Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

— Спасибо, я всё передам командиру.

Ничего Петров комбату передавать не стал, зная, что Хранитель наверняка слушает весь разговор и до капитана всё доведёт. Он только по рации коротко приказал: — Занять места в колонне!

Оба покинувших колонну танка синхронно развернулись и встали на место. Овчаренко лишь подивился выучке танкистов. "Хотя чему тут удивляться, не было бы выучки, столько вражеских танков бы не подбили!" — подумал он.

На мотоцикл взобрался боец НКВД, и ремонтники тронулись, проехали Зубков и остановились на окраине.

— Гордись, Боря, нам для охраны прислали целый батальон НКВД. Их комбат придёт знакомиться, и обговорить порядок взаимодействия, — передал Глеб Михайлову.

Как только расставили технику и выставили охрану, к ремонтникам подошёл капитан в сопровождении одного автоматчика, представившийся командиром батальона Дубининым. Познакомились. Ребят прислали из Львова для полной зачистки котла от остатков групп немцев. НКВДшники подобрали хорошее место на окраине посёлка для базы ремонтников. Небольшая рощица вполне позволяла замаскировать ремонтную колонну с воздуха. Открытое пространство вокруг облегчало охрану, а родник делал это место просто великолепным.

Дубинин передал привет от Поршнёва, коротко рассказал о прочёсывании, местонахождении и состоянии подбитых танков. Не забыл упомянуть о забитых песком орудиях и выведенных временно из строя прицельных приспособлениях.

— Понимаешь, Борис, не понравились мне эти два танка. Как будто кто-то там внутри притаился. Угрозой от них веет. Особенно от КВ. Все остальные танки нормальные, а эти на особицу. Везде выставлены секреты и засады. Пока ничего вокруг не замечено. Вчера уничтожили немецкую разведгруппу с радистом. Но больно маленькая — всего три человека. Наверняка ещё где-то немецкая разведка крутится. Утром захваченных при прочёсывании пленных отвезли в Каменку-Бугскую, там лагерь для военнопленных сделали и потихоньку железной дорогой вывозят в тыл. Одну роту отправил зачищать Суховолю, это севернее Копытова, где у вас два последних танка стоят, к вечеру должны приехать. Давай определимся, откуда вы работать начнёте, чтобы мы повторно успели место осмотреть, охрану выставить и меры необходимые принять.

— Есть ещё два танка, около Романовки, южнее примерно с километр. Их тоже надо будет осмотреть.

— Хорошо, взвод туда я сейчас отправлю, но работать в этом районе опасно. Там лес рядом, а мы его ещё не прочёсывали, только край захватили. Работы на этих танках предлагаю провести послезавтра. Завтра мы весь лес двумя ротами прочешем, чтоб неожиданностей никаких не было. И работайте на здоровье. В Тартакове при прочёсывании наскочили на взвод немцев, прятавшихся в строении — двое наших убито, трое ранено. Одного надо в госпиталь везти, рана воспалилась. А ближайший медсанбат где-то в Кристинополе и Радехове. Части то вокруг котла уже свернулись все, только оцепление осталось.

— Раненых я посмотрю, — сказал Глеб комбату, — пусть скажет, где они находятся. И танки эти два около Переспы проверю. Возможно, они минированы.

— А где у тебя раненые лежат?

— В хате, напротив сельсовета.

— Раненых посмотрят, у нас есть специалист. А насчёт места работ начнем, скорее всего, с Тартакова. Выедем сразу после обеда. Десять танков это много, до вечера не управимся. Завтра эвакуируем из Копытова, и что останется из Тартакова. Послезавтра вытащим ближайшие танки от Романовки и Переспы. За три дня должны уложиться. Стащим пока все в Зубков, а там видно будет.

Пока Дубинин распоряжался и отправлял взвод на поиски танков под Романовкой, Глеб осмотрел раненых и их подлечил. Бойцы сидели в тенёчке около хаты, обмотанные бинтами. У всех ранения были однотипные — в верхние конечности. У того, которого гноилась рана, было задето и плечо.

В течение часа в выделенной роще шла усиленная работа. Расчищались места под технику, копались щели, устанавливались палатки на случай дождя. Повар готовил обед на все шестьдесят два человека. Комбат решил оставить здесь человек двадцать с двумя танками, чтобы не жечь моторесурс. В Тартаков решили брать два танка, четыре тягача, отделение охраны, машину разведки, машину с запчастями и всех ремонтников. На хозяйстве пока оставляли Зарембу, но он слёзно упросил комбата разрешить съездить в Переспу, посмотреть, что из трофеев можно прибрать для хозяйства батальона, пока другие не растащили. Михайлов такое разрешение дал.

Надо отметить, что пока батальон располагался в лесу, резко встал вопрос нехватки водителей на танки и автомашины. Парк батальона постоянно рос, и водителей не хватало. Мехводов стал готовить Михайлович, а водителей машин — Заремба. Каждый день проводились практические занятия по вождению. Михайлович использовал свою танкетку, выводя её на окраину лесного массива, Заремба по очереди использовал свободные автомобили, добиваясь, чтобы бойцы умели ездить не только на полуторке, но и на ЗИСах. Не сказать, что успехи были очень значительные, но в батальоне появились лишние люди, которые могли сесть за руль и рычаги. Бойцы старались, и это было главное. Десяток новых мехводов уже наездили по шесть часов. А автомобилисты вдвое больше. Желающие получить новую специальность, записывались у Михайловича в очередь. С появлением трофейных танков, очередь только выросла. Танкисты Петрова проводили занятия с наводчиками и радистами, готовя будущие экипажи. Два часа в день обязательных занятий для всего батальона определил комбат, и график составленный Маэстро, выдерживался. Во взводе Рогова занимались четыре часа. Лейтенант оказался прекрасным методистом, и выучка взвода лезла вверх, тем более Глеб частенько внедрял отдельные элементы подготовки спецназа. За лесной поляной, охрана, по наущению Хранителя, оборудовала себе полосу препятствий и тренировалась на ней каждый день. Глеб надоумил Рогова упражнениям на выносливость, и бойцы бегали не менее десяти километров по пересечённой местности с оружием и грузом. С отделением, приданным от мотострелкового полка, лишний час рукопашным боем занимался или сам Рогов, или кто-то из сержантов. Даже когда отделение стояло в карауле, отдыхающая смена один раз в день, вместо отдыха, отрабатывала приемы рукопашного боя.

Пока шёл обед, выданный сухим пайком и консервами, Глеб слетал к танкам у Переспы. Сомнений никаких не было. Оба танка оказались аккуратно заминированы. Снаружи, под каждым танком, был установлен управляемый фугас большой мощности. Судя по потревоженному пятну земли, присыпанного пылью, размером сорок на пятьдесят сантиметров, килограмм на двадцать взрывчатки, не меньше. Глеб сунул руку в грунт. Пальцы легко проникли в утрамбованную землю и на глубине в тридцать сантиметров наткнулись на толовые заряды. В рядок было уложено три заряда по десять килограмм. "Старательный сапёр и взрывчатки не пожалел", — подумал сержант. Под Т-34 закладка лежала тоже. Правильно, кто полезет под танк, чтобы отыскать там мину — только параноик. Уходящего провода для нормального человека видно не было, но только не для профессионального диверсанта. Глеб поднялся метра на три над землёй, и трасса закладки провода проявилась, как на ладони. Там трава чуть наклонилась, здесь чуть подсохла, вот ниточка направления и проявилась. А через тридцать метров от танков провод вообще вышел из-под земли и был просто замаскирован в густой траве, изредка прихваченный к земле металлическими зелёными скобами, чтобы случайный человек не запнулся. Провода через триста метров вывели к небольшой балке, окруженной небольшими кустами. Извилистая балка уводила в сторону на добрый километр, а дольше шла череда оврагов, в которых можно было укрыть не один взвод. Провода от обоих танков сходились в одной точке. Там лежало два человека, замаскировавшихся в кустах. Сержант поднялся повыше и начал описывать круги. Больше никого не заметил. Полетел обратно к Зубкову. Прошелся над своими ремонтниками, обедающими в роще и начал проверять подступы к городку. Помимо секретов от НКВД обнаружил трёх немцев. Они наблюдали с расстояния шестьсот метров за въездом в городок и наверняка видели колонну подошедшего батальона. Наблюдали с северо-востока, а поскольку в том направлении находилась Переспа, то это вполне могла быть одна разделившаяся группа. Рации Глеб не заметил ни у подрывников, ни у наблюдателей. Возможно, где-то бродил и радист.