Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

Мы располагаем другим свидетельством по этому вопросу, относящимся к тому же времени, пришедшим, однако, из совершенно иного направления, и это свидетельство говорит практически тем же языком. В Соответствии, датированном около 1450 г., знаменитый алжирский раввин Соломон Дуран говорит нам, что не следует упрекать потомков «новых христиан», обращённых из иудаизма, в вере в христианство или в их антиеврейском поведении, поскольку воспитанные с детства как христиане и верящие в то, чему их учили их отцы, они абсолютно невежественны в вопросах иудаизма, его предписаний и, соответственно, того, на чём он стоит[1198]. Это прямое подтверждение того, о чём говорит только что цитируемое нами утверждение из Наказа по поводу конверсо (почти все они в 1449 г. были «потомками» конверсо), и косвенно подтверждает утверждение Диаса о христианском характере поведения конверсо и ничтожности количества «иудействующих» среди них.

Возможно ли, что враги конверсо обладали ложными сведениями о религиозных обычаях последних и, таким образом, их атаки на конверсо были результатом искреннего недопонимания? Докладчик отвергает такую возможность. Признаки христианства конверсо были, по мнению Докладчика, слишком ясны и очевидны, чтобы быть незамеченными и ложно истолкованными, и контраст между ними и антимарранскими обвинениями слишком резок и кричащ[1199]. Из этого он сделал вывод, что противники марранов с полным знанием использовали ложные обвинения в своей кампании и, соответственно, их атаки на конверсо исходили из других причин, а не из тех, о которых они заявляли. Но тогда в чём заключались их истинные причины? Похоже, что Докладчик не имел сомнений по этому поводу. Их причины, как это видел Фернан Диас, были не морального и духовного порядка, но аморального и материального свойства. Ими руководила «неумеренная алчность» и ничем не сдерживаемая страсть преследователей марранов «разграбить их собственность» — страсть, которая являлась «корнем всех зол»[1200].

Так Докладчик даёт то же объяснение антимарранским взрывам в Толедо, которое мы находим в хрониках того времени[1201] и в свидетельствах других марранских лидеров[1202]. Жадность и страсть к земным благам была корнем всех беспорядков, а вовсе не рвение наказать обидчиков религии. И не могло быть места для такого рвения — просто потому, что не было этих обидчиков. Таким образом, во всём, что касается религии, марраны были невинными жертвами.

VII

Это прямое свидетельство о состоянии иудаизма среди марранов и количестве возможных иудействующих в их среде, сделанное одним из самых ответственных представителей общины конверсо в то время. Оно говорит нам вкратце, что в середине XV в. — то есть до начала Толедских преследований — иудаизм среди марранов практически не существовал. Мы должны подчеркнуть, что это свидетельство отнюдь не единственное. Оно находится в полном согласии с другими свидетельствами, весьма авторитетными и в высшей степени достойными доверия, пришедшими к нам из той эпохи. То, что Докладчик говорит о религиозной позиции марранов второго и третьего поколений, подтверждается, как мы видим, еврейскими источниками и представлено как общеизвестная истина, которую никто не может отрицать всерьёз. Далее, то, что он говорит о толедских судах и результатах их расследования, полностью, как мы покажем, поддерживается другими источниками того времени. И, наконец, его слова о возможном числе иудействующих марранов в то время следует понимать в свете его более широких взглядов на потомков первоначальных новообращённых. Так как эти потомки составляли в то время подавляющее большинство марранов, малочисленность иудействующих, как это описано Докладчиком, укладывается в общую картину.

Разумеется, это не более чем приблизительная оценка, и он мог определить число иудействующих в Толедо значительно ниже, чем это было на самом деле. Возможно, ближе к правде было бы насчитать пятьдесят или даже сто, а не десять, но это не изменит общего впечатления, которое он хотел передать. Всё равно их количество останется весьма незначительным, даже если это может привести к заключению, что маленькие группы (или их зародыши) иудействующих марранов существовали в Испании, в особенности в больших городах, и, возможно, они были рассеяны по всей стране. Докладчик должен был тем не менее счесть такое заключение ошибочным, и может быть именно из желания отрицать такую мысль или, скорее, показать её абсурдность он назвал столь низкую цифру.

Конечно, сегодня такое утверждение звучит крайностью, а всякая крайность граничит с преувеличением. Тем не менее сам по себе экстремизм этого и других его утверждений говорит парадоксальным образом в их пользу. Мы должны помнить, что автор этих утверждений был одним из крупнейших испанских юристов своего времени, человеком, которого занятие своей профессией научило тщательно взвешивать свои слова. Более того, его должность Докладчика — того, кто периодически сообщал королю обо всём, что могло заинтересовать королевскую администрацию, — заставляла его следить за достоверностью предоставляемых им сведений и не допускать их явного противоречия фактам. Поэтому, если бы в Кастилии и в Толедо было большое число конверсо, приверженных иудаизму, Докладчик не мог бы сказать, что в Толедо «может быть десяток» таких личностей, или провозглашать невиновность группы в целом в таких сильных и недвусмысленных выражениях. Он не мог бы отметать обвинения толедцев [в якобы неверие марранов в христианство] как облыжные, беспочвенные и проистекающие из жадности, а не чего-либо иного. Более того, в то время как Докладчик делал эти утверждения, выводы толедского расследования уже были известны широкой общественности города, и, несомненно, многие жители города знали их содержание и соответствие истине. Если бы он верил, что расследование могло дать что-то серьёзное против конверсо, с его стороны было бы глупым отрицать это, да ещё в столь безоговорочной форме. В конце концов, он обращался к таким проницательным людям, как Лопе де Барриентос и Хуан Пачеко, которые должны были вскоре посетить Толедо (или уже были там) и получить солидную информацию из достоверных источников. Непостижимо, чтобы «защита» марранов, представленная им, состояла бы из аргументов, которые легко опровергались, как противоречащие фактам.

Поэтому мы должны заключить, что Докладчик абсолютно искренне отверг существование сколько-нибудь заметного количества иудействующих среди марранов. Поскольку в любой попытке раскрыть истоки инквизиции и обнаружить её истинные мотивы вопрос о количестве иудействующих в Кастилии является вопросом первостепенной важности, свидетельству Докладчика должно быть оказано максимальное внимание, и оно должно быть изучено со всех возможных точек зрения. В изучении этого свидетельства особо важно то, что оно даёт и диагноз, и прогноз ситуации иудействования. Докладчик не игнорирует тот факт, что там и тут встречались отдельные индивидуумы, которые начинали обдумывать или проповедовать «возвращение». В этом, по