История России в рассказах для детей - Александра Ишимова

Елизавета Алексеевна (Луиза-Мария Августа, дочь маркграфа Баденского) — с 1793 г. жена будущего Российского императора Александра I.

Так, среди семейного счастья и громкой государственной славы встретила императрица и последний год своей жизни — 1796. Радостное начало, казалось, вовсе не предвещало горестного окончания: 2 февраля было обручение и 15 февраля состоялось бракосочетание ее второго внука, великого князя Константина Павловича, с принцессой Кобургской, Юлией, названной при миропомазании великой княжной Анной Феодоровной.

Вскоре после веселых, продолжительных и великолепных праздников, по обыкновению сопровождающих такие события, новая радость восхитила весь царский дом: 25 июня у наследника престола, к особой радости всего августейшего семейства, после нескольких великих княжон родился третий сын, будущий император Николай Павлович.

Эта семейная радость была последней для Екатерины: через четыре месяца, 6 ноября, наступил страшный для России день. Утром этого дня государыня проснулась в совершенном здравии, провела, как обычно, время до завтрака, была весела, а вскоре, незаметно для всех окружавших, почувствовала дурноту и упала в обморок. Представьте себе, милые мои читатели, испуг той приближенной дамы императрицы, которая, войдя в комнату, увидела государыню, лежавшую без чувств! Надо знать всю меру привязанности, какую внушала Екатерина, чтобы понять и особенную горесть каждого, и общую печаль, и смятение всех тех, кто был в это время во дворце.

Все усилия любимого лейб-медика императрицы, Рожерсона, были бесполезны: удар паралича[483] был так силен, что никакими средствами нельзя было возвратить умирающей ни память, ни речь. Несколько часов она еще дышала, но в ночь того же дня дыхание прекратилось навеки, и Екатерины — могущественной, несравненной среди земных царей, гения-хранителя не только России, но и всей Европы — не стало! Сколько влияния оказывала эта знаменитая государыня на поддержание спокойствия в Европе в смутный период повсеместных волнений, исходивших от ужасов Французской революции, и сколько печали и страха распространило везде известие о ее кончине — все это можно видеть из следующих слов одного иностранного писателя.

«Россия, непобедимая внутри, уважаемая за ее пределами, превосходившая другие государства и оружием и политикой, была первым царством Европы, хранительницей потрясенных тронов и полярной звездой народов, боявшихся кораблекрушений, когда Екатерина, возвысившая ее на эту почетную и блистательную степень, окончила свое славное поприще. После этого удивительно ли, что ее кончина причиняла столько горя и ужаса? С ее жизнью связывалось для многих народов понятие безопасности — этого первого блага человека».

Если кончина Екатерины так опечалила иностранные государства, как же она должна была отозваться в стране, которой Екатерина посвятила свою жизнь, в стране, которую она любила, как свое Отечество? Горе, поразившее ее, было неописуемо, и очевидцы, бывшие в Петербурге в несчастный день 6 ноября, рассказывают, что в период неизвестности, то есть пока доктора безуспешно пытались привести в чувство государыню, жители Петербурга были в каком-то мрачном оцепенении: встречавшиеся смотрели с беспокойством друг на друга, не смели ни о чем спрашивать, как будто боялись услышать страшные слова о том, что уже нет их благодетельницы, их незабвенной матери. Когда же разнеслась страшная весть по городу, не было меры слезам, не было утешения печали огорченных! Единственной отрадой оставалось для них воспоминание о тех бесчисленных благодеяниях, которые так убедительно доказывали ее материнскую любовь к ним. Проливая слезы, они перечисляли все ее благотворения и таким образом находили облегчение своей печали в мысли о ее вечном существовании в небесном мире и о ее нескончаемой славе в земном мире.

Такая мысль — лучшее утешение осиротевшим, а воспоминание о делах, совершенных душой, покинувшей нас, — лучшая дань, отдаваемая ее памяти. Последуем же примеру наших соотечественников и усладим наш горестный рассказ о кончине незабвенной несколькими словами о делах ее, которые еще не известны вам, милые читатели.

Главное место занимает среди них дело, чрезвычайно важное для высшего класса: грамота, пожалованная Российскому: дворянству 21 апреля 1785 года. Это был акт, которым не только подтверждались права и преимущества, данные Русским дворянам императором Петром III, но и предоставлялись новые, дотоле не известные им. Грамота, жалованная дворянству, устраивала дворян во всех отношениях, наполняла их сердца вечной благодарностью к государыне и новым усердием к престолу и Отечеству. В то же время, то есть 21 апреля 1785 года, и купечество, и мещане получили подобный акт об устройстве их сословия. Этот акт известен под названием Городового положения. Великая государыня не забыла при этом и низший класс своих подданных — крестьян и крепостных людей: всем их владельцам строго запрещалось жестоко обращаться с ними. При этом она обнародовала особенный указ, в котором навсегда запрещалось упоминать слово раб в прошениях, подаваемых на Высочайшее имя, и предписывалось заменить его простым словом: верный подданный.

Мудрая законодательница, так прекрасно устроившая судьбу всех сословий своего государства и так много заботившаяся об их просвещении, не могла не обратить внимания на важнейшее средство для просвещения и смягчения нравов — на воспитание женщин. Кто больше всех имеет влияния на развитие ума и сердца ребенка? Конечно, мать. Чьи наставления быстрее всего остаются в его памяти? Конечно, матери. Какое же бывает несчастье, если эта самая первая руководительница, данная человеку природой, не имеет возможности исполнить, как должно, своей священной обязанности! Екатерина видела много недостатков в процессе воспитания у Русских и положила начало к их исправлению: она учредила в Петербурге, при основанном императрицей Елизаветой Воскресенском монастыре (ныне Смольном), училище для воспитания благородных и также мещанских девиц.

Вскоре после этого важного события в деле просвещения произошло другое, не менее важное событие — преобразование учебных заведений для детей мужского пола.

Корпуса Первый кадетский, Морской и Артиллерийский были почти полностью преобразованы и во всех частях усовершенствованы. Кроме того, были учреждены три новые училища: Горное, Лекарское и Судоходное, а через несколько лет просвещенная государыня достигла новых успехов в деле образования среди простого народа своего царства путем учреждения народных училищ по всей империи. С того времени возможности просвещения, сосредоточенные прежде только в столицах, стали доступными и для самых отдаленных обитателей нашего Отечества.

Если бы мы захотели перечислить все, что сделала Екатерина в период своего царствования, мы никогда не закончили бы этого, милые мои читатели, потому что не только при совершении значительных и важных дел видны черты ее гениального, великого ума — и в малейших делах, совершенных ею, проявляются эти высокие качества, значит, и малейшие ее дела достойны описания. Не имея возможности завершить это перечисление, мы закончим его рассказом о еще одном интересном факте из жизни Екатерины.

В 1787 году прививание оспы уже применялось во многих местах Европы, но в России еще не верили благодетельному воздействию этого изобретения и даже боялись его. Как вразумить предубежденных людей и спасти от гибели бесчисленное множество детей, умиравших от этой страшной заразы? Екатерина никогда не колебалась там, где речь шла о спасении человеческой жизни. Несмотря на свой сорокалетний возраст в то время, она еще не болела оспой, и вместо того, чтобы опасаться этой ужасной болезни, Великая благодарила Бога, что Он избрал ее орудием спасения миллионов людей, и с полным спокойствием духа привила себе оспу, чтобы на своем примере убедить подданных в пользе прививки. Этого было недостаточно: без осложнений перенеся весь ход болезни, она приказала привить ее и своему единственному сыну и наследнику, великому князю Павлу Петровичу! Мог ли такой высокий пример самоотверженности не подействовать на подданных, умевших ценить свою знаменитую государыню? При первом известии об этом они уже были убеждены в спасительной силе прививки и с тех пор уже с полным доверием к августейшей матери народа приносили своих младенцев под ланцет* врачей.

Теперь, милые мои читатели, после такого доказательства беспредельной любви Екатерины к своим подданным можно судить о глубине горя, поразившего их 6 ноября 1796 года, и о величии их утраты!