Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

это был Рыжий Джим, или Красный Лис, как его часто называли, человек, перепробовавший все способы разбогатеть, но так и не добившийся своего. Каждый раз, казалось бы, верная добыча ускользала у него из-под носа, а авантюра, на которую он сделал главную ставку, пока не принесла желаемого результата.

Полтора года он провел далеко от Платта, и теперь ему нужно было оценить обстановку в этих краях.

Что это еще за свинство? Кому взбрело в голову разобрать рельсы? Джим не любил, когда кто-то без его ведома хозяйничал в его «владениях», которые он был намерен снова взять под контроль. Он решил разобраться в этих загадочных происшествиях на «Юнион Пасифик», поэтому и уехал на неделю из фактории Беззубого Бена.

Долго оставаться вблизи железнодорожного полотна ему с его прошлым было опасно, а ограбить поезд в одиночку он не мог. Если бы ему удалось отыскать своих старых дружков, все было бы гораздо проще. Но из членов его прежней банды, которым он велел собраться у Беззубого Бена, явилась лишь половина, так что от разбоя на железной дороге ему пришлось отказаться. Зато он мог теперь все же довести до конца дело всей своей жизни. Десять лет он охотился за золотом. Пришло время пойти ва-банк. Иначе хоть вешайся. Жизнь нищего бродяги ему осточертела, он был сыт ею по горло и теперь не побоится никакого риска, чтобы достичь цели.

И все же Джим хотел выяснить, кто здесь разбирал рельсы.

Он поскакал в прерию, на северо-запад, выбрал холм, с которого мог наблюдать за поездом даже в темноте, лег на припорошенную снегом траву и сунул в рот холодную трубку. Вся эта история его даже забавляла: ему было интересно, что происходило у поезда. Там только что закончили ремонт полотна. Повреждение, судя по всему, было несущественным. Тем временем несколько человек из поездной бригады прошли вперед и нашли еще два повреждения пути примерно в миле одно от другого. У последнего Джим только что и стоял. Он слышал стук кувалды. Все происходило в полном спокойствии. Никто не обстреливал поезд, не видно было никаких бандитов. Нарушены были лишь расписание движения и покой пассажиров.

«Черт побери! – с досадой подумал Джим. – Сейчас бы парочку надежных парней, и можно было бы неплохо поживиться!»

И вдруг его словно пронзила молния; он похолодел от ужаса: на его плечо легла чья-то рука. Он машинально схватился за кобуру, вскочил на ноги. Перед ним стоял индеец огромного роста.

– Мой бледнолицый брат Джим может снова положить свое оружие в кобуру, – произнес тот. – Я решил попытаться повторить шутку моего сына, который однажды незаметно вытащил револьвер из моей кобуры. Оказывается, я тоже еще кое-что могу.

Джим ошарашенно покачал головой:

– Проклятье! Топ!.. Это ты?

Он снова опустился на траву. Маттотаупа лег рядом с ним.

– Топ! Ну, о том, откуда ты вдруг взялся, мы поговорим после. Сначала скажи мне: ты не знаешь, кто разобрал рельсы?

– Хау, я знаю это.

– А ты не хочешь сказать мне, кто это сделал?

– Почему бы и нет? Из всех белых людей только тебе я готов открыть этот секрет. Ты тоже можешь рассказать мне после, как попал сюда.

– Шутки в сторону. Чья это работа?

– Моя.

– Твоя?

– Хау.

– А зачем?

– Ради удовольствия.

– Ради удовольствия! Узнаю́ Топа! А чем ты живешь?

– Охотой. Как всегда, с тех пор как научился натягивать тетиву. Огненной водой. Как всегда, с тех пор как познакомился с тобой.

– Да ты, я смотрю, стал заправским остряком, Топ. Где ты живешь?

– Летом в прерии, зимой в лесу. Иногда, когда мне приходит охота выпить бренди, – в фактории.

– Ты с ума сошел?

– Возможно. А что делаешь ты, мой бледнолицый брат?

– Небо копчу. Так же, как и ты. И больше ничего. В самом деле. Можешь пройти по моим следам и сам убедиться. Долго торчал на востоке. Но там тоже нечего ловить… Как Харри? Жив?

– Да.

– А где он?

– Где-то в Черных холмах.

– И что он там делает?

– Охотится на золотоискателей и убивает их.

– Что ж, тоже неплохое занятие для молодого человека. Ему ведь, кажется, скоро исполнится двадцать два года. Столько же было и мне, когда я десять лет назад познакомился с вами. Да, вот уж действительно – жизнь, исполненная глубокого смысла!

Рыжий Джим сердито сплюнул.

Поезд вдали медленно тронулся, проехал пару сотен метров и снова остановился.

– Бьюсь об заклад, что мы с тобой вдвоем вполне могли бы освободить всех пассажиров от их кошельков.

– Возможно. Но зачем?

– Зачем!.. Топ, ты меня когда-нибудь с ума сведешь такими вопросами! Зачем? Угадай с трех раз!.. Ты что, вообще больше не видишься с Харри? – спросил Джим после паузы.

– Время от времени.

– Где и когда вы договорились встретиться в следующий раз?

– У блокгауза Беззубого Бена, как только луна дважды изменит свой лик.

– Значит, через два месяца… Хм. Ну что ж, подождем. А что мы будем делать до того?

– Мы? Ты решил остаться со мной, Джим?

– А может, тебе остаться со мной?

– А где ты живешь?

– Везде и нигде. Но сейчас здесь, в прерии, без крыши над головой, как-то неуютно. У тебя еще нет ревматизма?

– Нет.

– А у меня уже начинается. – Рыжий Джим сделал глоток из фляжки и потом протянул ее Маттотаупе. – На, промочи горло! Это из запасов Беззубого Бена.

Маттотаупа, видимо, решил промочить горло как следует.

– Стой, стой! – остановил его Рыжий Джим. – Оставь и мне глоток, чтобы я мог выпить за нашу встречу! А продолжим в блокгаузе Беззубого Бена…

– Мэри там больше нет, – сообщил Маттотаупа.

– Да-да, ушла, я знаю. И Дженни тоже. Бену теперь снова приходится хозяйничать самому. Но пару старых приятелей мы у него наверняка встретим. Ты же все равно через два месяца собирался туда.

– Не в блокгауз Бена. Мы хотели встретиться неподалеку.

– Какая разница! В блокгаузе теплее, чем здесь.

Поезд опять тронулся. Свисток локомотива разнесся на много миль в округе.

– Ну и шуму от них! – проворчал Рыжий Джим. – Ведут себя так, как будто прерия уже принадлежит им. Но до этого еще далеко. Хотя они и собираются пригнать сюда побольше военных.

– Против кого?

– Против твоих краснокожих братьев. Их скоро всех погонят в резервацию.

Когда рассвело, Рыжий Джим и Маттотаупа наконец смогли рассмотреть друг друга как следует. Они не виделись несколько лет.

– А ты постарел, приятель! – сказал Джим, а про себя подумал: «Похоже, он временами пил как сапожник». – Харри