Холодная весна - Кэрол Тауненд

А невозмутимый отец Йоссе спокойно читал слова благословения.

— Этот брак не должен состояться! — кричал отец Иан так громко, что его голос было слышно по всему двору.

— Не должен? — Это заговорила высокая рыжеволосая женщина. Улыбка сошла с ее губ. — Что ты хочешь этим сказать, святой отец?

Наклонившись вперед, отец Йоссе сложил свои руки, прикрыв их широкими рукавами парадного облачения.

— Вы должны объясниться, брат мой. В высшей степени неблагочестиво врываться в дом Божий и прерывать одно из самых священных таинств.

— У меня есть на то достаточные основания, поверьте мне, — сурово заговорил отец Иан, с ужасом сознавая, что этот сводчатый мрачный зал был самым сердцем вражеского логова. — Вот этот молодой человек, — он указал на Раймонда Хереви, — не имеет никакого права жениться на этой женщине.

— Ты хочешь сказать, что они находятся в кровном родстве? — строго осведомился отец Йоссе, насупив седые брови. — Я не знаю ничего об этом, но если есть хоть малейшие подозрения на то, что настоящий брак кровосмесителен, мы, само собой разумеется, разберем твои претензии.

Арлетта обратила взгляд своих голубых, словно озера, глаз на жениха, готового от стыда провалиться сквозь пол.

— Гвионн!? О чем болтает этот старик? Что он хочет сказать? Неужели мы родственники? — она попыталась взять его за руку, но он энергичным движением отвел ее. — Гвионн!?

Судя по тону ее голоса и по замешательству, буквально написанному на ее лице, отец Иан понял, что маленькая госпожа не находилась в сговоре с Раймондом Хереви, а следовательно, была невинна. Старый священник подошел к ней, испытывая в сердце жалость.

— Госпожа, этот человек и на самом деле твой родственник. Он твой троюродный брат.

— Троюродный брат? — Золотистая головка обернулась к Раймонду Хереви. — Гвионн, что имеет в виду этот человек?

Раймонд уж совсем было собрался получить лавры победителя и вознаграждение за долгие годы борьбы и лишений. Перед ним наконец открывалась дорога к счастью. В тот момент, когда седой священник вихрем ворвался в дверь часовни, он понял, что его жизнь разлетается на куски. И его собственное счастье, и окончательная победа над его древним врагом, де Ронсье, ускользала из его рук. Он судорожно расхохотался, пытаясь превратить скандал в шутку и остановить надвигающуюся катастрофу.

— Арлетта, этот святой отец пьян. Или спятил. Откуда мне быть твоим кузеном?

— Не лги, мерзавец! — палец пожилого священника буквально впился преступнику в грудь. — Твое настоящее имя Раймонд Хереви, ты сын сэра Жана Сен-Клера, и женишься на ней исключительно ради выгоды!

При упоминании имен Раймонда Хереви и Жана Сен-Клера инвалид на матрасе издал булькающий звук. Вскрикнув, одна из служанок бросилась к нему на помощь.

В бешенстве Раймонд Хереви не обратил внимания на возникшее замешательство и повернулся к женщине, которая должна была стать его женой. Он ее многократно обманул, но ведь он ее и любил.

— Этот сумасшедший поп лжет! Я — Гвионн Леклерк. Я никогда ничего не слышал о Раймонде Хереви!

— Несложно проверить правдивость моих слов! — Отец Иан так просто не сдавался. — У меня есть свидетель, который без труда докажет, кто ты таков. Но это еще не главное препятствие вашему браку, Раймонд, и ты сам об этом знаешь!

Рыжеволосая невеста посмотрела на своего жениха, словно видела его впервые в жизни. Она перевела изумленный взгляд на отца Иана.

— А каково главное препятствие, отец?

Отец Иан подошел и осторожно взял ее за руку.

— У него уже есть жена, и он ее бросил!

Глаза Арлетты расширились, она схватилась за грудь.

— Гвионн! Ты уже женат?!

— Да, он женат. Прими мои сожаления, дитя мое.

— Ты не можешь ошибаться?

Надежда на ее лице вызывала у него жалость.

— Какая там ошибка? Я сам повенчал их. Десять лет назад, в моем приходе в Локмариакер. Его жену зовут Анна, у них есть милый малыш по имени Жан.

Лицо Арлетты исказилось, она смотрела на него загнанным, затравленным взглядом.

— Мадам ле Харпур, — догадавшись, воскликнула она. — Гвионн! Итак, тебя на самом деле зовут Раймонд? Раймонд, это все правда? Отвечай! Ты женат на ней?

Раймонд стиснул зубы. Его шрам пламенел, а щеки были белы, словно воск. Он нарушил церковные каноны, желая взять в жены Арлетту, и теперь каждый в замке знал это. Самое лучшее для него было спасаться бегством, чтобы не попасть за решетку. Но он не мог так просто отказаться от всего, что должно было увенчать усилия десяти лет его жизни. Глаза Арлетты были устремлены на него с надеждой и испугом. Он должен сделать так, чтобы она поняла все.

— Арлетта, я люблю тебя. Да, то, что говорит этот человек — правда. Я искал мести, но лишь поначалу. До тех пор, как мы не сблизились с тобою. Но потом я полюбил тебя и хочу на тебе жениться. Я не мог ничего с собой сделать.

— Итак, это все правда. — Она закатила глаза. — О, Гвионн… Раймонд. Если бы ты сказал мне это раньше!

— Тебе незачем было знать об этом. Я хотел только тебя. Разве ты сама не видишь? Арлетта, всегда помни, что я люблю тебя. — Он поймал ее руку и, прижав к губам, нежно поцеловал. Пристально посмотрел ей в глаза. Ему надо уходить, и как можно скорее, но он хотел, чтобы его сыну ничего не угрожало. — Люсьен… — напомнил он.

— Сыну графа Этьена ничего не грозит, — произнесла она, поняв его невысказанный вопрос. — Его будущее тебя не касается.

Последний раз пожав ее руку и улыбнувшись на прощание, Раймонд произнес:

— Итак, я удовлетворил чувство мести, но не любви. Прощай, дорогая.

Арлетта испустила горестный вздох.

С трудом оторвав взгляд от ее залитого слезами лица, Раймонд бросился к выходу, чуть не сбив с ног двух слуг Божьих, и выскочил в отворенную дверь. Его шаги прогремели по коридору.

Женщина, склонившаяся над больным, подняла голову и повернула бледное исстрадавшееся лицо к участникам немой сцены у алтаря. Отец Иан понял, что это Элеанор де Ронсье.

— Арлетта, подойди сюда, — произнесла с приглушенным чувством горести графиня. Она плотнее закуталась в вуаль. — Роковое разоблачение оказалось губительным для твоего отца. Теперь он мертв.

Джехан ле Мойн, высокий рыцарь, который присутствовал при неудачном бракосочетании вместе со своим отцом, сэром Хамоном, испытующе поглядел в раскрасневшееся лицо маленькой госпожи. Затем он выбежал из часовни и пустился вдогонку за Хереви.

Наконец трехчасовое бдение у гроба закончилось, и Арлетта в полном одиночестве вышла из часовни, где своей рукой возложила невестины лилии на холодную грудь отца.