Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Моррест улыбнулся своим мыслям: дева-воительница, "девушка, шагнувшая в бессмертие", Воин Правды, принявший... принявшая на себя всю ответственность за Сколен. А сама-то еще совсем девчонка. Целоваться бы такой потихоньку с милым другом, а не воевать. Но что ж поделать, если Харваниды выродились в такое... Эвинна, в свою очередь, разглядывала попутчика. Все равно в лодке больше делать нечего.

  В отличие от нее, высокой и стройный, он был чуть ниже, но плотнее сложен. Темные, почти черные волосы когда-то наверняка знались с гребнем и ножницами, но с тех пор отросли сальными космами. На правильном, немного усталом лице выделялись необычно большие и выразительные глаза. Да и собой "кетадрин" ничего. Будь ему лет на пять поменьше, имело бы смысл... Впрочем, отец был на добрых двадцать пять лет старше матери - и ничего. С другой стороны, нужен он ей... И без него забот полон рот, а любовь...

  Воину Правды лучше о ней не задумываться. Мужчина брился, и все же пару дней было не до того, щетина уже прорастала, недельки через две получится неплохая бороденка. Как ни странно, с первого же взгляда в нем можно было узнать аристократа - и в манере держаться, и в прикрепленных к поясу ножнах с мечом, вот что особенно плохо. Об этом говорила и Ирмина - мерзавка, изменница, но голова у нее варит.

  Он не сможет притвориться обычным бродягой, сам схлопочет и ее подставит. Надо заняться этим на досуге, подумала девушка.

  Лодочку снесло со стремнины, и она ткнулась носом в берег одного из островов на реке. Далеко на востоке, за главным рукавом реки, виднелись несколько огоньков - там был поселок Эмрок. Этот поселок в лучшие времена был пусть небольшим, но городком, но теперь там были несколько дворов, да захудалый трактир с унылым бараком для постояльцев. Если б не приплывающие с моря купцы, здесь бы уже давно шумел лес. А так купцы, пройдя по запутанным протокам Дельты, уже не успевали подняться по течению до Нового Энгольда и ночевали здесь. От Нового Энгольда неделька пути была до настоящего, Старого.

  Но это если иди вверх по течению, а Эвиннина лодочка сплавлялась вниз. К Новому Энгольду они вышли всего через три дня. Потом Моррест, вспомнив уроки Альдина, сумел поставить парус - и лодочка пошла еще быстрее. "Альдин... - думал он. - Интересно, кто его теперь заменит?" Почему-то ему и в голову не приходило, что "Альдином" может стать и он сам. Зато Эвинна заботилась только о сохранении тайны. Не стали они останавливаться и в Эмроке - чем меньше появляться на суше, тем больше шансов не попасться. Она выгребла на стремнину, и поселок вскоре скрыл островок.

  За Эмроком река резко раздалась вширь, обмелела, а течение ее замедлилось. Острова стали шире рукавов реки, здесь кончалась собственно Эмбра и начиналась Дельта. Край болот и мелких протоков, где найти сухое место непросто даже опытному человеку.

  Только тут Эвинна по-настоящему почувствовала, что конец бегству близок и, если повезет, еще до вечера она будет у святого отшельника, которому Эльфер обещал послать весточку. А она больше полугода потеряла в Коштварском лесу и в столице. Не может быть, чтобы отшельник о ней не знал. Но как примет он Морреста, ломала она себе голову. Не убоится ли мощи Амори, которая, как она уже убедилась, ничего не значит на болотах?

  Вскоре девушка отвлеклась от этих мыслей: пропасть в этой Дельте и правда несложно. Она быстро убедилась, что жилище отшельника из судоходной протоки не разглядеть. Лодку придется бросить и идти пешком в надежде, что повезет наткнуться на обителей Дельты. Эвинна сразу оценила болота: идти тут не легче, чем в поселение беглых, где погибли родные.

  По топям ходить Моррест не умел, и разочек провалился в какой-то бочаг по шею. Эвинна еле его вытянула. Лязгая зубами у чахлого костерка тепло которого почти все уносил пронизывающий ветер, девушка решила, что лучше уж ползком. Все равно оба вымокли в ледяной воде, продрогли и перемазаись с ног до головы. Лучше быть грязным, но живым, чем грязным же, но мертвым. Начались совсем уж гиблые места, где не росло ни одного деревца. Промозглый туман висел над топями, мешая выбрать правильную дорогу.

  Иной раз встречались поваленные стволы и мертвые полусгнившие березы - видимо, когда-то тут были рощи. Попадались вроде бы совсем сухие, даже с цветочками, поляны, на одну Моррест рвался отдохнуть. Но Эвинна знала: ступи на такую, травяная корка разойдется, и под ней окажется смертоносная трясина. Самые страшные бочаги как раз в таких местах и бывают. Пришлось перейти пару мелких и крохотных проток, прежде чем показался маленький, едва заметный даже вблизи островок. На нем, потемневшая от непогод, почти неразличимая на фоне бескрайних топей, стояла покосившаяся от времени избушка. Ни один нормальный землепашец, а значит, и рыцарь, не стал бы жить в таком гиблом месте. Сомнений не осталось: они нашли, что искали.

  Эвинна выпрямилась и открыто, показывая безоружные руки, пошла к избе. Подойдя к аккуратно сколоченной двери, постучалась и громко, чтобы улышали внутри, произнесла:

  - Мир сему дому!

  - Кто там? - спросил из-за двери скрипучий голос.

  - Эвинна вана Эгинар, - ответила Эвинна. - Со мной человек, которому грозит опасность.

  - Назови имя пославшего тебя, - недоверчиво сказал человек.

  - Отец Эльфер из Валлейского монастыря.

  - Заходи. Будь у меня, как дома.

  Дверь на берестяных петлях отворилась, Эвинна и Моррест вошли. В избе было на удивление уютно и сухо, сквозь приоткрытые ставни проникало достаточно света, чтобы разглядеть самого отшельника. Тучный, лысый старик, одетый в старомодный, но не рваный и чистый плащ, на котором вышит выгоревший до неразличимости герб. Долгополая домотканая рубаха аккуратно перепоясана, в каждой детали его одежды, в помещениях избы, в манере держаться проглядывала та же неумеренная любовь к порядку и аккуратности. Эвинна удивилась, как человек, живя на болотах, может оставаться чистым и не проводить все время притом за стиркой. Видимо, отшельник прочел все ее мысли по глазам, потому что усмехнулся и произнес:

  - Это не мое жилье - сарай для гостей. Но ты не просто гость, поэтому пойдешь со мной. Отсюда к дому ведет тайная тропинка, по которой мы и пойдем.

  По этой тропке (оказавшейся кстати, на редкость чистой и сухой, хотя Эинна ее обнаружила лишь потому, что много лет провела на болотах) они прошли шагов сто вглубь дельты, остановились примерно в десяти милях от моря. Здесь холмики были повыше, некоторые оказались совершенно сухими. На одном из них стояла теплая и сухая полуземлянка, сруб, закопанный в землю по самю крышу. В таких жили Тьерри, Ромуальд и им подобные, да и самые зажиточные селяне. Но в отличие от селян и даже многих их хозяев пол землянки был замощен сосновыми плашками, даже зимой по нему можно было ходить босиком. Долгими суровыми зимами она прекрасно бережет тепло, а в самое жаркое лето внутри прохладно. Был здесь и каменный очаг, и даже искусно устроенный дымоход, чтобы не топить землянку по-черному. По нынешним временам не то что она, а и рыцари короля Амори сочли бы змлянку дворцом.