Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский

— Так ли это? — поставил вопрос Горбачёв.Каково на самом деле соотношение сил? И какие перспективы на переговорах по сокращению обычных вооружений в Европе?

Зайков ответил, что наши военные отрицают это. Они говорят, что никакого превосходства Варшавского договора нет, и в обычных вооружениях между НАТО и ОВД существует примерное равновесие. Но это не исключает превосходства Варшавского договора по отдельным видам вооружений, — например, по танкам, артиллерии и количеству дивизий. Однако у НАТО больше боевых самолётов и вертолётов. А в целом паритет. В то же время, от предоставления конкретных цифр наши военные уклоняются.

Со своей стороны Шеварднадзе доложил, что на переговорах в Вене по обычным вооружениям полный тупик. Там не могут даже договориться, что сокращать и как сокращать. Всё упирается в разные оценки соотношения сил. Наши военные говорят о равенстве, а Запад о значительном превосходстве Варшавского договора и обвиняет нас в фальсификации предоставленных данных. И так продолжается уже 14 лет без проблеска выхода хоть на какую— то договорённость.

Однако на Венских переговорах обозначилась и другая, не менее серьёзная проблема. Их формат явно не отвечает современным вызовам безопасности. Он охватывает узкую группу стран Центральной Европы как со стороны НАТО, так и Варшавского договора. Этот формат надо менять, так чтобы он охватывал всю Европу. Возможности для этого есть и весьма неплохие.

В рамках СБСЕ несколько лет назад было принято решение о созыве Конференции по разоружению в Европе в составе всех европейских государств, а также США и Канады. Первый её этап — Стокгольмская конференция успешно завершилась почти год назад принятием соглашения о мерах доверия и безопасности в Европе. Теперь предстоит её второй этап –разоружение. На Венской встрече СБСЕ сейчас как раз и разрабатывается мандат для этих переговоров.

Горбачёв так подытожил эту часть их разговора:

— Проблему сокращения обычных вооружений в Европе надо решать кардинальным образом. Сейчас эта задача выходит на первый план. С такими непомерно разросшимися армиями безопасность Европы обеспечить нельзя. Если у нас больше вооружений, — будем сокращать мы. Если больше у них, — пусть сокращает НАТО.

И велел Зайкову вместе с военными разобраться, наконец, сколько же у нас действительно танков и другого оружия, и каково действительно соотношение сил. А от Шеварднадзе потребовал, чтобы МИД обеспечил скорейшее начало переговоров по сокращению обычных вооружений во всей Европе от Атлантики до Урала.

— Действуйте! — таким был его наказ.[248]

КТО БЫЛ ДУШОЙ ПЯТЁРКИ

Этими вопросами вплотную занялась Пятёрка. В 1987 году она заметно приобрела вес — особенно после Рустового побоища. Все военно— политические решения проходили теперь предварительную обкатку сначала на Малой пятёрке, или как её ещё называли — в Рабочей группе, а потом уже и на Большой пятёрке.

Ещё весной Виталий Катаев –энергичный заместитель заведующего Отделом оборонной промышленности ЦК, ставший «душой –двигателем» Пятёрки, подготовил Записку в ЦК «О порядке подготовки документов по военно— политическим вопросам для доклада в ЦК КПСС».[249] Коротко, суть её сводилась к  тому, что все решения по военно— технической и военно— политической тематике, а также безопасности государства должны подготавливаться на Пятёрке с участием специалистов. При этом чётко обозначались следующие правила: приоритет интересов государства, коллегиальность и оперативность реагирования.

Особое внимание уделялось Рабочей группе. Её мог созвать любой участник и в этом случае он становился координатором заседания. Но, как правило, эту роль доверялось исполнять первому заместителю Начальника Генштаба генералу армии В.И. Варенникову.[250] А собиралась Малая пятёрка чуть ли не каждый день. И в этом не было ничего удивительного — ежегодно ей приходилось готовить 80— 90 решений Политбюро по военно— политическим вопросам и все они требовали тщательной проработки.

Тогда же Горбачёв утвердил и состав Межведомственной рабочей группы (Малой пятёрки):

— Минобороны, Генштаб — С.Ф. Ахромеев, Н.Ф Червов;

— МИД — Ю.М. Воронцов, В.П. Карпов, (Г.С. Сташевский); 

— КГБ — В.А. Крючков;

— Комиссия по военно— промышленным вопросам — Н.Н. Детинов, (Г.К. Хромов);

— ЦК КПСС, Отдел оборонной промышленности — В.Л. Катаев, (В.А. Попов); Международный отдел — Г.М. Корниенко, В.П. Стародубов.

Группа эта действовала, как своего рода ситуационный аналитический центр. Помимо названных выше лиц в её работе обычно принимали участие ещё 30— 40 человек, в основном военные, учёные и представители промышленности. Все они были крупными специалистами, знатоками своего дела. У каждого за спиной был не только военный, дипломатический или технический опыт, но и устойчивые доверительные связи в делегациях, институтах, промышленности. «Аппаратчиками» их никак нельзя было назвать. Но и там почти сразу чётко обозначилось противостояние позиций МИДа и Минобороны. Представители Международного отдела ЦК зачастую выступали на стороне военных, а представители Отдела оборонной промышленности больше тяготели к мидовской позиции. Ну а представители КГБ болтались где— то в промежности, вели себя уклончиво. 

Однако над всеми дискуссиями довлело мнение Генсека. А доступ к уху Горбачёва имели главным образом Шеварднадзе, Зайков и Ахромеев. Теперь всё чаще и чаще в его кабинете происходили закрытые «посиделки» с участием узкого круга лиц, на которых и принимались принципиально важные решения по вопросам безопасности. Затем эти решения спускались вниз, обычно на Малую пятёрку, и там снова начинались дискуссии, но уже с учётом того, что «на верху есть мнение...» Этому мнению на Пятёрках придавались надлежащие формы и обличие. А после Рустового побоища сопротивление военных заметно ослабло, и они стали сдавать одну позицию за другой.

Так, например, после долгих споров и пререканий 23 июля на свет появилось знаменитое интервью Горбачёва индонезийской газете Мердека: Советский Союз не настаивает на сохранении своих РСМД в Азии и готов их ликвидировать. И там же Горбачёв призвал к переговорам о радикальном сокращении обычных вооружённых сил в Европе.

В Вашингтоне быстро сориентировались и отказались от размещения своих ракет на Аляске. Больше того, объявили о согласии не переоборудовать РСД в ракеты с меньшей дальностью. Теперь обе стороны вели речь о двойном нуле — по РСД и РМД. Нигде в мире больше не должно было оставаться ни американских, ни советских ракет как средней, так и меньшей дальности.