Во власти девантара - Бернхард Хеннен

— Назад, на драккары! — во все горло крикнул Лиондред. — Будем образовывать двойную линию!

С тяжелым сердцем спускался Мандред по абордажному мостику. За их спинами звучали насмешливые крики рыцарей ордена. Ярл невольно вспомнил об оббитом золотом кинжале, который отдал Лиондред своей жене.

— Пусть эльфы придут, Лут! — в отчаянии бормотал он. — Пошли нам союзников, и никогда мои губы больше не прикоснутся к рогу с метом!

На корабле королевы

Нурамон стоял у поручней «Эльфийского сияния», флагманского корабля королевы. Отсюда, с правого борта, он видел корабли фирнстайнцев, связанные друг с другом и, словно стена, преграждавшие вход в порт. По другую сторону вздувались крепкие паруса вражеского флота, на каждом из которых был знак Тьюреда, черное дерево. Едва ли половина из них атаковала корабли фирнстайнцев, ввязавшись в бой. В узком проливе фьорда рыцари ордена не могли воспользоваться численным преимуществом. Лиондред и Мандред навязали врагам кровопролитную схватку, где все решали люди, и Нурамон не мог оценить, насколько хорошо держатся фьордландцы. Он видел только, что на кораблях что-то движется и что там, очевидно, воцарилось сильное столпотворение.

Часть вражеских кораблей пыталась объехать устроенное фьордландцами заграждение и найти фарватер между драккарами и утесами. Один когг уже лежал на скалах со вспоротым днищем. Команда, похоже, погибла. Однако судьба когга не испугала врага. Корабли по-прежнему пытались найти дорогу меж рифов, чтобы окружить фьордландцев или же атаковать корабли королевы.

Нурамон надеялся, что с Мандредом и Лиондредом ничего не случилось. В битвах действуют законы иные, чем в поединках. Выбор между жизнью и смертью зависит от случая. Ну почему «Эльфийское сияние» идет так медленно! Нурамон поглядел на корабельные весла, исчезавшие под ним в борту корабля. Их было около сорока. Он видел, как под палубой скрылись около двухсот гребцов. Наверняка там, на скамьях, они делают все возможное, однако огромный корабль королевы продвигался вперед очень медленно. Маленькие галеры из Рейлимее ушли далеко вперед и скоро подойдут на помощь фьордландцам. Нурамон слышал, что оснащала корабли волшебница из моря, имени которой никто не знал. За ними шли триремы из Альвемера. Нурамон был удивлен тем, насколько быстро флот Альвенмарка сумел выйти в море. На то, чтобы оснастить корабли и собрать их вместе, ушло всего двенадцать дней.

Врата, через которые они пришли, закрылись уже давным-давно. Никогда не забыть ему чудесной игры света над морем Альвенмарка, которую создала своим заклинанием Эмерелль. Врата были настолько широки, что на рассвете через них прошел в одну линию весь флот.

По поводу Эмерелль среди воинов ходили различные слухи. Так, некоторые объясняли тот факт, что галера королевы шла без сопровождающих кораблей, тем, что она хотела оттянуть врагов на себя. Оглядываясь вокруг, Нурамон вполне мог себе представить, что этот слух правдив. «Эльфийское сияние» был подобен плавучему полю битвы. Под палубой сидели на веслах гребцы, в то время как на палубе собрались воины. На шестидесяти шагах между носом и кормой ожидали битвы триста эльфов. Королева даже отказалась от моряков, занимающихся парусами, чтобы корабль мог вместить больше воинов. Говорили, что в этой битве паруса не понадобятся, и с галеры убрали даже мачты.

Корабль направлялся к левому флангу фьордландцев, чтобы поддержать их с той стороны. Обилее объяснила Нурамону стратегию: она и воины с других галер перейдут на драккары фьордландцев и разгрузят союзников. А те в свою очередь отойдут на галеры, чтобы отдохнуть и позже снова присоединиться к битве.

Кто-то похлопал Нурамона по плечу. Он обернулся и увидел мастера Альвиаса.

— Королева хочет видеть тебя, — произнес он.

Нурамон поднял лук и последовал сквозь ряды воинов за доверенным лицом Эмерелль. Альвиас выглядел непривычно-воинственно в кожаных доспехах, опоясанный мечом. Говорили, что он сражался рядом с королевой еще во времена первой тролльской войны.

Альвиас привел его на кормовое возвышение, где в окружении стражи находились Эмерелль и Юливее. Королева давала указания командирам. На ней была серая одежда волшебницы, как и в ту ночь, когда она своими советами готовила его к эльфийской охоте.

Нурамон увидел и Обилее, которая, похоже, ждала последних указаний королевы. На ней были те же доспехи, что и тогда, в тронном зале.

Маленькая Юливее приветствовала Нурамона игривым жестом. Она тоже была одета в серую одежду, как и королева. Нурамону по-прежнему не нравилось то, что Эмерелль взяла маленькую волшебницу с собой. Он беспокоился за нее. Это не место для ребенка, сколь могущественной ни была Юливее.

Побеседовав с Обилее, королева подозвала к себе Нурамона. Она милостиво приветствовала его, а затем сказала:

— Я вижу, что ты тревожишься за Юливее. И скажу тебе, что нет места, где она была бы в большей безопасности, чем рядом со мной.

Он коротко кивнул. Королева была права. И тем не менее ему было бы легче, если бы Юливее осталась в замке, в Альвенмарке.

— Нурамон, я хочу, чтобы ты пошел с Обилее, — королева указала на воительницу. — Она будет командовать на носовом возвышении, как только Дийелон и Пельверик прорвутся к фьордландцам.

— Да, королева.

— Тогда иди!

Юливее оторвалась от королевы и подбежала к Нурамону.

— Ты ведь вернешься, правда? — спросила она.

Нурамон опустился на колени.

— Неужели я вижу беспокойство на твоем лице?

Она отвела взгляд и кивнула.

— Не бойся. Оставайся с королевой. Ты ведь слышала, что она сказала. — Он поцеловал ее в лоб. — А теперь иди.

Юливее молча вернулась к Эмерелль. Она подняла колчан со стрелами и улыбнулась. То были стрелы, которые Нурамон нашел вместе с луком у карликов. Сначала он хотел взять их с собой в битву, однако королева посоветовала ему использовать вместо этого обычные, а эти приберечь для особых битв.

— Нам нужно идти, Нурамон! — сказала Обилее, кладя руку ему на плечо.

Нурамон в последний раз поглядел на Юливее, а затем вместе с Обилее отправился на нос. Лицо у воительницы было обеспокоенным.

— Что с тобой, Обилее? — спросил он.

— Просто… — начала она, но не договорила, словно не решаясь произнести какие-то слова. А затем посмотрела прямо на него и сказала:

— Я не должна быть твоим командиром, Нурамон.

— Ты ведь уже не девочка, какой была когда-то, — ответил тот. — Ты — великая воительница, значишь гораздо больше, чем когда-либо буду значить я. Ты доказала свое мужество в стольких битвах. Я восхищаюсь тобой. — Губы Обилее задрожали. — Не грусти из-за меня или из-за Нороэлль. Смерть — это не конец. Ничто не удержит меня от того, чтобы найти Нороэлль, будь то в этой жизни или в следующей. И как ты думаешь, что она скажет, когда увидит тебя? Она будет гордиться тобой так же, как и я.