Нужные вещи - Кинг Стивен

Алан впервые услышал ее по-настоящему.

— Какое письмо?

— Сейчас уже не важно… об этом позже, если оно наступит, это «позже». Просто он переходит границы. Он всегда перегибает палку. Он так набит своей гордостью, что удивительно, как до сих пор не лопнул. Алан, пожалуйста, попытайся понять: Энни мертва, Тодд мертв, и если ты будешь гоняться за Тузом Мериллом, когда вокруг горит город, твой город…

У нее за плечом показалась чья-то рука. Она поднырнула Полли под подбородок и грубо дернула ее назад. Туз Мерилл стоял у нее за спиной, приставив пистолет ей к виску и ухмыляясь Алану.

— Легок на помине, мадам, — сказал Туз, и гром…

10

…раскатился по темному небу.

Фрэнк Джуитт и его старый добрый «друг» Джордж Т. Нельсон почти четыре минуты стояли на ступенях здания суда, как два странных очкастых стрелка. Их нервы дрожали, как струны скрипки, на которой взяли самую высокую ноту.

— ЙЫХ! — сказал Фрэнк, выхватив автоматический пистолет из-за пояса брюк.

— УХ! — выдохнул Джордж Т. Нельсон, выдернув свое оружие.

Они нацепили на лица одинаковые горячечные улыбки — оскалы, которые выглядели как беззвучный крик, — и прицелились друг в друга. Пальцы одновременно нажали на спусковые крючки. Два выстрела слились в один. Пули взвизгнули в свете молнии… и столкнулись в середине пути, отклонившись ровно настолько, чтобы не попасть в идеальные мишени, которые представляли собой двое «стрелков».

Фрэнк Джуитт ощутил горячую волну у правого виска.

Джорджу Т. Нельсону обожгло правую сторону шеи.

Они таращились друг на друга сквозь пороховой дым, не веря своим глазам.

— А? — произнес Джордж Т. Нельсон.

— Э? — сказал Фрэнк Джуитт.

Они заулыбались одинаковыми, неверящими улыбками. Джордж Т. Нельсон сделал неуверенный шаг к Фрэнку. Фрэнк сделал неуверенный шаг к Джорджу. Через секунду-две они уже могли бы обняться, их вражда потеряла бы всякий смысл перед этими двумя дуновениями вечности… но здание муниципалитета взлетело на воздух с грохотом, расколовшим мир надвое, превратив их обоих в смесь кровавого фарша с бетоном.

11

Перед этим последним взрывом померкли все остальные. Туз и Бастер заложили в здании муниципалитета сорок динамитных шашек — два заряда по двадцать штук. Одна бомба лежала на судейском кресле в зале суда. Бастер настоял, чтобы вторую положили в крыле городской управы, на стол Аманды Уильямс.

— Нечего женщинам лезть в политику, — объяснил он Тузу.

Грохот был оглушительный, на мгновение окна муниципалитета зажглись сверхъестественным лилово-оранжевым светом. Потом безжалостные щупальца пламени проникли сквозь окна, сквозь двери, сквозь люки и решетки вентиляции. Шиферная крыша целиком приподнялась, зависла на огненном облаке, словно остроконечный космический корабль, и разлетелась на сотни тысяч рваных кусков.

В следующую секунду само здание как бы брызнуло во все стороны, засыпав окрестности градом битого стекла и кирпича, под которым не выжило бы ни одно существо крупнее таракана. При взрыве погибли девятнадцать человек, в том числе пятеро репортеров, которые приехали освещать события в Касл-Роке, а вместо этого стали частью истории.

Машины у здания муниципалитета смело, словно пластмассовые игрушки. Желтый микроавтобус, в котором приехали Туз и Бастер, пролевитировал в девяти футах над землей, лениво крутя колесами; его задние двери чудом удержались на искалеченных петлях, в проем посыпались инструменты и незадействованные таймеры. Пламенным ураганом его снесло влево, и он с грохотом влетел в витрину «Страхового агентства Дости», сгребая бампером пишущие машинки и шкафчики с документацией.

Земля вздрогнула, как при сильном землетрясении. По всему городу повылетали стекла. Флюгеры, которые весь вечер указывали на северо-восток — именно в том направлении дул ветер, принесший грозу, которая уже начала потихоньку стихать, словно застеснявшись перед грохотом взрывов, — завертелись, как ненормальные. Некоторые слетели с осей, а один флюгер назавтра нашли засевшим в двери баптистской церкви, он торчал там, как стрела воинственного индейца.

Битва на Касл-авеню, проходившая под конец с небольшим перевесом католиков, замерла. Генри Пейтон стоял у своей машины, в южной части города. У него по щекам, как слезы, текла кровь. Преподобный Роуз приподнялся и, увидев грозное сияние на горизонте, решил, что пришел конец света и перед ним воссияла Звезда Полынь. К нему приблизился, качаясь как пьяный, отец Джон Брайхем, нос которого был свернут налево, а губы покрыты коркой запекшейся крови. Он собирался врезать ногой преподобному Роузу по голове, как по футбольному мячу, но вместо этого помог ему встать.

Энди Клаттербак, который в этот момент находился на Касл-Вью, даже не поднял головы. Он сидел на крыльце дома Поттеров и плакал, укачивая на руках свою мертвую жену. Пройдет еще два года, прежде чем он утонет подо льдом озера Касл, полезши купаться спьяну, но сегодняшний день был последним трезвым днем в его жизни.

Салли Рэтклифф была дома, на Делл-лейн, в чуланчике, примыкавшем к спальне. По боковому шву ее платья вилась живая, танцующая цепочка склизких насекомых. Она узнала о том, что случилось с Лестером, поняла, что как-то в этом виновата (или подумала, что виновата, что в принципе одно и то же) и повесилась на поясе своего махрового банного халата. Ее рука так и осталась в кармане платья, сжимая кусок деревяшки, черной от старости и скользкой от гнили. Мокрицы, которыми было изъедено дерево, покинули свое жилище в поисках нового дома. Они уже добрались до подола Саллиного платья и маршировали вниз по ее свисающей ноге.

Кирпичи разлетелись по всему кварталу, так что даже те здания, которые располагались на некотором расстоянии от эпицентра, стали похожи на военные укрепления после артобстрела. А те, что были поближе, превратились в каменное решето или вообще рассыпались.

Ночь ревела, как лев, раненный в горло отравленным копьем.

12

Сит Томас, сидевший за рулем машины, в которую они сели по настоянию Норриса Риджвика, почувствовал, как машина мягко приподнялась, как будто какой-то сказочный великан приподнял ее сзади. Через секунду машину накрыл кирпичный ураган. Два-три обломка пробили багажник. Еще несколько врезалось в крышу. Один грохнулся на капот, плюнув в лобовое стекло облачком запекшейся крови.

— Боже святый, Норрис, весь город на воздух взлетает! — выпалил Сит.

— Поехали, — сказал Норрис. У него горело все тело; лицо побагровело, пот стекал по нему крупными каплями. Он уже понял, что Туз ранил его несмертельно, обе пули прошли навылет, но ему все равно было страшно. Он чувствовал, как в его плоти разгорается слабость; все плыло перед глазами, но он заставлял себя быть в сознании. Его трясло как при сильной температуре, и ему все больше и больше казалось, что он нужен Алану, и если ему повезет и он не струсит, то, возможно, он все-таки искупит вину за те ужасы, в которые вылилась его «безобидная» шутка над Хью.

Впереди он увидел группку людей, стоявших поблизости от зеленого навеса «Нужных вещей». Колонна огня, поднимавшаяся от руин здания муниципалитета, освещала их, как актеров на съемочной площадке. Он увидел машину Алана и его самого — он как раз выходил из машины. Лицом к нему и спиной к Норрису Риджвику и Ситону Томасу стоял человек с пистолетом. Он держал женщину и прикрывался ею, как щитом. Норрис не смог ее разглядеть, но на парне, взявшем заложницу, висели лохмотья разодранной харлей-дэвидсоновской майки. Это был тот же самый мерзавец, который стрелял в Норриса у муниципалитета и вышиб мозги Бастеру Китону. Хотя они не встречались раньше, Норрис был почти уверен, что это тот самый «плохой мальчишка» и главный городской хулиган Туз Мерилл.

— Ёжкин кот, Норрис! Это же Алан! Что там творится?!

Кем бы ни был этот парень, он не слышит, как мы подъезжаем, подумал Норрис. В таком-то шуме. Если Алан не посмотрит на нас, не привлечет внимания…