Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Джордж Мартин

«Бейлон был сумасшедшим, Эйерон еще ненормальнее, но Эурон — самый безумный из всех». — Виктарион уже повернулся, чтобы уйти, но тут Вороний Глаз сказал:

— У короля должна быть жена, чтобы дать ему наследников. Брат, ты нужен мне. Ты не отправишься к Берегу Рабов и не привезешь мне мою любовь?

«У меня тоже когда-то была любовь». — Руки Виктариона сжались в кулаки, и с ладони на пол капнула капля крови. — «Я должен был безжалостно в кровь избить тебя и скормить крабам, так же, как поступил с ней».

— У тебя уже есть сыновья. — Сказал он брату.

— Подлые полукровки, рожденные от шлюх и вдов.

— Но они плоть от твоей плоти.

— Так же, как содержимое моего ночного горшка. Никто из них не сядет на Морской трон, тем более на Железный. Нет, чтобы получить наследника его достойного, мне нужна другая женщина. Когда кракен обвенчается с драконом, брат, весь мир содрогнется.

— С каким драконом? — Нахмурился Виктарион.

— С последним из ее рода. Говорят, она прекраснейшая женщина на свете. Ее волосы серебристое золото, а ее глаза аметисты… но не верь мне на слово, брат. Отправляйся к Берегу Рабов, удостоверься в ее красоте, и привези мне мою любовь.

— Почему я? — Спросил Виктарион.

— Из любви. Из чувства долга. Потому что тебе приказывает твой король. — Эурон рассмеялся. — И ради Морского Трона. Он — твой, ведь я претендую на Железный. Ты унаследуешь мой, как я унаследовал трон за Бейлоном… и когда-нибудь твои собственные сыновья унаследуют его за тобой.

«Мои сыновья». — Но чтобы у человека были сыновья, он должен жениться. А Виктариону не везло с женами. — «Дары Эурона — отравлены», — напомнил он себе. — «Но с другой стороны…»

— Выбор за тобой, брат. Жить невольником или умереть королем. Посмеешь ли ты взлететь? Пока не прыгнешь, не узнаешь.

Насмешливый глаз Эурона светился от смеха.

— Или я слишком многого от тебя требую? Это ведь опасная штука, заплыть за Валирию.

— Если надо, я смогу провести Железный Флот даже в ад. — Когда Виктарион разжал руку, ладонь была красной от крови. — Да. Я отправлюсь к Берегу Рабов. Я найду дракониху и привезу ее назад. — «Но не для тебя. Ты украл у меня жену и обесчестил ее. C твоей я сделаю то же самое. Прекраснейшая женщина на свете будет принадлежеть мне».

Джейме

Поля у стен Дарри вновь были обработаны. Сожженный урожай был запахан в землю, и разведчики сира Аддама сообщили, что видели женщин, пропалывавших сорняки, и несколько воловьих упряжек, пахавших целину на краю леса. На страже работавших крестьян стояла дюжина бородатых мужиков с топорами.

К тому времени, когда Джейме с колонной добрался до замка, все уже скрылись за его стенами. Он обнаружил ворота закрытыми точно так же, как в Харренхоле до этого.

— Труби в рог. — Скомандовал он. Сир Кеннос из Кайса отцепил Рог Херрока и дунул в него. Ожидая ответа из замка, Джейме заметил коричнево-алое знамя над барбаканом[6] замка кузена. Похоже, Лансель разделил ланнистеровского льва с пахарем Дарри. В этом он отчетливо увидел руку своего дяди, как и в выборе невесты для Ланселя. Род Дарри правил этими землями со времен победы Андалов над Первыми Людьми. Без сомнения, сир Киван предвидел, что его сыну будет легче, если его крестьяне увидят, что он продолжатель древних традиций, владеющий этими землями по праву брака, а не по королевскому указу. — «Киван должен был стать Десницей Томмена, а не Харис Свифт. Тот просто жаба, а моя сестричка настоящая дура, если считает иначе».

Ворота замка медленно открылись.

— У моего кузена не достаточно места, чтобы принять тысячу людей. — Обратился Джейме к Могучему Вепрю. — Мы встанем лагерем у западной стены. Я хочу, чтобы вы укрепили периметр рвом и кольями. В этих местах все еще полно бандитов.

— Нужно быть полностью свихнувшимся, чтобы атаковать такой сильный отряд, как наш.

— Или свихнувшимся или очень голодным. — До тех пор, пока он не узнает получше о силах и намерениях этих разбойников, Джейме не хотел рисковать собственной безопасностью.

— Ров и колья. — Повторил он, потом пришпорил Честь к воротам. Сир Дермонт последовал за ним с королевским стягом, на котором были изображены олень и лев, за ним сир Хьюго Ванс с белым знаменем Королевской Гвардии. Джейме отправил Рыжего Роннета доставить Вилиса Мандерли в Девичий Пруд, поэтому самому ему за ним впредь присматривать не пришлось.

Пия ехала с его оруженосцами на мерине, которого для нее нашел Пек.

— Этот замок похож на игрушечный. — Услышал Джейме ее голос. — «Она не видела ничего, кроме Харренхола», — дошло до него. — «Теперь ей каждый замок в королевстве покажется маленьким, может кроме Утеса».

Джосмин Пиклдон как раз объяснял ей тоже самое:

— Не нужно судить по Харренхолу. Черный Харрен построил слишком большой замок. — Пия слушала с открытым ртом, словно пятилетняя девочка на уроке своей септы. — «В этом вся она, маленькая девочка в теле взрослой женщины, избитой и испуганной». — Хотя, Пек ею увлекся. Джейме подозревал, что мальчишка еще не познал женщину, а Пия была все еще довольно симпатичной, по крайней мере, пока держала рот закрытым. — «Полагаю, ничего страшного в том, что он с ней переспит, если она захочет».

В Харренхоле один из людей Горы пытался девчонку изнасиловать и был искренне удивлен, когда Джейме приказал Илину Пейну отрубить ему голову.

— Я же трахал ее раньше… сотню раз, — повторял он, когда его заставляли встать на колени. — Сотню раз, м’лорд. Да не я один, все мы. — Когда сир Илин показал Пийе его голову, она широко улыбнулась, показав остатки зубов.

Во время войны Дарри переходил из рук в руки несколько раз. Один раз замок горел, и, по крайней мере, дважды разграблен, но Лансель не терял времени даром, приводя его в порядок. Ворота были новенькими, грубые дубовые доски были укреплены железными полосами. На месте старой, сгоревшей, конюшни уже поднималась новая. Ступени лестницы, ведущей в твердыню были заменены, и на многих окнах красовались новые ставни. Теперь только почерневшие от сажи камни напоминали о бушевавшем огне, но дождь и время сотрут и эти следы.

Внутри по дозорным галереям прохаживались арбалетчики. Некоторые были в алых плащах и львиных шлемах, другие — в серо-голубых цветах Фреев. Из-под копыт Чести в разные стороны сыпанули цыплята, заблеяли овцы и на Джейме отсутствующим взглядом уставились какие-то крестьяне. — «И крестьяне вооруженные», — не мог не отметить он. У некоторых из них были переделанные косы, у других дреколья, у кого-то в руках были ужасно острые мотыги. В добавок у некоторых были топоры, и он заметил несколько бородачей с красной семиконечной звездой, нашитой на заплатанных, грязных туниках. — «И здесь проклятые воробьи. Откуда они все только берутся?»