завершили освобождение западных областей Российской Федерации и очистили от фашистов Левобережную Украину, Донбасс и Кубань. И хотя вооруженные силы, брошенные против нас Гитлером, были еще достаточно велики и война продолжалась все еще на нашей территории, было уже ясно, что в ходе войны произошел коренной перелом.

В этих условиях все наши усилия были направлены на окончательное освобождение нашей Родины, на разгром и уничтожение фашистского зверя в его берлоге.

К середине 1943 г. в нашей действующей армии насчитывалось около 6,5 млн человек, почти 100 тыс. орудий, минометов и установок полевой реактивной артиллерии, 9,5 тыс. танков, около 8,3 тыс. самолетов, более 300 боевых кораблей и т. п. Все это огромное и притом активно действующее «хозяйство» требовало своевременного и бесперебойного обеспечения современной боевой техникой, вооружением и боеприпасами, продовольствием, вещевым имуществом, горючим, смазочными материалами и т. п.

В результате героических усилий тыла наша военная промышленность, преодолев трудности первого года войны, успешно набирала нужные темпы и уже в 1943 г. обеспечивала основные потребности фронта. Я сознательно не касаюсь здесь вопросов, связанных с производством боевой техники, вооружения и боеприпасов, поскольку дело это совершенно особое. А кроме того, контроль за ним был поручен другим членам политбюро и ГКО (Вознесенскому, Маленкову, Берия и Молотову).

Остановлюсь здесь еще раз лишь на обеспечении действующей армии продовольствием, точнее – хлебом.

С начала войны снабжение армии хлебом и другими продуктами питания осуществлялось из Центра, за счет наших общегосударственных резервов. Однако резервы эти приходилось всячески экономить, поскольку они были ограниченны.

Почти два года мы не получали хлеба от Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик, Смоленщины, Орловщины, из Курской области, потом были лишены кубанского, ставропольского и донского хлеба. К этому надо добавить, что план хлебозаготовок по ряду тыловых районов выполнялся в 1943 г. весьма неудовлетворительно.

К тому же, по мере того как фронт удалялся все дальше на запад, все больше и больше стало требоваться транспортных средств для перевозок непосредственно войск, боевой техники, вооружения и боеприпасов. С транспортировкой продовольственных грузов стали возникать большие затруднения, особенно на Урале и в Сибири.

В таких условиях нормально снабжать армию из Центра по фронту огромной протяженности становилось очень трудно. Что же касается внутриармейских запасов, то они, и всегда-то не особенно большие, в условиях неаккуратного пополнения быстро таяли, доходя кое-где до двух-трехдневных норм потребления.

Поэтому, когда войска стали приближаться к нашей государственной границе, освобождая тысячи населенных пунктов, возник вопрос об изменении существующего порядка централизованного снабжения армии.

Обсудив создавшееся положение и взвесив наши реальные возможности вместе с руководителями Управления тыла Красной армии и соответствующих наркоматов, я пришел к выводу, что наряду с экстренными мерами по скорейшему завершению хлебозаготовок в тыловых областях и республиках необходимо немедленно поручить заготовку хлеба для фронта в освобожденных районах самим войсковым частям.

Из чего я при этом исходил? Конечно, во многих освобожденных прифронтовых районах хлеб частично был убран еще при оккупантах, которые постарались при отступлении вывезти его как можно больше с собой или уничтожить. И тем не менее было хорошо известно, что хлеба в этих районах осталось еще немало. Он был и у самих колхозников, и у единоличников, сумевших в свое время надежно схоронить его от гитлеровцев, а главное, много хлеба оставалось неубранным на полях, где он постепенно погибал на корню от дождя и снега, а еще совсем недавно – от передвижения отступавших и наступавших громад войск.

Теперь же, когда положение в освобожденных районах несколько стабилизировалось, в местных колхозах не хватало рабочих рук, транспорта и средств, чтобы убрать оставшийся урожай, обмолотить, перевезти и сохранить его. Лошадей у них вообще не осталось. Вот почему женщины – основное население этих мест – на себе тащили сельскохозяйственные орудия, чтобы обработать землю.

Спасти этот хлеб можно было только с помощью армии, срочно переключив мощные силы ее фронтовых тылов на совместную с местными гражданскими организациями работу по заготовке хлеба для нужд армии, а также рабочего тыла и жителей самих освобожденных районов. Для этого требовалось временно мобилизовать с фронтов нужное количество бойцов и транспорта.

Для этой же цели (но это была уже работа целиком гражданских организаций) надо было во всех освобожденных районах срочно восстановить квалифицированный заготовительный аппарат, распавшийся за годы войны в связи с мобилизацией людей в армию или эвакуацией их в тыловые районы страны.

Задача эта была тоже не из легких. Чтобы укомплектовать сеть одних только районных уполномоченных Наркомата заготовок в освобожденных районах Украины, Белоруссии и некоторых других республик, докладывал мне в начале ноября 1943 г. нарком заготовок СССР К. Субботин, требовалось более 1000 специалистов-заготовителей. Пока что наркомат сумел вызвать из тыловых районов 450 таких работников и мог отозвать из армии еще не более 200 человек. Всех остальных предполагалось подобрать из числа партизан, находившихся в тылу врага на подпольной работе, инвалидов Отечественной войны, в общем – за счет подготовки кадров на месте.

Не помню точно, какого числа, кажется, 10 или 11 ноября 1943 г., я подробно рассказал обо всем этом Сталину. Как всегда, он внимательно меня слушал, изредка задавая вопросы: «А сколько надо мобилизовать бойцов и транспорта?», «На какой срок?», «Как ко всему этому относятся военные, армейские тыловики?» и т. п. Потом, подумав, он сказал, что согласен с таким решением, и поручил подготовить проект соответствующего постановления СНК СССР и ЦК. «Только доведи это дело до конца сам, – сказал он, – я очень занят в связи с подготовкой к Тегеранской конференции».

Такое постановление было подготовлено и подписано 15 но ября. Одновременно было решено для оказания помощи местным организациям и контроля за выполнением этого постановления командировать на места Андреева, Вознесенского, Косыгина, Шверника, меня и еще некоторых членов ЦК.