Избранные труды. Норвежское общество - Арон Яковлевич Гуревич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12 На мой взгляд, это явление представляет большой методологический интерес при рассмотрении общей проблемы генезиса феодализма.
13 См.: А.Я. Гуревич. Древненорвежская вейцла (из истории возникновения раннефеодального государства в Норвегии). НДВШ, «Исторические науки», 1958, № 3, стр. 157-159.
14 J.A.Seip. Problemer og metode i norsk middelalderforskning. «Historisk tidsskrift», 32. bd., Oslo, 1940-1942, стр. 114, ff.
15 Такое ограничение было неизбежно при отсутствии у крестьянина земельной собственности и применении к нему внеэкономического принуждения, какую бы форму оно ни принимало.
16 А.Я. Гуревич. Норвежские бонды в ХІ-ХІІ веках. Сб. «Средние века», вып. XXIV, 1963.
17 Западногерманские ученые (Т. Майер, Г. Данненбауэр, К. Босль, И. Бог и другие) развивают теорию о так называемых «королевских свободных» (Königsfreie), слой которых якобы сложился в результате социальной политики королевской власти. Свобода средневекового крестьянина, в той мере, в какой она существовала, была, по мнению названых историков, своего рода зависимостью от короля, подданством. Подробно см. А.И. Данилов, А.И. Неусыхин. О новой теории социальной структуры раннего средневековья в буржуазной медиевистике ФРГ. Сб. «Средние века», вып. XVIII, 1960.
18 А.Я. Гуревич. Свободное крестьянство и феодальное государство в Норвегии в X—XII вв. Сб. «Средние века», вып. XX, 1960.
19 Edv. Bull. Lcding. Militær- og finansforfatning i Norgc i ¿eldre tid. Kristiania og Kobenhavn, 1920; S. Hasund. Bonder og stat under naturalsystcmct. Kristiania, 1924; O.A. Johnsen. Die wirtschaftlichen Grundlagen des ältesten norwegischen Staates. «Wirtschaft und Kultur». Festschrift zum 70. Geburtstag von A. Dopsch., Leipzig, 1938;. C.v. Schwerin. Der Bauer in den Skandinavischen Staaten des Mittelalters. «Adel und Bauern im deutschen Staat des Mittelalters», hrsg. von Th. Mayer. Leipzig, 1943.
20 См.: А.Я. Гуревич. Очерки социальной истории Норвегии в IX—XII веках. Автореферат докторской диссертации. Μ., Институт Истории АН СССР, 1961, стр. 18.
21 А.Я. Гуревич. Свободное крестьянство и феодальное государство, стр. 27; Норвежские лейлендинги, стр. 37-40.
22 Snorri Sturluson. Heimskringla, Haralds saga ins hárfagra, кар. 6; Hákonar saga góóa, кар. 1; Óláfs saga helga, кар. 1; Egils saga Skallagrímssonar, кар. 4. Ср. Járnsíóa, Konungsskuggsjá, Hiróskrá (14). Бьёрн Торстейнссон, знакомый с моей статьей «Так называемое «отнятие одаля» королем Харальдом Прекрасноволосым» («Скандинавский сборник», II, 1957) лишь по резюме на шведском языке, высказал предположение, что я убежден в достоверности исландских саг XIII в. как источниках по истории X в. См. его статью «Исландские саги и историческая действительность» («Скандинавский сборник» III, 1958, стр. 205). Б. Тор-стейнссон, как, впрочем, и большинство современных историков, видит в сагах лишь отражение исландского общества времени их записи. Я тоже в большой мере склоняюсь к такой точке зрения, хотя считаю неправильным совершенно отвергать показания саг, относящиеся к более раннему времени.
Возвращаясь к вопросу о существовании в средневековой Исландии и Норвегии представления о собственности норвежского короля на всю землю страны, необходимо отметить, что такой взгляд можно обнаружить не только в упомянутых выше сагах XIII в. но и у скальдов XI и XII вв., называющих Норвегию «наследством», «вотчиной», «родовой землей», «одалем», «отцовским владением» конунга и его рода. См. Sigvatr hóróarsson. Bersöglisvisur. 3, 14, Lausavísur. 8, 10; Ottar svarti. Höfuölausn. 15, 18; Arnórr Póróarsson jarlaskáld. Magnúsdrápa. 4, 8; Pjööolfr Arnórsson. Scxstcfja. 35; Valgarör á Vclli. Et digt om Harald hârdrâde. 6; Bjarni Halbjarnarson gullbrárskáld. Kalfsflokkr. 6; Steinn Hcrdísarson. Oláfsdrápa. 10; Ivarr Ingimundarson. Siguröarbolkr. 22; Nóregs konungatal 12, 28, 30, 37, 45. Эта точка зрения появляется у скальдов лишь в XI в. Первыми норвежскими конунгами, к которым скальды применили представление о верховенстве, как о праве одаля, были Олав Святой и его сын Магнус Добрый. Арнор Тордарсон, обращаясь к Магнусу, говорил: «Ты ... присвоил всю Норвегию, одаль подданных» (bú nanit cignask ... alian Norcg, óóal |?egna). Ср. Сигват Тордарсон. Bersöglisvisur, 14: «Мой господин присваивает одаль своих подданных» (Mínn dróttinn leggr sina eign á óóal |)cgna). В это же время скальды, в частности тот же Сигват, начали применять к конунгу выражение lánar-dróttinn, имеющее явственный оттенок феодального верховенства.
23 А.Я. Гуревич. Древненорвежская вейцла, стр. 159.
24 Я. Steinnes. Utskyld. «Нistorisk tidsskrift», 36. bd. Oslo, 1953; Husebyar. Oslo, 1955.
25 В нашей статье речь шла о некоторых особенностях феодализма в Норвегии. Нам кажется, однако, что в силу близости исторических судеб скандинавских народов в Средние века отмеченные выше черты, присущие норвежской социальной структуре, в какой-то мере можно обнаружить и в других скандинавских странах. Изложенное касается периода, предшествующего Кальмарской унии. Последующий период принес в развитие феодализма в Норвегии немало нового, отчасти вследствие усилившегося влияния на нее соседних стран. Но это - особый вопрос, выходящий за рамки данной статьи.
Англосаксонский фолькленд и древненорвежский одаль Опыт сравнительной характеристики дофеодальных форм землевладения9
Понимание коренных проблем генезиса феодализма тесно связано с решением вопроса о существе поземельных отношений в дофеодальный период. Но отношения эти подчас понимаются превратно. Оценка аллода и родственных ему форм землевладения во всей Европе как «товара», полной частной собственности, препятствует уяснению особенностей феодальной и раннефеодальной общественных структур. Мы нередко забываем о том, что «свободная частная собственность на землю — факт совсем недавнего происхождения»1, что лишь капитализм превращает землю в товар2. Переносить эти понятия, характеризующие институты буржуазного общества, в Средневековье, тем более в раннее Средневековье — совершенно ошибочно. Неточность воззрений на поземельный строй раннего Средневековья частично вытекает из непродуманного пользования такими категориями, как «собственность», «владение», «товар». В результате ставят знак равенства между понятиями «землевладение малой семьи» и «частная собственность на землю», не учитывая, что такая форма собственности предполагает чрезвычайно развитые товарно-денежные отношения, наличие земельного рынка, свободное и ничем не ограниченное отчуждение земли, т.е. явлений, глубоко чуждых обществу раннего Средневековья. Следовательно, понятие частной собственности на землю, когда речь идет об этом периоде, употребляется в несобственном смысле, что влечет за собой не только терминологическую, но и фактическую путаницу и порождает целую систему неправильных построений относительно генезиса феодализма.
В основе товара лежит вещное отношение между товаровладельцами; между тем поземельные связи и в дофеодальный период, и в эпоху феодализма имели непосредственный, личный характер. В частности, «трудящийся субъект» в дофеодальном обществе варваров относится к земле, на которой ведет свое хозяйство, не как к объекту, а скорее как к «неорганической природе своей субъективности»3. Отношение индивида к
