Смерть волкам - Аня Чеблакова

Веглао быстро добежала до состава и забралась на платформу. Ждать друзей пришлось недолго - они запрыгнули сразу за ней, быстро и бесшумно, как тени. Состав, как по заказу, тронулся сразу после этого.

Поезд загрохотал по рельсам, полукругом обошёл вокзал и стрелой вонзился в ночь, пахнущую по-дорожному: пылью, ветром, нагретой сталью рельс и влажной травой. Он пронёсся сквозь маленький лес и взлетел на холм, и весь город стал виден, как на ладони. Станситри лежал внизу неровной, размытой громадой, тёмной и застывшей возле вокзала, шумной и сверкающей возле реки. Огни отражались в воде, сверкало всеми цветами колесо обозрения, перемигивались разноцветные лампочки. Музыка пробивалась даже сквозь стук и грохот колёс. Праздник продолжался.

6

До этого времени Веглао, знакомая с Клыкастыми горами только по учебнику географии и нескольким приключенческим книгам, представляла их себе как огромные, бесформенные глыбы такого же ровного тусклого цвета, как и песок пустыни. Но сейчас, когда она была так близко от них, они поразили её своей пестротой. Они были покрыты красными, серыми, зелёными, чёрными пятнышками растений, которые густо и тесно росли на них. Камни самых разных цветов - от песочно-жёлтого до кирпичного, от белого до угольно-чёрного - громоздились друг на друге, и все их скопища, эти колонны и пирамиды, казались одновременно неустойчивыми и непоколебимыми. А однажды прямо на их глазах случился обвал. Только что стояла величественная, изъеденная ветром и временем скала, и вдруг часть её резко обрисовалась трещинами и, с хрустом соскользнув немного вниз, разлетелась камнями и рухнула. Поднялось, как пламя от взрыва, огромное облако пыли, и, растя вместе с только что долетевшим до ушей путников оглушительным грохотом, окутало весь остаток глыбы. Потрясённые, ребята остановились и долго не могли сдвинуться с места.

Они приехали в Намме меньше чем через сутки после того, как сели на поезд в Станситри. Городок не произвёл на них большого впечатления: такое же захолустье, как и Тенве, только вместо промозглых туманов и кудрявых старых деревьев - раскалённое солнце и трещины на сухой земле. Друзья шли от Намме два дня, и к конце второго дорога привела их к широкой пустоши. Отсюда до гор было рукой подать. Их было отлично, превосходно видно. Веглао даже как-то увидела на верхушке одной из скал точёный рогатый силуэт муфлона, задержавшегося на несколько секунд и быстро ускакавшего куда-то вниз.

А там, далеко на юго-востоке, был враг. Чутьё Веглао и Октая уже подсказывало им, где оборотни. Правда, подсказывало неуверенно, слабо. Кривой Коготь был очень далеко.

Когда они пришли сюда, уже вечерело, а ребята устали. Они решили устроиться на ночлег именно здесь. Неподалёку, среди невысоких скал, находился оазис - тоненький ручей, тёкший с гор, разливался мелким прудом, вокруг которого пышно разрослась местная растительность. Это были не пальмы, а какие-то странные ползучие растения вроде кактусов, но без колючек, у которых стебли были красные, узловатые, а листья походили на длинные мясистые колбаски зелёного цвета. А неподалёку, между камней, росли другие кактусы, которые Веглао и Октай, если бы Рэйварго не указал на них, и не заметили бы - маленькие, низенькие, чёрные, выглядевшие сверху как пятиугольнички.

Озерцо было мелким, грязноватым, но ребята и этому были рады. Они вволю напились из ручья, потом как следует вымылись и выстирали одежду. После этого Рэйварго тут же вытащил из сумки "Ликантропию" и всплеснул руками: долгое путешествие не прошло для книги даром, и заклинания, защищавшие её, начали разрушаться. Юноша начал их восстанавливать - это была долгая и кропотливая работа, требовавшая внимания и времени. Веглао сидела рядом и наблюдала - зрелище и вправду было занятным. Рэйварго тихонько, почти неслышно, произносил заклинания, и трещины и потёртости, которых он касался, зарастали на глазах.

На следующий день они направились к горам. Ох, как же эта местность была непохожа на Лесистые горы с их мягким мхом, ковром из листьев и густой тенью под деревьями! Клыкастые Горы были похожи на одни сплошные огромные развалины. Проложить дорогу в этих местах означало потратить невероятное количество денег, сил и времени почти что зазря: всё равно здесь никто не жил. Одна-единственная магистраль, по которой приезжали пограничники, находилась на много миль к западу отсюда. Поэтому ребята весь день взбирались наверх прямо по острым камням, тщательно выискивая между ними узкие тропинки и русельца высохших ручейков, каждую минуту рискуя сломать ногу. К концу дня они набили синяки на икрах и коленях, исцарапали ладони в кровь и так измучились, что были не в силах пойти на охоту. За весь день они пожевали только немного дикой петрушки и сухарей. Зато назавтра они наткнулись на поросль маленьких зелёных тыкв, которые хоть и оставляли вяжущее ощущение во рту, зато прекрасно утоляли и голод, и жажду.

Первый день был самым тяжёлым, потом они понемногу привыкли. Через трое суток после того, как они подошли к подножию гор, им на пути попался вход в пещеру. Если верить чутью, отсюда было не так далеко до ставки врага. Здесь друзья решили устроить собственный штаб. Оставшиеся полдня они обустраивались на новом месте: собирали в горах сухую полынь для постелей, носили хворост, искали съедобные растения. Живности вокруг было очень мало: оборотни распугали или поубивали почти всех животных и птиц. В этот вечер им не удалось ни поохотиться, ни порыбачить, но они нашли немало дикого нута и сварили его в котелке.

Они расположились на ночлег недалеко от входа. Веглао села дежурить, а её друзья быстро заснули. Отчего-то девушке очень не понравилась пещера. Её преследовал смутный иррациональный страх, что из глубин пещеры посреди ночи выползет что-нибудь донельзя мерзкое, какой-нибудь гигантский подземный червь, отвратительный и очень голодный. Глупый детский страх, который следовало бы просто высмеять и забыть, но иногда она всё-таки нервно оборачивалась на какой-нибудь шорох или скрип.

Но в пещере не было никого, кроме её друзей. Октай, спасаясь от жары, стянул с себя рубашку и разулся, а брюки закатал до колен. Он спал на спине, раскинув руки и громко сопя. Веглао в лунном свете были отлично видны шрамы и рубцы на его смуглой коже. Вот этот, между рёбер справа - это он однажды упал с высоты на камни. Были сломаны три ребра, а один из обломков скалы, острый и тонкий, как нож, вонзился в грудь. Веглао хорошо помнила, как зашивала ему эту рану, рваную, кровоточащую. От неё теперь осталось сплетение уродливых швов, похожих на щупальца распластанного дохлого осьминога. А вон тот, косой, через левую ключицу к груди, тёмно-красный, как будто к нему навеки прилила кровь - его он приобрёл во время своего последнего рейда в Тенве. И красные извилистые рубцы на талии - оттуда же.