Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио - Михаил Харитонов

- Что-то делать, говоришь... Трахнуть, что-ли? - вздохнул Карабас. - Вот сегодня сходишь и трахнешь. Твой бэтмен где?

- Спит... Шеф, ну не сегодня, я сегодня уже... - начал было пёсик и тут же замолк. Потом, чераз пару секунд, сделал несколько судорожных вдохов, продышался уже спокойнее и укоризненно сказал,

- Шеф, ну зачем же за дыхалку-то? Я же просил - всё что угодно, только вот этого не надо. Ладно, трахну. Если больше некому. Бетмена моего разбудите, пожалуйста...

- А почему он спит? - поднял бровь раввин.

- У него время сбивается, - вздохнул Напси. - Ну так я иду?

- Не сегодня, - раввин изменил решение. - Ты мне, пожалуй, вечером пригодишься. В качестве шабесгоя.

- Это как? - заинтересовался Напси, довольный уже тем, что не придётся идти в эргастул и заниматься скучным делом.

- У меня сегодня важный день, - сообщил раввин. - Я намерен соблюсти шаббат. Ну то есть субботу.

- Брбрбрбрбр, - пёсик встряхнулся. - У нас что, праздник какой-то?

- Я же сказал: не у нас, а у меня. Кстати, где повар?

- Стейки готовит и салаты, - напомнил пёсик. - Дочь твою Мать, мы за эту говядину столько заплатили...

- Неважно, - перебил Карабас. - Это говядина зернового откорма. И это настоящие бычки, без прошивок. Ну ладно, с прошивками. Но они могут считаться условно-кошерными, так как бычок всё-таки жуёт жвачку и имеет раздвоенное копыто. Вполне кошерными они были бы в том случае, если бы их забили в соответствии с правилами...

Напси украдкой позевнул. Рассуждения раввина на тему того, что можно есть, а что нельзя, он уже слышал, и они ему были не близки. Интереснее было, при чём тут суббота и что это всё вообще значит.

Карабас его мысли увидел.

- Ладно, слушай сюда. Крекеры только подай... Скобейда, хочется молока, а мне нельзя - я же мясо лопать собираюсь... Так вот, соблюдение субботы - это мицва. То есть заповедь. Я должен был бы соблюдать её как положено, но у меня были причины этого не делать. Во-первых, не сохранился счёт дней недели. Во-вторых, соблюсти правила шаббата в наши времена крайне сложно. И, наконец, до недавнего времени это было запрещено.

Пёс опять не понял, и опять раввин услышал, что он думает.

- Тут такое дело... - протянул он, жуя сухой крекер и стряхивая с бороды летяшие крошки. - Перед самой войной был созван последний всемирный раввинат из оставшихся раввинов. Который принял ряд постановлений. В том числе - категорически запретил на ближайшие сто лет лет все иудейские обряды и обычаи, которые прямо или косвенно могли бы поставить под угрозу выживание еврейского народа. В том числе и шаббат, в части практической, то есть исполнение заповеди "храни", по Дварим. Можно соблюдать в части "помни", как в Шмот. Ну то есть изучать законы шаббата можно, а соблюдать нельзя. - Карабас замолк, в задумчивости комкая бороду в руке.

- А почему? - спросил Напси. Из всего монолога он понял едва ли треть, но по опыту знал - когда Карабас начинает рассуждать о своей религии, вопросы лучше относить к последнему более-менее осмысленному утверждению.

- По кочану. Пикуах нефеш, - пробормотал бар Раббас, думая явно о другом.

- А капуста тут при чём? - не отставал пёсик, обнюхивая левым рыльцем ножку стола. Она пахла приземистостью, - запах столешницы начинался не то чтобы очень высоко, - основательностью, почтенным возрастом и морёным дубом.

- Какая ещё капуста? - раввин всё-таки отвлёкся и принялся объяснять. - Пикуах нефеш - это спасение души еврея. То есть если исполнение заповеди может вызвать гибель еврея, её исполнять не следует. Так вот, в шаббат нельзя делать никакую работу, а в те времена это было, гм, чревато... Стрёмные тогда были времена, - заключил он и снова замолчал, на этот раз надолго.

- Ну и дальше-то что? - потерял терпение Напси.

- Да ничего особенного, - прервал свои размышления Карабас. - Началась война. Я тоже воевал. Прсто мне в каком-то смысле повезло. Наша часть была расквартирована там, куда упал Монолит. Который тут же и разрядился. Кого-то испарило, кого-то поджарило, а я угодил в болото. Не в самом лучшем состоянии, да. Но в меня встроили способность впадать в анабиоз при неблагоприятных обстоятельствах. Я и впал. На двести тридцать шесть лет. Наверное, в конце концов я бы всё-таки умер, но меня вытащил Болотный Доктор. Вытащил и вернул к жизни. Ему было интересно, получится ли... В общем, я ожил. Потом навёл справки. И узнал, что никаких раввинов больше не осталось. Иудаизм непопулярен. Что и неудивительно. Религия держалась на горе книг. Которые погрызли шредеры. Всё сожрал проклятый долгоносик... - протянул он что-то совсем уж странное. - Короче, не осталось даже Торы на иврите. Только у меня в голове, - постучал он по ней пальцем для убедительности. - Как и основные трактаты Мишны и Гемары. У меня в черепе есть электронная вкладка. Если её подсоединить к компьютеру, всё это можно было бы скачать и потом напечатать. Но есть нюанс. Эту вкладку нельзя вытащить. Ну разве что из мёртвого. А я намерен пожить ещё, ибо еврей не должен умирать ради Торы. Он должен жить ради Торы. И жить непременно хорошо, ибо плохая жизнь еврея оскорбляет величие Торы... Да ты спишь, негодник?

- Простите, шеф! Извините, шеф! - испуганно взвизгнул Напсибыпытретень, на которого мерные речи раввина и в самом деле подействовали убаюкивающе.

- Так вот. Большую часть последнего столетия я работал на Подгорное Королевство. А наш Король, к сожалению, таки немножечко муслим. Очень условный, конечно, но наши еврейские штучки его раздражают. Так что я старался его не дразнить. В общем, опять же пикуах нефеш. Но сейчас у меня есть немного свободного времени, и я всё-таки намерен отпраздновать шаббат. Хотя и весьма относительно.

- В каком смысле? - обратно не понял пёс.

- Я не знаю, когда он начинается, - вздохнул раввин. - И никто не знает. Вот ты знаешь, что такое пятница?

- Когда вечером бухают, потому что завтра праздник и на работу не идти, - пёс попытался пожать плечами, но не преуспел.

- Откуда знаешь? - заинтересовался раввин.

- От мамы, - пёсик шевельнул правым рыльцем, которое уловило какой-то новый запах.

- То есть от калуши... Чёрт, даже они уже не помнят. Попробуем иначе. Воскресенье что такое?

- Это значит "не доживём", - блеснул познаньями пёсик.

- Ну вот. А раньше это были дни недели. Неделя - это семь дней подряд. Суббота - последний, седьмой день. Первый день назывался воскресенье, второй - понедельник... и так далее. Не понял? - он уставился на пёсика. - Не понял, - констатировал он, посмотрев, что делается у него в голове. - Ладно, замнём для ясности. Короче, мне нужно было понять, когда ближайший шаббат. Было бы у меня время, я бы попробовал восстановить. По еврейским праздникам. Смотри, - раввин начал загибать пальцы. - Йом-Киппур не может приходиться на пятницу, потому что в Йом-Киппур нельзя подготовиться к субботе. На воскресенье тоже не может, потому что в субботу нельзя подготовиться к Йом-Киппуру. Рош-Хашана начинается за десять дней до Йом-Киппура, таким образом, не может быть средой. И пятницей тоже не может. И воскресеньем, потому что Хошана Раба не может быть субботой... Улавливаешь?