Клинок Тишалла - Мэтью Стовер

Перебирая бессчетные души, которых мог коснуться при ее посредстве, Кейнова Погибель искал ту, что хоть на миг отвлекла бы внимание царицы актири, затупив бритвенное лезвие ее мысли. Далеко-далеко приглушенный, но мучительный, как заноза в отмороженном пальце, столь слабый и потаенный, что едва ли смогла бы царица актири уловить его без помощи своего упрямого и даровитого противника, слышался сдавленный стон предельного ужаса.

Маленькая девочка звала маму.

6

Доссайн из Джантоген-Блафф, мастер-связист из монастырского посольства в Анхане, установил Артанское зеркало на окованном медью сундуке, в котором то обычно хранилось. Навес на корме баржи, сложенный из сломанных ящиков и просмоленной бумаги, соединялся с подобным, что соорудили матросы, чтобы осенние дожди не заливали недвижное тело посла Райте.

Вокруг Райте бдили четверо эзотериков с длинными посохами. Временами один из монахов протягивал свое оружие в сторону лежащего, но стоило оконечности посоха приблизиться к тому на длину руки, как звенящий клинок, блеснув, отсекал от него еще кусок. Глаза Райте оставались закрыты, и поза не менялась, если не считать мгновенной судороги, сопровождавшей каждый удар.

Палубу усеивали деревянные обрубки. У входа под навес стояли еще двое монахов с запасом целых посохов. А за порогом еще четверо суровых братьев, преграждавших путь любопытствующим матросам и капитану, все более озлобляющемуся с каждым часом.

Доссайн сумрачно покосился на своих помощников – брата-хранителя и брата-чтеца. Те одинаково неуверенно пожали плечами. Мастер-связист устало потер глаза; поездка в бешено несущейся карете от Анханы до пристани, где стояла на приколе баржа, заняла больше суток, и монах никак не мог избавиться от утомления и озноба. Он начинал подозревать, что подхватил ту же лихоманку, с которой слег исполняющий обязанности посла Дамон, который так и не смог приехать, невзирая на ясно выраженное желание явиться сюда лично и оценить ситуацию собственными глазами.

Дамон полностью отдался поискам своего забожского коллеги с того момента, как посол Райте не явился, как ожидалось, в посольство несколько дней тому назад. Наедине он признавался Доссайну, что, по убеждению его, в Анхане, равно как по всей Империи, творилось нечто несказуемо ужасное и у истоков этого ужаса загадочным образом стоял Райте. Он бессвязно бормотал что-то про Кейна, и патриарха, и как тайные враги тянут лапы к монастырям и врио посла Дамону лично, и мастер Доссайн успешно отметал его слова как лихорадочный бред – до того часа, когда вступил на борт проклятой баржи.

Во всяком случае, он и заподозрить не мог, что нелепый донос капитана окажется верным во всех подробностях. Невозможная эта истина заставляла его против воли опасаться, что в Дамоновом бреду могло оказаться больше правды, чем может логически заподозрить разумный человек.

Доссайн уже связывался через зеркало с посольством, и его уверили, что следующий сеанс связи примет лично Дамон.

Без охоты он принялся за дыхательные упражнения, призванные настроить его Оболочку в резонанс с вибрациями грифоньего камня, питавшего зеркало. Еще секунда – и слившиеся Оболочки настроились на цвет и форму Оболочки Артанского зеркала в посольстве. Отражение Доссайна в зеркале сменилось физиономией брата-динамика из Анханы; мастер-связист приветствовал его согласно обычаю и попросил позвать посла Дамона.

Волосы Дамона были всклокочены, по лбу струился пот; глаза походили на вареных устриц и отчего-то не могли глянуть на собеседника прямо.

– Мы провели предварительный осмотр, господин посол. Ситуация, – Доссайн нервно поерзал, – соответствует описанию речников. Посол Райте скован необъяснимым риктусом. Он не говорит и не движется, кроме как для того, чтобы поразить мечом любое тело, готовое его коснуться. Наши противочарные сетки бесполезны и требуют починки: когда мы попытались опутать его, он рассек сеть прежде, чем та сомкнулась над ним.

Дамон мучительно раскашлялся, утирая губы.

– А меч?

Доссайн обернулся к брату-хранителю:

– Исполняющий обязанности посла желает знать твое мнение о клинке. Возьми меня за руку и глянь в зеркало.

Монах подчинился, и Доссайн заметил, как взгляд его зашарил в поисках собственного отражения на месте физиономии Дамона. Брата-хранителя непроизвольно передернуло, и он начал, сбиваясь:

– Брат-чтец и его помощник согласны с моей предварительной оценкой… до более подробного… э-э… изучения ситуации. Наиболее вероятно – почти бесспорно – что этот меч является зачарованным клинком Косалла, ныне известным как меч святого Берна… хотя в его истории – как можете догадаться, весьма долгой – нет сведений о том, чтобы этот меч вызывал одержание или… э-э… судорожные припадки. Это само по себе говорит против такой точки зрения; кроме того, на клинке видны знаки, судя по всему, руническая надпись или чаропись некоего рода, изучить которую вблизи мы не смогли по понятной причине… в то время как клинок Косалла ничем не украшен. С другой стороны…

– Итак, – отрезал Дамон – голос его, невзирая на болезнь, оставался крепок и суров, – вы не знаете, что случилось с братом Райте, не представляете, как можно вызволить его из этого состояния и даже возможно ли предпринять подобную попытку.

– Я… э-э… ну… – Брат-хранитель сглотнул. – В общем, так и есть. Но… – Он неуверенно ткнул пальцем туда, где на палубе бревном валялся Райте. – Э-э… радиус реакции брата Райте постепенно увеличивается с того момента, как мы начали осмотр этим утром. Мы ожидаем, что он стабилизируется на расстоянии пяти-шести футов – максимальном, куда он может дотянуться клинком, если только не сумеет каким-то образом подняться на ноги.

– А если он встанет?

– Ну, э-э…

Дамон нахмурился.

– Полагаете, это действуют чары?

Брат-хранитель кивнул.

– Оба наших товарища, способных входить в транс, подтверждают это – хотя их доклады сами по себе вызывают некоторые трудности. Хотя Оболочка пострадавшего несет явные следы повреждения – скорей всего, магической природы, – в окружающих ее токах Силы нет никаких возмущений; иначе говоря, если это действуют чары, мы не в силах определить, откуда они проистекают.

Дамон вздохнул.

– Я вижу только одно решение. Мы должны поместить его вместе с мечом в кладовой склеп.

Ход мыслей посла был Доссайну понятен. Кладовой склеп был частью монастырских владений брата-хранителя: обложенная стальными плитами комната в подвале с дверью толщиной в два фута. Тщательно отгражденная от потоков Силы, она служила для хранения опасных заколдованных предметов. Как склеп, так и дверной проем были довольно велики; возможно даже, что Райте удастся туда затащить, не спровоцировав убийственного защитного рефлекса. Там Райте будет полностью отрезан от внешних источников Силы и, возможно, сумеет перебороть загадочные чары, сковавшие его.