Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

Если раньше в Залмаеве была порывистость - единственное, что выдавало его молодость - то сейчас от нее и следа не осталось. И даже на свою девочку, красивую, между прочим, девочку, он смотрит с ужасным безразличием, с каким вообще на женщин, тем более, таких красивых, смотреть неприлично.

Но ни на минуту не закрадывалась сомнение в том, что он на самом деле обленился. Глядя на него, я готова была поспорить, что он затылком все видит и замечает, и при надобности среагирует так быстро, что оглянуться не успеешь.

Ни одно его новообретенное качество мне не нравилось.

- Нагляделась?

- Надо же посмотреть, в кого ты превратился.

- Нравится?

- Нет, - чистосердечно призналась я, не сомневаясь, что Залмаев поймет ответ правильно.

- Сочту за комплимент, - щетинистый кадык дернулся, когда Марат залпом выпил вино. - Ты тоже изменилась, Саша. На тебя теперь приятно смотреть.

Я вздрогнула, будто меня со всего размаху ударили по лицу.

- Спасибо.

- Это не комплимент.

- Итак, Марат, - в груди все похолодело от такой опасной близости, а несчастное самолюбие, лелеемое годами, с трудом выбиралось из толстого слоя грязи, вытаскивая за собой глубокую обиду. - Как ты и хотел, мы встретились. Теперь давай поговорим серьезно и начистоту.

Гости вечера разошлись и занялись своими делами - кто пересел поближе к сцене, кто уединился за дальними столиками, кто методично напивался. Рядом с нами никого не было, и никто на нас внимания не обращал.

- Давай, - согласно кивнул Марат.

- Что нужно, чтобы ты оставил меня в покое?

- Хорошая постановка вопроса, Александра. Я бы даже сказал, продуманная. А то твое истеричное "что ты хочешь" слегка поднадоело.

- Я серьезно.

- Я тоже.

Я стремительно подалась вперед, на мгновение забыв о том, как дышать.

- Ну, Марат, что тебе нужно от меня? Давай поговорим, как взрослые люди поговорим. Мы оба...напортачили, - за исключением дернувшегося нерва под глазом Марат ни единым мускулом не выказал своей реакции на мое замечание. Я сама поперхнулась, когда это говорила - этот говнюк меня чуть не убил, но сегодняшняя жизнь была дороже обиды. - Восемь лет прошло. У каждого своя жизнь. Что нам делить? Нам уже нечего делить. Я в твои дела больше не вмешиваюсь и в жизнь твою никогда не полезу. У тебя же планы наполеоновские были - так реализовывай. Ксюша не родила? Ну так черт с ней. Найди себе другую. Вот даже девочка твоя, - кивнула в сторону сцены. - Хорошая девочка, здоровая. И родит тебе хоть целый выводок. Шлюха? Что ж, найди почище. Это не проблема - не мне тебе рассказывать.

Он молчал.

- Что? Чего ты хочешь, Марат? Денег, что ли?

Мой неуместный вопрос его заинтересовал.

- А ты готова заплатить? Расстаться с кровно нажитым?

Я это просто предложила, лишь бы что-то сказать, потому что знала, что ничего интересного в денежном плане Залмаеву предложить не смогу. У него есть намного больше. И, нет, я не была готова расстаться со своим, и, наверное, неприкрытый испуг на моем лице заставил Марата язвительно ухмыльнуться.

- Ты, скорее, мать родную бы отдала, если бы она была у тебя, конечно. С другой стороны мне приятно, что ты проявляешь такое активный интерес к моей жизни. Все про меня знаешь...

- Я не...

- А вот я не знаю, Саша. Ты все так хорошо провернула. Очень оперативно, не находишь? Всех, кого могла, использовала на полную катушку.

- Ты Славку имеешь в виду?

Мое подобное обращение Марата задело. Он напрягся и нехорошо так прищурился.

- Славку? Ну да, но не только его. Сколько тебе понадобилось времени, чтобы все провернуть?

- Что?! Думаешь, я все заранее спланировала?! Ты меня полумертвую на улицу выкинул! Ты!..

- Не ори, - вежливо попросил Залмаев, и я поспешно заткнулась, испуганно оглядываясь по сторонам. - Вот так лучше. А теперь давайте разберемся, Волкова Александра Леонидовна, уроженка города Грязи, - тут Марат усмехнулся и головой качнул. - А Славка с юмором был, что ни говори.

- Хватит. Он ради меня все сделал.

- А я ничего не делал, правда? Только жизнь тебе отравлял, так что ты за моей спиной...

- Ты меня избил и выкинул!

- Хватит гавкать! - Марат терпение потерял, в ладонь мою, сжатую в кулак, вцепился, и когда я попыталась встать и вырваться, с силой прижал к столешнице, отчего затрещали кости.

- Я тебе больше не девка с улицы! - прошипела ему в лицо и незаметно для гостей покрутила запястьем. Со стороны, наверное, казалось, что у нас тут задушевная беседа идет. - Ясно тебе?!

- О да, - Залмаев согласно закивал. - Ты уже не девка с улицы, и советую тебе не забывать об этом. Сейчас тебе есть, что терять, и очень много, Саша. Очень много. Это раньше ты могла себе позволить все, что угодно, потому что у тебя ничего не было. А сейчас ты сама мне рассказываешь о том, что у тебя новая жизнь. А она ведь у тебя на соплях висит. Одно мое слово, и у тебя ничего не будет - ни денег, ни работы, ни семьи, ни связей. Ничего, к чему ты привыкла.

- Ты можешь объяснить, чего ты от меня хочешь? Чтобы я на коленях прощение просила, за то, что ты превратил меня в кровавое месиво, а у меня был человек, который хотел мне помочь? Чтобы ты меня в качестве наказания п*здил раз в неделю, а я тебе кланялась? На цепь посадишь и будешь периодически своих шестерок присылать, чтобы они меня запугивали? Хочешь все, чего я своим трудом добилась, у меня забрать? Чтобы потешить свое самолюбие? Чего же ты хочешь, Залмаев?

- Я вот смотрю на тебя, - его лицо исказила жуткая, какая-то животная гримаса, а пальцы так сжали запястье, что я боялась, что оно сломается под таким натиском, - на то, с каким превосходством и самодовольством ты улыбаешься, и еле сдерживаюсь, Сашка, видит бог, еле сдерживаюсь, чтобы эту наглую улыбку с твоего красивого личика не стереть. Думала, что вокруг пальца меня обвела?

- Я о тебе вообще не вспоминала. И еще бы сто лет так прожила.

- Все, о чем я жалею сейчас - что тогда сразу тебе шею не свернул.

Я до крови прикусила щеку.

- Я тебя всей душой ненавижу. Лучше бы ты сдох, и никогда в моей жизни не появлялся.

- Тогда и тебя бы не было.

Если бы мы были не в людном месте, Залмаев бы, наверное, давно на меня кинулся и на самом деле шею сломал, как куренку. А тут еще из толпы вырвалась его спутница, по сторонам заозиралась и, увидев Марата, сидящего со мной, прибавила шагу. Панцовский тоже решил вернуться, и теперь широкими шагами к нам приближался, слегка озабоченно меня разглядывая.

Залмаев скривился, с отвращением мою руку оттолкнул, и я демонстративно потерла онемевшее запястье, коловшее сотней иголок. Но выдержка и дрессировка взяли верх. Когда к нашему столику подошли, я вежливо и спокойно растягивала ярко накрашенные губы в улыбке и перебирала крупный жемчуг на шее. От залмаевской ярости не осталось и следа.

Девочка беспардонно ко мне спиной повернулась, склонилась перед Маратом и что-то ему зашептала. Игнат по плечу меня погладил.

- Все хорошо? - тихо спросил он.

- Да.

- Мы уже можем уехать.

- Это хорошо.

Игнат вежливо пожелал приятного вечера, под локоток меня подхватил и повел к выходу.

- Чего загрустила?

- Ничего, - мотнула головой и отвернулась к зеркалу, якобы поправляя макияж. - Принеси мне шубу, будь добр.

- Тебя подвезти?

- Ты же пил. Это мне тебя подвозить надо.

- Мы такси поймаем.

- Не нужно. Шубу лучше принеси мою.

Только Игнат ушел, и я захотела передохнуть, как навстречу вышел молодой мальчик Андрюша, и все свое юношеское очарование направил на меня.

- Как вам вечер? Удался?

- Да, бесспорно.

- Вам понравилось?

- Да, - односложно ответила я, не в силах сейчас поддерживать разговор.

Но мальчик ничего не понял.

- Вы уже уходите?

- Да, - слабо улыбнулась ему через плечо. - Мою работу никто не отменял, увы. К тому же уже достаточно поздно.