Неравный брак - Анита Берг

Джейн созвонилась с Алистером, и буквально через два дня они сидели в «Капризе».

— Совсем как в старые добрые времена, Джейн.

— Не припомню, чтобы мы с тобой здесь бывали. С Роберто — да, но с тобой вроде нет.

— Я имею в виду, опять мы вместе. Хорошо бы почаще видеться, Джейн.

— Мой грех, наверное, но только в последнее время я ужасно занята. Да ведь и ты не часто наведываешься в Лондон?

— Наверное, я как отец. Лучше всего чувствую себя в Респрине. А Лондон слегка действует мне на нервы.

— Но ведь тебе всегда нравилось в Лондоне?

— Это было в далекой юности, — сказал он. — С тех пор много воды утекло.

— Ой, не смей так говорить, — улыбнулась она.

— Ну все равно, в пятьдесят быть этаким великовозрастным Питером Пэном — это тоже, знаешь ли, не слишком привлекательно. Ты не согласна?

— Нет, да и не могу поверить, что тебе уже «полтинник». Надо же, как стремительно летит время. Только вчера, казалось бы…

— Вчера и миллион лет тому назад. Джей… — Он потянулся через стол и коснулся пальцев Джейн. Жест этот оказался для нее настолько неожиданным, что она некоторое время и пошевелиться не могла. Тотчас вспомнилось время, когда они занимались любовью в последний раз, и женщина внимательно посмотрела на красивые губы Алистера.

— Что замолчала? — лучезарно улыбнулся он.

— Я хотела переговорить с тобой относительно своего треста, — поспешно сказала она, опасаясь, что в ее взгляде он прочтет затаенное желание.

Алистер убрал руки.

— А тебе, часом, не кажется, что ты заглотнула больше, чем сумеешь проглотить? А, Джей?

— Странно слышать, как ты снова называешь меня Джей. Кроме тебя, никто меня так не звал, — сказала он.

— Мне нравится.

Она посмотрела на него в упор. Теперь Алистер сделался еще привлекательнее, чем был в молодости: она и не думала, что такое вообще возможно. Некогда светлые волосы его теперь сделались седыми, как у Руперта. В чертах лица чувствовалась порода, а тело оставалось таким же поджарым и стройным, как много лет назад. И странным было то обстоятельство, что сейчас у Джейн ни с того ни с сего вдруг участился пульс.

Она помотала головой, как бы отгоняя наваждение. Онор наверняка посоветовала бы ей пойти и найти себе какого-нибудь молодого, симпатичного мальчика, без проблем и комплексов.

— Алистер, скажи, ты одобряешь мое начинание? — спросила она.

— Сама идея — хороша. Совершенно в твоем духе. Тебя ведь постоянно, сколько я помню, волновали проблемы богатства, привилегий, разве не так?

— С таким, как у меня, прошлым, что ж тут удивительного?

— Помнишь, как ты садилась в нашем «роллсе» на пол, когда мы въезжали в населенные пункты — чтобы, значит, никто с улицы не увидел тебя в этом автомобиле?

— Дело не только в этом. Мне всегда казалось, что при виде «роллса» обычные люди ожидают увидеть в салоне какую-нибудь кинозвезду, а не таких, как мы с тобой. — Она улыбнулась, припомнив давнишние свои ощущения.

— Сама по себе идея стоящая, — сказал он, неожиданно делаясь серьезным. — Но вот что меня беспокоит. Справишься ли ты с этим? Джеймс рассказывал мне об этих подонках в автомобиле, о звонках и письмах в твой адрес.

— Да это все ерунда, люди скоро позабудут, как только у меня и вправду что-то получится. Мне другое важно: сам-то ты — одобряешь? — с жаром повторила она, внезапно поняв, что более всего нуждается сейчас именно в его одобрении.

— Вполне. Хотя мать, разумеется, категорически против. Она уверена, что ты попытаешься пустить на ветер наследство Джеймса.

— Нет, Алистер, я никогда не сделаю ничего подобного. — Она подалась вперед и посмотрела ему в глаза, пытаясь определить, вполне ли Алистер ей верит.

— Я понимаю, дорогая. Я пытался ей объяснить, но в восемьдесят пять не все усваивается.

— Не думаю, что причина в возрасте. Она в любом случае возражала бы, пусть всего лишь из принципа. — При воспоминании о леди Апнор Джейн вспомнила, зачем они встретились. — Ну ладно. Скажи, ты не мог бы оказать мне одну услугу?

— Попробую.

— Ты знаешь таких: лорда Ладлоу и Джорджа Фазер-Брауна?

— Джорджа знаю. Я учился в Кембридже с его сыном Джоном. Теперь он министр промышленного развития.

— Да, мы с ним уже встречались, — презрительно произнесла она. — А как насчет Ладлоу?

— Я с ним не знаком, в том смысле, что видел его лишь в Палате лордов, а таких вот приватных встреч у нас не было. Не скажу, что он мне симпатичен. Он из тех, кто, получая пожизненную ренту, в любой момент может переметнуться. Напыщенный старый дурак, иными словами. А у тебя-то что с ним за дела?

— Эти двое пытаются помешать осуществлению моих планов.

— Ты уверена?

— Еще бы. Есть, конечно, и другие, но эти самые активные. Если бы мне склонить этих двоих на свою сторону, остальные рано или поздно последовали бы за мной.

— Не могу себе представить, что тот или другой согласятся уступить. Они же все еще живут в средневековье, если речь заходит о женщинах. Джордж — это свояк старины Римбиша, а его имение как раз граничит с теми землями, на которые у тебя такие серьезные планы. Едва ли можно ожидать, что он так вот запросто возьмет и согласится.

— Но, Алистер, у него тысячи акров земли, и вообще он так редко бывает в своем имении.

— Это я понимаю. Конечно, Ладлоу в принципе будет против, чтобы снискать уважение настоящих снобов, одним из которых ему бы хотелось слыть. Ну а у тебя-то какой план?

— Мне удалось выяснить, что один американский банк, входящий в финансовый конгломерат Калема, дал большой заем Ладлоу и Фазер-Брауну. Проще говоря: или они возвращают деньги, или пусть мне не мешают.

— Ха! Вот это здорово! И сколько же там?

— У Ладлоу около пяти миллионов, у Фазер-Брауна около двух.

— Вот черт… Это будет ударом для Ладлоу. Не сомневаюсь, что сейчас его финансовые дела в полном расстройстве. Он ни за что не найдет другой банк. Но в случае с Фазер-Брауном совершенно иная история. Денег у него полным-полно. Если возврат займа несколько и подпортит ему настроение, то ненадолго. Он всегда раздобудет себе денег. Да… Малышка Джейн, ты очень изменилась за это время. Сделалась вполне современной, деловой, жесткой женщиной. Так, нет?

— Не скажу, что мне приятно этим заниматься. Тут много всякого дерьма. Но ведь то, что они делают со мной, — это еще большее дерьмо. Представь, Алистер, уже целых пять лет этот участок земли предлагался разного рода покупателям — пока не появилась на горизонте я. Никто ранее не желал покупать, едва ли кто-нибудь вообще знал о том, что этот участок продается. Может, я и начинаю играть под ковром, но ведь они сами выбрали правила игры, я их не вынуждала. Я лишь подыгрываю им, в некотором смысле.