Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 - Михаил Михайлович Богословский

с г. фон Данкель-маном (кригскомиссаром) проследовало в помещение царских послов, где после ряда тостов за здоровье обоих великих государей генерал (Лефорт), в отсутствие г. Головина, подробно повел речь, как его великий монарх так высоко его вознес, что выше подняться он уже не мог бы, но как в нем можно видеть пример несовершенства всех временных вещей, так как при всем его кажущемся счастии у него ничего нет, кроме заботы на шее. Они, оба его товарищи или послы (sie beyde seine Towarischen oder Mitgesandten), гораздо счастливее его, могут предаваться отдыху, когда и как хотят, и он, кавалер (т. е. Возницын), так же как и другой (т. е. отсутствующий Головин), мог бы ускользнуть, если бы сумел, поелику (massen) они не принимают участия в его заботах, как он в их заботах, и они могут спать всю ночь напролет, тогда как вверенное ему сокровище (т. е. царь Петр) и забота о нем держит его без сна и лишает всякого спокойствия. Канцлер (Возницын) стал было настаивать на такой заботе одинаково со стороны другого господина посла и со своей стороны, но генерал приводил многие основания, что их забота не идет далее их трех (так!) глаз и их ответственность не простирается выше, чем за точное исполнение (adjustirung) и возможное осуществление посольских дел; его же ответственность простирается гораздо выше, а именно: как бы то великое, что ему доверено, которому принадлежит и голова его, и кровь, и вся жизнь (leib und leben) (хотя бы у него было их сотня), как бы его благополучно доставить куда нужно».

31 мая обер-президент фон Данкельман вновь обедал у послов; на обеде послы заговорили об отпуске, о прощальной аудиенции и о выдаче им отпускной грамоты. Обер-президент отвечал, что доложит о том курфюршескому пресветлейшеству и послов уведомит. «Послы, подчивав его, отпустили от себя честно и проводили до кореты»[831].

1 июня послы были с ответным визитом у генерал-кригскомиссара, который получил от курфюрста приказание особенно внимательно отнестись к его сотоварищу — русскому воинскому комиссару Ф. А. Головину. Для приема послов в квартире генералкригскомиссара были красиво убраны три покоя и у входа поставлены караулы. Послы прибыли около 4 часов пополудни. У генерал-кригскомиссара были также его старший брат обер-президент фон Данкельман и консисториал-президент фон Фукс. «Визит, — пишет Бессер, — обратился в совещание, после которого г. генерал-кригскомиссар предложил им роскошный и прекрасно сервированный стол. Не без удовольствия слушали разнообразную музыку и, между прочим, барабаны и флейты; однако последние только при тостах и после того, как общество развеселилось от вина»[832]. Неизвестно, был ли Петр на этом обеде; с консисториалпрезидентом фон Фуксом он уже имел случай познакомиться ранее, на обеде у обер-президента фон Данкельмана 24 мая. Может быть, это знакомство не осталось без влияния на выработку понятий Петра о церковном управлении в протестантском духе, которые он будет проводить впоследствии.

Прощальная аудиенция послам у курфюрста состоялась 2 июня утром. «Она была во всем подобна первой, — пишет Бессер, — только на этот раз в аудиенц-зале было больше простора, так что гг. послы при входе и выходе могли смотреть прямо на его курфюршескую светлость и, следовательно, сделать три своих реверанса. Их четыре очень умных и редких карлика, которые на первой аудиенции были одеты по-московски, в парчу, на этот раз носили немецкое кармазиновое шелковое платье, украшенное золотом и серебром, и с богатым шитьем камзолы. У них были белокурые парики, на шляпах белые перья, и они, как и на первой аудиенции, шли перед послами. Первый посол сказал[833], что послы появились перед троном его курфюршеской светлости, чтобы всеподданнейше откланяться. Его королевская светлость взял курфюршескую грамоту у обер-президента и передал ее в тафте, которой она была обернута, первому послу стоя и с непокрытой головой и пригласил его представить ее его царскому величеству и уверить его в своей постоянной дружбе. Остальные оба посла благодарили за оказанную им во всем курфюршескую честь и милость, и, что особенно было учтиво, они благодарили еще за доброту, оказанную им министрами его курфюршеской светлости. Они обещали обо всем этом донести его царскому величеству, их великому государю, и со своей стороны охотно, в чем будет можно, оказать услуги. Его превосходительство отвечал на это со своим обычным выразительным красноречием, пригласил гг. послов к обычным прощальным комплиментам и возвестил им, что его курфюршеская светлость жалует их своим столом и почтит их перед отъездом ответными подарками. Гг. послы глубоко поклонились, пожелали его курфюршеской светлости долгой жизни и счастливого царствования и были с прежними церемониями отвезены домой. Опять была к их услугам камерная музыка, и г. генерал-кригскомиссар фон Данкельман и церемониймейстер фон Бессер составляли их общество, как по большей части было все время и в особенности при торжественных угощениях»[834].

Сохранилась в переводе торжественная ода, сочиненная придворным капельмейстером Георгием Раддеусом, печатный экземпляр которой был поднесен автором послам после отпускной их аудиенции у курфюрста. Вот что читали в этом переводе послы, может быть, и Петр.

«Егда

Его великого Царского Величества Московского Высокопочтенное посольство при Его Курфирстской Пресветлости Бранденбурской нашем милостивейшем государе Июня в 12/2 день лета 1697 в Кролевце в Прусии на отпуске было

Тогда

Снизу поставленными строками при малой столовой музыке свою должность оказати хотел

Георгиус Раддеус

Курфирстской бранденбурской в Прусах капелной мастер (на полях: „У певчих мастер“)

Вы оного великого государя царя первые

Советники и послы от меня, яко незнаемого,

Сие дерзновение в милости принимайте

Егда Вам для поздравления

Сию малую песнь при ногах поставляю

Кроме того иного чего давати не могу.

Ваше путешествие да будет благословенно

Понеже в честь божию спомогайте

И в том постоянны пребывайте

Как себя храбрых князей дружбою крепко обязуете

И зело полезно чаете

Дабы государство турков разорено было.

Турок и татары достойно дабы искоренены были

От христианского сидения, и земли

Турок и татары, которые силою

Ищут честь божию разоряти

И христианов повреждати,

Дабы вперед они забвенны были.

Идите во имени божии, найдите приятеля

Во всех странах,

И где вы изволите пристатца,

Туда вас счастие благополучно да ведет.

И дабы ветр веел без дождя ради вас,

Найдите, что вы в намерении имеете.

Вашему великому государю царю Бог дабы спомогал