Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

Но события развивались иначе. Самостийники и левые с самого начала захватили верховодство Радой и повели себя крайне агрессивно. Заместителем председателя ("бессменным председателем" постановили считать покойного Рябовола), не допустив обсуждения кандидатур, избрали И. Макаренко, за несколько дней до того агитировавшего по станицам: "Идет батько Махно и несет свободу". Надежда на мирное урегулирование терялась. Даже казачьи деятели, вроде ген. Науменко, во многом не согласные с Деникиным по кубанскому вопросу, считали теперь необходимыми крайние меры.

Наложилось еще одно обстоятельство. Стало известно, что в Париже кубанская делегация в составе Быча, Савицкого, Калабухова и Намитокова подписала сепаратный договор с "меджлисом горских народов Кавказа", где признали взаимный суверенитет и независимость , договаривались о мире и дружбе вплоть до того, что

"войсковые части одной из договаривающихся сторон могут переходить на территорию другой не иначе как по просьбе или согласию правительства этой стороны. Войска одной стороны, находящиеся на территории другой, поступают в подчинение этой последней".

Это переполнило чашу терпения Деникина, и он отдал приказ, где договор расценивался как измена, а лиц, заключивших его, предписывалось при появлении на территории Вооруженных сил Юга России предать военно-полевому суду.

Оглашенный на заседании Рады 9.11 приказ вызвал бурю протеста, как нарушение Деникиным кубанского "суверенитета". Атаман Филимонов допускал, что делегация превысила полномочия, но телеграфировал в Ставку, что "упомянутые лица являются дипломатическими представителями Кубани и как таковые пользуются неприкосновенностью". И подлежат они только кубанскому суду. Правительство уклончиво пояснило, что договор - лишь проект "на случай, если бы Антанта признала власть большевиков". А Рада осудить делегацию отказалась и постановила, "не касаясь существа вопроса о договоре, протестовать самым энергичным и решительным образом против означенного приказа ген. Деникина и требовать его отмены".

Для Врангеля быть "гостем Рады" стало невозможно из-за постоянных оскорблений в адрес белого командования и добровольцев, присутствия в ней лиц, признанных изменниками. По его предложению Кубань была включена в тыловой район Кавказской армии, командующим которым стал ген. Покровский. Решение вызвало новую бурю. Макаренко призывал обратиться к населению с воззванием "Отечество в опасности" и поднимать казаков. Рассылались делегаты за поддержкой к казачьим кругам Дона и Терека. Но большинство депутатов перепугалось - энергию и жестокость Покровского они знали еще по 18-му году.

Миндальничать Покровский действительно не стал. Получив подтверждение приказа арестовать изменников и "принять по Вашему усмотрению меры к прекращению преступной агитации в Екатеринодаре" , он 18.11 предъявил ультиматум: выдать ему в 24 часа Калабухова (единственного члена парижской делегации, оказавшегося в России) и 12 лидеров самостийников. Макаренко и его единомышленники окружили здание Рады своими "гайдамаками", попытавшись арестовать Филимонова и захватить власть. Заявляли, что "атамана у нас больше нет", но напуганные Покровским депутаты голосованием выразили доверие атаману, и Макаренко, произнеся покаянную речь, сбежал. А Покровский, когда срок ультиматума истек, занял войсками улицы, прилегающие к зданию Рады, подъехал к нему на коне и дал новый срок - 5 минут. Намеченные им члены Рады сдались. Калабухов был предан суду и повешен. Остальных арестованных по ходатайству кубанской делегации, выехавшей к Деникину, выслали в Константинополь. Макаренко, скитавшийся по хуторам, явился через несколько недель и, покаявшись, обещал отойти от политической деятельности. Делегата, посланные на Дон и Терек, ни малейшей поддержки там не нашли - общее настроение было против них.

Приехавшего Врангеля Рада встретила бурными овациями и выслушала его речь сюя В ближайшие дни она приняла резолюцию о единении с Добровольческой армией, лишении полномочий парижской делегации, внесла поправки в кубанскую конституцию. Атаман Филимонов, посчитавший действия деникинцев вмешательством во внутренние дела Кубани, ушел в отставку. На его место был избран ген. Н. М. Успенский. Удар по кубанской оппозиции многие мемуаристы и историки квалифицируют как одну из главных причин последующих событий и итоговой катастрофы Это категорически неверно. Яркие примеры армии Колчака и Миллера, где оппозицию так и не тронули, говорят об обратном. Скорее к причинам поражения Деникина можно отнести то, что силовое решение последовало слишком поздно...

75. Перелом на Юге

В середине ноября, произведя перегруппировку и получив серьезные подкрепления, красные снова усилили натиск по всему деникинскому фронту. Киевская группировка ген. Драгомирова еще держалась, хотя ее позиции находились всего в 40-60 км от города: у Фастова и по р. Ирпень. Но севернее большевики заняли Чернигов и переправы через Десну, 12-я армия красных хлынула на днепровское Левобережье, разорвав связь между войсками Драгомирова и Май-Маевского. К 18.11 она захватила Бахмач, угрожая левому флангу Добровольческой армии. Прорыв образовался и на правом фланге. 17.11 корпус Буденного после одиннадцатидневных боев занял Касторную. Потом красные каким-то образом насчитали, что под Касторной против них дрались 54 белых полка, но там находились только марковцы и группа Шкуро, в которой оставалось 1800 сабель.

Линия обороны начала рваться и на центральном участке добровольцев, где 14.11 части 14-й армии Уборевича нанесли удар на Фатеж. При этом опять в белые тылы была брошена 8-я кавдивизия. Пользуясь сильной метелью, она просочилась через очень поредевший фронт белогвардейцев и атаковала Льгов, где находился полевой штаб Май-Маевского и штаб Алексеевской дивизии, его резерва. Вырвавшись из-под удара, штабы отступили в Суджу. Льговский железнодорожный узел был разрушен, связь между частями Добровольческой армии прервана. Дроздовская дивизия, занимавшая оборону под Дмитриевым, оказалась отрезанной от своих. В то же время 13-я красная армия захватила г. Щигры. Курск оказался обложен с трех сторон. Начались бои за город. Оставалась свободной одна дорога - на Белгород. Делались попытки восстановить движение через Льгов. 1-й Дроздовский полк под командованием полк. Туркула, отступая, выбил оттуда красных. Однако следом подходили большевистские стрелковые дивизии, и под напором превосходящих сил дроздовцы отошли за р. Сейм. Высланные из Курска бронепоезда наткнулись на взорванные пути, а потом красные разрушили полотно и у них в тылу. 41-я советская дивизия обложила их кольцом. После жестокого боя экипажи взорвали поезда и, прорвав окружение, ушли на юг. 19.11 красные ворвались в Курск и после уличных сражении, продолжавшихся сутки, завладели городом. Добровольческая армия отошла на линию Сумы - Белгород - Новый Оскол.