Сложенный веер - Сильва Плэт

— Достаточно. Ты нашел нам корабль? Мы летим на Аккалабат через Когнату. Оттуда, думаю, Тон нас сам заберет.

— Мам, — непривычно робко начинает Маро. — А он захочет?

— Не поняла.

— Ну, я же не все это там… чистокровная, высокородная…

— Я. Не. Поняла.

Такуда обреченно закрывает глаза. Он так всегда делал на заседаниях Звездного совета, когда слышал у Лисс похожие нотки в голосе. Всегда — оба раза.

— Ну, я хочу сказать… Тон, он лорд Дилайны. И все там у него вокруг — тоже лорды и леди. И король. Мне Элджи рассказывал, что даже дары Аккалабата по сравнению с ними… неблагородные, что ли. Я же еще твоя дочь.

— Приятно, что ты это помнишь.

— Лисс, прекрати делать вид, что ты не понимаешь, что она хочет сказать, — не выдерживает Такуда. И одновременно с ним Маро выпаливает:

— Мама, ты не плохая, ты не неправильная, но у них там феодальные предрассудки. Вдруг он скажет, что я ему не нужна. Или король ему не позволит.

— Ох, господи! — Лисс неожиданно меняет гнев на милость. — Такуда, ты ее слышал?

— Слышал. И это вполне естественные сомнения в ее возрасте. Тем более, что она не знает Тона так, как ты.

— Знаешь, Маро, — Лисс подходит к дочери, крепко прижимает ее к себе, дует в рыжую макушку. — Ты ему очень нужна. Но чтобы тебе было спокойнее, давай спросим.

Следующие десять минут проходят в безуспешных попытках дозвониться по коммуникатору. Долгие гудки сменяются сигналом отбоя. У Маро на глазах слезы.

— Не расстраивайся, пожалуйста, — шепчет ей на ухо неизвестно когда подошедший Мидори. — Определитель, наверное, там не работает.

— Я его убью, — говорит Лисс после очередного сброса на той стороне и швыряет коммуникатор на циновку.

— Мам, давай еще раз попробуем, — умоляет Маро. Она похожа на кошку под осенним дождем, даже курносый веснушчатый нос, кажется, погрустнел. Мидори ее ужасно жалко. Он присаживается на корточки, подбирает коммуникатор Лисс и, не спрашивая разрешения, нажимает на перенабор. Спустя два бесконечно долгих длинных гудка устанавливается соединение.

— Лисс? Звонишь поздравить меня с победой?

Мидори протягивает серенькую коробочку хозяйке. Изображения в коммутаторе нет, зато слышно отлично.

— Тон, ты забыл мой номер? Трудно сразу ответить? — Лисс не намерена либеральничать. Это бардак, а не смена государственной власти. Ну кто так делает?

— Мы с Маро поздравляем тебя с победой. Хотя ты этого не заслуживаешь. До слез довел родную дочь, прежде чем соизволил взять трубку.

— Лисс, ты соображаешь? Ты думаешь, я в человеческом конформе здесь разгуливаю? Я страшный-страшный серый… Жуть с мотором, ей-богу. У меня вся морда в крови и лапы черт-те в чем. И как я могу нажать когтем на кнопку приема?

— Ну превратись во что-нибудь удобоваримое, мы подождем.

— Не надо! — влезает Маро.

— Что не надо, детка? — осведомляется серый экран коммуникатора голосом заботливого отца.

— В удобоваримое. Я хочу так посмотреть.

— Нет уж, не все сразу, — категорически заявляет Лисс.

Но Маро уже схватила коммуникатор и завывает в него:

— Папаааа! Паааа! Не надо превращаться в удобоваримое! Я хочу жуть с моторррооом!

В коммуникаторе не то хохот, не то рык. Медленно настраивается изображение. Тон, как и не было этих лет, как и не улетали они с Локсии на «Альтее» с покореженным двигателем… Камуфляж, грязная морда, развалины на заднем плане (на переднем, впрочем, тоже развалины). Только сияющие браслеты на руках — от запястья до локтя. Носком сапога Тон отбрасывает в сторону парализатор с согнутым прикладом.

— Ну, чего вы там? Перепугались? Все идет по плану.

— Боюсь даже спрашивать, что это за план, — склочничает Лисс.

— Это ты правильно делаешь. О! — он замечает Маро, радостно тычущую обе руки в экранчик. — Детка, мне это нравится. Покажи папе ручки.

— А ты мне тоже! Тоже что-нибудь покажи! — забыв про остолбеневшую Лисс, верещит Маро. — Покажи мне, как этим пользоваться! Сейчас! Пожалууууйста!

— Пользоваться? — Тон обводит взглядом однообразно-депрессивный пейзаж вокруг. — Ну, примерно вот так.

Валяющийся среди кирпичных обломков парализатор превращается в лужу жидкого металла. В следующую секунду лужа испаряется до нуля.

— Мне. Это. Не. Нравится, — чеканит Лисс, но ее перекрывают восторженные вопли Маро:

— Ууу! Здорово! Я хочу еще! Давай еще, папа!

— Хватит для первого раза, — улыбается Тон. — Их здесь немерено. Вот прилетишь — сама растворяй сколько хочешь.

— Прилетит, — голос Лисс явно обещает Тону веселую жизнь с Маро, дорвавшейся до растворения «всего, чего хочешь».

Маро дергает Лисс за рукав:

— Мам, а мы забыли спросить… насчет короля.

— Ну спрашивай, — улыбается Лисс. Твоя дочь, сам разбирайся с нею, мерзавец.

— Пап, а ты в хороших отношениях с королем?

— С королем? — вид у Тона недоуменный.

Лисс торжествует. Такуда на заднем плане держится за бока.

— Ну да. Вдруг ты меня пригласишь, а он будет против. Скажет: зачем нам эта, с Анакороса? У тебя могут быть неприятности.

Видно, что Маро ужасно хочется в гущу событий, но она пытается быть вежливой. Все-таки это теперь не цветочки-клумбочки, а лорд Дилайны. К тому же ее отец — великий и всенепременно ужасный, как она и мечтала.

— Никаких неприятностей.

— И ты даже не должен спрашивать? Король не будет возражать?

— Король? Нет, я не возражаю, — царственно заявляет Тон.

Для Лисс совершенно очевидно, что скажи его доча сейчас, что желает лично разнести всю планету, он также милостиво даст разрешение.

— Вот видишь, — мрачно возвещает она. — Вот это и есть… Его Королевское Величество властелин Дилайны. А ты, стало быть, принцесса ея. Дилайны.

Все, на что Маро хватает, это очередное восторженное «Ыыыыыы». Она ненадолго обмякает на стуле и дает возможность родителям обсудить подробности перелета. Браслеты она постоянно теребит пальцами и то активирует, то отключает, чем ужасно развлекает Тона по ту сторону экрана и раздражает Лисс — по эту.

Наконец первые прямые дипломатические переговоры «Земля — Дилайна» завершаются. В обстановке дружбы и взаимопонимания, что свидетельствуют международные наблюдатели — Такуда с Мидори.

— Маро, подойди-ка сюда. Клянись не пробовать конформ до прилета, — строго говорит Тон.

Маро скукоживает мерзкую рожу. Ей очень не хочется клясться. Но вдруг великий и ужасный передумает… На всякий случай она решает попробовать жалобно вздохнуть. Однако Тон непоколебим.