Ветер разлуки - Соня Мармен

Изабель стало немного грустно. Понурив голову, она спросила себя, как же может добродетель сосуществовать с красотой? Повернувшись в профиль, она осмотрела свои бедра и живот, в котором таился пока еще невидимый плод их с Александером любви. Она вспомнила, какой огромной стала Франсуаза под конец беременности. И откуда только берется кожа, чтобы обтянуть такой живот? Что до ее таза, то он был узковат. Но ничего, скоро он раздастся. И грудь… Прищурившись и поджав в скептической гримаске губы, Изабель принялась разглядывать свои груди. Слегка сжав их ладонями, она получила ту самую соблазнительную ложбинку, которая заставляет мужчин буквально «нырять» носом в девичье декольте. Интересно, Александера обрадует мысль, что скоро ему придется делить их с младенцем? Но ведь женская грудь и сотворена Господом для того, чтобы вскармливать детей, верно? Изабель улыбнулась.

Пожав плечами, она покружилась по комнате, потом подобрала с пола шемизетовую нижнюю рубашку и надела ее. Следующим на очереди был корсет из амьенской ткани[191]. Она подумала о возлюбленном и улыбнулась. Или, быть может, ей стоит теперь называть его «супругом»? Как бы то ни было, Александер не преминет полюбоваться ее грудью. Все мужчины в этом похожи… И мсье Ларю – не исключение. Она заметила, как он поглядывал на ее декольте, когда она наклонилась поднять с пола салфетку. Последнее время молодой нотариус к ним не заходил, и Изабель от всего сердца надеялась, что он уже уехал на реку Святой Анны, в сеньорию Сент-Анн-де-ла-Перад. Он планировал задержаться там по пути в Монреаль, где у него была собственная нотариальная контора.

Изабель надела панье́[192] и нижнюю юбку из стеганой ткани. Теперь оставалось выбрать платье. Которое из двух, разложенных на кровати, надеть? Голубое, что было на ней в тот день на пикнике, когда Александер в первый раз ее поцеловал? Или все же зеленое, из камлота? Изабель очень нравился этот оттенок зеленого, он прекрасно гармонировал с цветом ее глаз. Решено! Она надела зеленое. Затем накинула на плечи кисейную косынку с декоративной отделкой по краю, в последний раз посмотрела в зеркало, поправила чепчик и вышла.

На улицах царило непривычное оживление. Толпы горожан спешно направлялись в Нижний город. Какой-то мужчина натолкнулся на Изабель, и она едва не упала. Рассыпавшись в извинениях, он поддержал ее под локоть, а затем поклонился.

– Мсье Лапьер, это вы!

Мужчина нахмурил кустистые брови и уставился на нее своими уставшими глазами с нависшими веками, которые делали его похожим на грустного спаниеля. Бедняга страдал от катаракты.

– Я – Изабель Лакруа. Вы меня помните?

– Изабель! Крошка Иза! Давно же мы с вами не виделись!

Наклонившись, он посмотрел с более близкого расстояния на ее грудь и расплылся в улыбке, так что стало очевидно: у него осталась половина зубов.

– Вы так выросли, моя милочка!

Мсье Лапьер в свое время был капитаном на корабле ее отца. Они не встречались с тех пор, как он вышел на пенсию и переехал жить в имение старшего сына в Бопор. С того момента прошло уже восемь лет.

– Да, совсем немного! – отозвалась Изабель со смехом. – Скажите, мсье Лапьер, куда бегут все эти люди? Можно подумать, что…

– А вы разве не слышали? Вчера на центральной площади объявили, что армия Мюррея сегодня утром уплывает в Монреаль.

Изабель почувствовала, как кровь отливает от лица, а сердце перестает биться в груди.

– Сегодня утром? Это точно?

– Конечно! Хотите, пойдем на набережную вместе?

Кровь побежала по жилам с сумасшедшей скоростью, голова слегка закружилась, и ей пришлось опереться на руку своего пожилого спутника.

– О нет! Думаю, мне лучше вернуться в дом. От жары я чувствую себя не очень хорошо…

– Как вам угодно, мадемуазель Иза! Был очень рад с вами повидаться. Кланяйтесь от меня вашему батюшке!

– Да-да, обязательно, мсье Лапьер! – пробормотала она рассеянно. – Приятного вам дня!

Мсье Лапьер скрылся в толпе. Изабель же так и осталась стоять посреди улицы. Британская армия покидает город? Это значит, что Александер… Господи, нет!

От ужасного предчувствия сжалось сердце. Подхватив юбки, она помчалась по улице, которая вела к кварталу дю Пале, в котором располагался трактир «Бегущий заяц». Хозяин заведения, который как раз протирал и расставлял на полках оловянные кувшинчики, повернулся к ней навстречу. Узнав свою задыхающуюся от стремительного бега посетительницу, он улыбнулся и предложил ей утолить жажду. Изабель не дала себе труда ответить – ей не терпелось получить ответ на свой собственный вопрос: правда ли, что хайлендский полк сегодня уплывает?

– Корабли пришли в порт час назад, моя милая дама! Вот черт! Я ведь забыл вам это передать!

Расстроенная Изабель вырвала у него из рук записку и сунула ее в карман. Она прочтет ее позже… Может, она еще застанет Александера на палубе?

Пробираясь сквозь толпу, оббегая пустые повозки и горы скопившегося возле домов мусора, она в рекордно короткое время добралась до Нижнего города, хотя несколько раз была очень близка к тому, чтобы растянуться во весь рост на изобиловавшей ямами пыльной мостовой.

Бой барабанов и шум толпы служили путеводными знаками. Наконец впереди, на Королевской набережной, замелькали красные мундиры. Несколько кораблей уже подняли якорь и взяли курс на верховья реки. Изабель молилась, чтобы Александера на них не было. Два судна с плоским дном удалялись от причала, увозя солдат, которым предстояло перейти на корабли, все еще стоявшие на рейде. С бьющимся сердцем, мокрая от пота, Изабель принялась расталкивать зевак, которые провожали ее недовольными возгласами и даже угрозами. Но где же хайлендеры?

Ни одного шотландца на Королевской набережной не оказалось. Изабель бросилась дальше, на набережную де ла Рэн. Протяжная трель волынки заставила ее вздрогнуть. Слава богу! Расталкивая толпу локтями, она проложила себе путь к самой воде. Там напор толпы сдерживали гренадеры в шапках конической формы. В руках у каждого было ружье со штыком. Сотни «коротких юбок» садились в пришвартованные к причалу вельботы.

– Александер! Алекс! – закричала Изабель из последних сил и замахала руками.

Несколько хайлендеров обернулись. Один или два даже улыбнулись ей. Взгляд Изабель скользил по головам солдат в поисках темной шевелюры любимого и ярко-рыжей – его брата Колла, ведь они должны быть рядом. Но кто бы мог подумать: едва ли не четверть полка оказались рыжеволосыми! Ей ни за что их не отыскать! У Изабель защемило сердце, и слезы, которые она больше не могла сдерживать, потоком заструились по ее запыленным щекам.