Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

Мнение – это проказа мыслительного процесса, вспомнил Борислав Тихонович слова волхва Онуфрия. Мнения заполонили мир и оттеснили, закрыли Истину. Мнения вовлекли человека в гонку за ложными идеалами и целями, и бороться с этим злом невероятно тяжело.

– Я всё рассказал, что знал, – вежливо ответил Шерстнев.

– Не всё! – вдруг шлёпнул ладонью по столу следователь, изменившись в лице, и тут же присмирел. – Вы знаете, кто убил Блющева! И скрываете это от следствия!

– Не знаю, – покачал головой Борислав Тихонович, с любопытством разглядывая хозяина кабинета; судя по всему, тот был легковозбудимым человеком, а может быть, обладал каким-то психическим расстройством.

– Почему вы приехали к месту преступления так быстро?! Знали, что произойдёт?! Заранее договорились с убийцей?!

– Вы о чем? – изумился Шерстнев. – Племянницу едва не изнасиловали, и если бы не вмешался этот неизвестный… Я приехал, как только водитель маршрутки сообщил о случившемся. Ни о каком сговоре речь не шла!

– Хорошо, допустим, – снова успокоился белобрысый. – Тогда почему вы заявили, что господин… э-э… гражданин Блющев получил по заслугам?

– Потому что о нём и раньше ходила дурная слава бандита и насильника. Недаром в народе его прозвали Психом. Не в этот раз, так в следующий с ним приключилось бы то же самое.

– Значит, вы знали, что это произойдёт?! – наклонился вперёд следователь.

– Разумеется, не знал, – поморщился Шерстнев. – Вам не кажется, молодой человек, что вы задаёте странные вопросы? Неужели вы и в самом деле подозреваете меня, лицо пострадавшее, по сути, в подготовке убийства? Если и остальные ваши вопросы относятся к этому делу, я потребую вызова адвоката и буду отвечать на вопросы только в его присутствии.

– Не хотите сотрудничать, – осклабился следователь, откидываясь на спинку стула. – Что ж, ваше право. Придётся действовать иначе.

Он нажал кнопку, в кабинет вошёл давешний хмурый сержант.

– Уведите.

– Вы меня арестовываете? – уточнил Шерстнев.

– Пока нет, – ухмыльнулся следователь, согнал улыбку с лица. – Освобождаю вас, гражданин Шерстнев. Под подписку о невыезде. Вскроются новые обстоятельства по делу, мы вас вызовем. Кстати, что там у вас за история произошла с мальчишкой?

– С каким мальчишкой? – не понял Борислав Тихонович.

– Стекло разбил, учебники порезал, с учениками подрался.

Шерстнев покачал головой: осведомлённость следователя о школьных проблемах настораживала. Действительно, в Школу был зачислен мальчик Рома тринадцати лет, сын не бедных родителей из Брянска, показавший при тестировании отличное знание математики. Однако по беседам с учителями Шерстнев уже знал, что учится Рома плохо, конфликтует с другими мальчиками и тайком от всех курит, что вообще было недопустимо для Школы.

– Мальчик как мальчик, – пожал плечами Шерстнев. – Не самый послушный и воспитанный. Но мы для того и существуем, чтобы заниматься воспитанием таких подростков.

– Ну-ну, – сделал официальное лицо следователь. – Начнутся в Школе беспорядки – закроем!

– Прощайте, – вежливо сказал Шерстнев, действительно удивлённый таким поворотом дела. Зачем его вызывали, так и осталось непонятным. Вопросы, заданные следователем, могли быть только инструментом запугивания, но не инструментом следствия. Да плюс ещё это странное предупреждение… Чего хотел добиться следователь?

На площади перед зданием ОВД Борислава Тихоновича встретил Онуфрий, неожиданно открывший дверцу старенькой сто двадцатой «Лады»:

– Борислав, садись, подвезём.

Шерстнев поздоровался, сел рядом с пестователем Общины.

– Как вы здесь оказались?

– Сорока весть принесла, что тебя в милицию забрали. Вот пришлось собраться в Жуковку на всякий случай. Миша, поехали.

Водитель, молодой краснощёкий парень с русым чубом, тронул машину с места.

– Тебе куда?

– Обратно в Фошню, куда же ещё. Из-за этого вызова сорвалась экскурсия во Вщиж. Так и не понял, зачем я понадобился следователю. Задал пару глупых вопросов и отпустил. Правда…

– Что?

– Последний вопрос его касался поведения Романа Ощипкова.

– Понятно, – кивнул Онуфрий. – Я так и думал. Романа в Школу направили специально, чтобы он устроил некую «акцию неповиновения», после которой Школу можно закрыть. Не удивлюсь, если он окажется членом триангула.

Шерстнев посмотрел на волхва непонимающе, и тот добавил:

– Триангулы на вооружении конунгов появились ещё лет семь назад. В них, как правило, входят три человека: старик, женщина и ребёнок. Все – профессионалы слежки и оперативных мероприятий, натасканные особыми инструкторами. Их трудно заподозрить в противоправных действиях: что может совершить немощный с виду старик, пожилая женщина и пацан? Однако способны они на многое.

– Ты в самом деле думаешь, что Роман заслан конунгами?

– Проверим. Может быть, парня просто отчислить, от греха подальше?

– Дайте мне время, хотя бы пару дней, я сам с ним разберусь.

Онуфрий помолчал, поглядывая по сторонам.

Осень уже заявила о своих правах, и природа обогатилась новой палитрой красок, в которой преобладали жёлтые и оранжевые тона. Приближалась пора бабьего лета и золотой осени, зажигающей клёны невиданной красоты кострами. Лес по сторонам дороги, потерявший плотность летней листвы, протаял в глубину.

Машина миновала Гришину Слободу с её двухэтажным особняком Клуба спортивного совершенствования, затем свернула направо, к Велее. После смерти президента Клуба Семёна Блющева Клуб перестал работать как центр подготовки бандитов, и по сведениям из райцентра было известно, что его хотят превратить в филиал Бежицкого спортивного института. Базу Клуб имел приличную, осталось только облагородить его территорию и переоборудовать кое-какие залы в аудитории.

«Лада» свернула ещё раз, направляясь к Фошне.

Сзади показался, но тут же отстал сине-белый джип «Патриот».

Онуфрий оглянулся.

– Подозрительных лиц вокруг Школы не замечал?

– Вроде бы нет, – ответил Борислав Тихонович, занятый своими мыслями. – Не могу поверить, что Роман – опер триангула. Неужели конунги вербуют в свои сети и детей?

– Ты не встречался с ними, вот тебе и в диковинку.

– Страшные люди!

– Нелюди, ты хотел сказать? Увы, мой друг, вся эта чёрная система создана не людьми и не для людей. Ничего святого для неё не существует. А за пацаном последи аккуратно, чтобы не натворил бед. Со своей стороны мы тоже примем кое-какие меры. Кстати, на вооружении эмиссаров Синклита появились пси-генераторы нового типа, замаскированные под фотоаппараты, видеокамеры, мобильные телефоны и прочую электронную дребедень. Помни об этом и будь начеку. В милиции тебя не фотографировали, случаем?