Собрание сочинений. В 4-х т. Том 1. В дебрях Индии - Луи Жаколио

Слова эти были лучом света для Кишнайи; он все понял: мнимый пандаром был не кто иной, как брахматма, и успех его плана был теперь обеспечен.

— Не только осмелюсь отрицать это, милорд, но через пять минут докажу тебе, что я не мог быть виновен в этом бесполезном и вредном для моего дела поступке… Как ты можешь думать, чтобы я приказал исполнить приговор, произнесенный теми, которых мы задушили с единственной целью быть тебе полезным?.. И против кого был произнесен этот приговор? Против человека, который преследовал одну цель с нами и травил наших врагов… Признайся, что это было бы большой ошибкой с нашей стороны и показало бы, что мы потеряли рассудок.

— Верно, — отвечал вице-король, смягченный логичностью этого аргумента, — я положительно ничего не понимаю… Но кто такой этот пандаром, так надсмеявшийся надо мною!

— Я говорил уже, что одно слово объяснит тебе все… Пандаром — не кто иной, как брахматма, действительный вождь общества Духов Вод, и убийство полковника Уотсона — дерзкий ответ на твой указ об уничтожении этого общества, изданный тобой в день приезда в Биджапур.

Объяснение это было так логично и ясно, что больше не могло быть сомнений. Сэр Лоуренс тотчас же переменил тон и объявил, что он вполне удовлетворен. Но Кишнайя должен немедленно помочь ему в примерном наказании за преступление, наглость которого превосходит все, что он видел до сих пор.

— Я готов помочь тебе, — отвечал Кишнайя, ликовавший в душе при виде того, что Лоуренс идет к намеченной им цели. — Могу заверить тебя, что быстрота, с которой ты будешь действовать, произведет хорошее впечатление на все население. Надо, чтобы оно узнало о наказании вслед за известием о преступлении.

— Таково и мое намерение.

— Не позволит ли мне твоя милость, милорд, — хотя я и не смею надеяться на твое доверие к моим советам, — не позволишь ли сообщить тебе одну мысль?

— Я слушаю.

— Брахматма не ограничится этим преступлением, а потому надо скорее остановить его. Ночью он собрал в своем дворце самых главных членов общества Духов Вод, чтобы подготовить еще нескольких новых преступлений, которые не пощадят самых высоких сановников. На Совете было решено вызвать тебя на допрос к этому странному трибуналу; он будет судить тебя за все преступления, какие он тебе приписывает.

— Какая дерзость! — воскликнул вице-король.

Тхуг промолчал о том, что сам присутствовал на совещании, принявшем это решение.

— Если твоя милость, милорд, верит мне, то сию же минуту отправь батальон твоих шотландцев, чтобы он без всякого шума оцепил Джахара-Бауг и тут сразу же арестовал брахматму и его товарищей.

— Мысль превосходная… Но мне говорили, что в этом дворце, как и во всех древних зданиях Биджапура, много тайных выходов, которые могут облегчить побег, а тебе лучше моего известен характер индусов. Мы сделаемся всеобщим посмешищем, если предприятие не удастся.

— А потому я хочу просить твою милость позволить и мне присоединиться к этой экспедиции; я укажу места, где следует расставить часовых.

— Я сделаю лучше; прикажу офицеру, командующему отрядом, выполнять все твои предписания.

И с этими словами сэр Джон позвал дежурного адъютанта.

— Предупредите поручика Кемпбелла, чтобы он приказал стать под ружье первому батальону шотландцев, — но как можно тише, — а затем пусть явится сюда.

Солдаты, сопровождавшие вице-короля во время путешествий, спали всегда в полной амуниции, чтобы быть готовыми на всякий случай; достаточно было поэтому нескольких минут, чтобы выстроить их в боевом порядке в главном дворе дворца, и Эдуард Кемпбелл вскоре явился к своему начальнику.

— Поручик Кемпбелл, — сказал сэр Джон Лоуренс, и голос его представлял теперь разительную противоположность тому, каким он говорил обычно с молодым офицером вне служебных обязанностей, — отправляйтесь с вашими людьми, оцепите Джахара-Бауг, следуя указаниям, которые вам даст этот индус, и приведите сюда всех, кого вы найдете внутри и на кого вам укажет этот туземец.

— Будет исполнено согласно вашему приказанию, милорд, — отвечал Эдуард Кемпбелл, отдавая честь.

— Идите же! Прикажите вашим не стучать ногами и сохранять полное молчание, чтобы не возбудить ничьих подозрений.

— Это очень важно, милорд, — осмелился заметить тхуг, — мы выберем самый короткий путь среди развалин; может выйти какой-нибудь туземец и, увидев нас, предупредить тех, что в Джахара-Бауге; тогда мы там никого не найдем.

— Слышите, Кемпбелл? — спросил сэр Лоуренс.

— Ваша милость может быть спокойна, наши люди привыкли к таким ночным экспедициям.

Вице-король указал движением руки, что ему нечего больше сказать, и молодой офицер, отдав снова честь шпагой, вышел в сопровождении Кишнайи, сердце которого было переполнено восторгом… Наконец-то все его старания увенчаются успехом; первая часть его программы, и довольно трудная, была исполнена.

Страшное общество Духов Вод перестанет существовать через несколько минут и — кто бы мог поверить — в этом помогает ему собственный племянник Сердара, друга Нана-Сахиба, брахматмы, Анандраена из Велура и большинства влиятельных членов общества.

Теперь оставалась только поимка Нана-Сахиба, без которой он не мог получить трость с золотым набалдашником и титул мирасдара. Но если общество Духов Вод будет уничтожено, а Сердара задерживают в Европе его собственные интересы или удовольствия, то похищение принца было вопросом нескольких дней. И тхуг в своих мечтах видел себя уже в другой обстановке, среди своего мирасдарата, господином своих рабов, и окруженным почестями, подобающими раджам. Он решил, что примет одно из имен своей семьи, а так как официально он считается умершим, то никто не узнает повешенного в Велуре душителя Кишнайю в лице мирасдара Граджапати.

В своей радости тхуг совсем упустил из виду, что он был прекрасно известен молодому офицеру, сопровождавшему его, так как Эдуард Кемпбелл был его пленником, и что похищение молодого офицера и его семьи было главной причиной казни тхугов, которой Кишнайя избежал благодаря ордеру сэра Лоуренса, служившему ему до некоторой степени пропуском.

Эдуард Кемпбелл, подчиняющийся военной дисциплине, повиновался приказанию своего начальника, не позволив себе ни малейшего замечания, но дальнейшие события покажут, что для Кишнайи было бы несравненно лучше, если бы молодой офицер остался в этот день в покоях сэра Лоуренса.

Роковому случаю было угодно, чтобы ни один запоздалый туземец не повстречался на пути шотландцев, и поэтому некому было предупредить скрывшихся в Джахара-Бауге; шотландский батальон таким образом смог окружить жилище брахматмы, и ни один из присутствующих не догадался об этом. К своему несчастью Арджуна, который первое время не имел никаких оснований подозревать Совет Семи, указал Старшему-Из-Трех все потайные комнаты, все скрытые выходы, которых было несравненно меньше, чем во дворце Семи Этажей. Кишнайе ничего не стоило расставить часовых таким образом, чтобы не выпустить никого.