100 великих загадок Африки - Николай Непомнящий

Я долго расспрашивала этих людей об их жизни, происхождении; но они отвечали крайне скупо и неохотно. Тем не менее мне удалось узнать, что они всегда жили на одном месте и еще ни разу не выходили за пределы своей долины, окруженной лесами.

И никаких новых сведений об ангалампи!

В Аниворону мы пришли лишь к концу третьего дня.

Деревня раскинулась на небольшой открытой террасе. Многочисленные хижины теснились вокруг площади, окруженной изгородью из бамбуковой поросли. Вскоре перед домом старосты собрались жители деревни. В первый же момент мне бросилась в глаза их внешность: жидкая растительность на лицах мужчин, характерный для азиатских народов разрез глаз. Все они были низкорослы и ужасающе худы.

Нас встретили едва ли не королевскими почестями и проводили в трановахини – местную гостиницу. Но и там гостеприимные жители не оставили нас своим вниманием – несколько юношей стали под дверью и запели какую-то веселую песню под аккомпанемент барабана и бамбуковых дудок.

Мой проводник и я плохо понимали местный диалект, но все-таки мы кое-как объяснились со старостой. Я сказала, что слышала много рассказов о маленьких лесных людях, которые будто живут в пещерах у водопада.

– У водопада в пещерах никто не живет. И раньше там тоже никто не жил. К этим пещерам и подобраться нельзя, они находятся в скале под водопадом. Мы сами месяцами живем в лесу, когда собираем мед и охотимся на кабанов, но еще ни разу не видели людей, о которых вы говорите.

– Вы давно живете здесь?

– Деревню мы построили всего три года назад, – отвечал староста. – А раньше жили в лесу.

– А вы знаете другие, построенные в последнее время деревни, жители которых раньше тоже жили в лесу?

– Здесь много разных деревушек. Когда-то мужчины племени бецимизарака с побережья бежали в эту долину, спасаясь от французских жандармов: у них не было денег, чтобы платить налоги. Здесь они построили себе дома и женились на женщинах нашего племени.

– А откуда пришли ваши предки?

– Этого я не знаю. Мы всегда жили здесь.

– Где вы ночуете, когда охотитесь в лесу?

– Обычно в пещерах. Там тепло и сухо. Если пещеры нет, делаем шалаши из листьев и ветвей.

– Вы не боитесь оставаться в лесу одни? Ведь не зря же рассказывают об ангалампи, которые жутко кричат по ночам?

– Никогда не видел таких людей, – покачал головой староста. – Может, это маки, животные вроде обезьян. Вот они, верно, кричат, как маленькие дети.

Говорила я и с другими жителями Анивороны. Но никаких сведений об ангалампи они не прибавили. Можно было ставить крест на этом водопаде. Мы вернулись в Мананжари, и, передохнув денек, отправились во второй поход: взглянуть на водопад, расположенный к северо-востоку от города. Слухи и легенды населили эти места страшными дикарями. Поход этот не был особенно примечательным. О нем можно было и не упоминать, если бы не один рассказ, который я услышала в небольшой деревушке.

После того как закончилось восстание 1947 г. (его участники требовали независимости Мадагаскара. – Н.Н.), многие повстанцы бежали в леса. Лишь по ночам пробираются они до сих пор в деревни за продуктами. Некоторые из них занимаются «немым» товарообменом: кладут на перекрестках дорог собранные плоды и дикий мед, а жители деревень обменивают их на рис, сахарный тростник и маниоку. Если количество принесенных продуктов удовлетворяет лесных жителей, они забирают их, если нет, то не трогают до тех пор, пока им еще чего-нибудь не добавят.

Теперь мне стало ясно, откуда пошли слухи о дикарях. Ну а что до карликов, то все рассказы о них оказались чистым вымыслом. Объяснялись они, правда, несложно: как я заметила, люди, живущие в глубине острова, гораздо ниже ростом, чем жители побережья. Среди них встречаются очень низкорослые мужчины – сантиметров сто тридцать. Люди из далеких деревень редко появляются на побережье – идти трудно да и незачем им покидать свои места. Когда же они все-таки появлялись в прибрежных селениях, то сразу обращали на себя внимание. А слухи о них обрастали самыми невероятными подробностями.

Теперь оставалась последняя загадка – люди племени вазимба, живущие в центре острова, на плато.

– Через два года я вновь приехала на Мадагаскар, – продолжает свой рассказ Лотта. – Результаты моей первой поездки и предположения других исследователей указывали на то, что, по всей видимости, раньше на Мадагаскаре обитали племена пигмеев. Я решила отправиться на поиски этих племен. Возможно, к ним принадлежат и вазимба, о которых я много слышала во время первой экспедиции.

Передо мной стояла довольно сложная задача. О вазимба мне было известно лишь то, что они, по рассказам, обитали раньше на территории, где теперь находится столица Мадагаскара – Антананариве. Из родных мест их изгнало племя хова: наконечники копий хова были сделаны из железа, а у вазимба из глины. Предки вазимба были оттеснены на запад. И еще говорили люди, что в далекие времена вазимба переняли у духов способность приносить людям добро или причинять зло, а того, кто оскорбит, наказывать болезнью или смертью.

Я отправилась вверх по реке Манамболо на туземной лодке. Прошло несколько ничем не приметных дней плавания, но вот однажды мы заметили на берегу трех чернобородых коренастых мужчин.

– Это вазимба, – сказал проводник.

Мы пристали к берегу. Мужчины холодно приветствовали нас и молча повели сквозь прибрежные камыши в деревню.

– Неужели это вазимба? – изумленно спросила я.

Во время своих предыдущих походов я не раз встречала людей такого типа. Они отличались от остальных мальгашей лишь густой черной бородой да более плотной фигурой. Были они поменьше ростом, чем племена на самом западе и юге острова, однако рост этот колебался в нормальных (сантиметров сто шестьдесят) пределах.

Деревня вазимба стояла на возвышенности, окруженной речными рукавами. Площадки перед домами, покрытые светло-серой глиной, были чисто подметены. Дома были тоже обмазаны серой глиной и покрыты рисовой соломой. В каждом доме, похоже, было по две комнаты, а кухни вынесены во двор.

Нас привели в дом деревенского старосты. Староста говорил медленно и мелодично. Речь его напоминала мне южный диалект острова, не очень похожий на разговор жителей плато.

– Оставайтесь здесь, – сказал мне староста после обмена приветствиями, – а я пойду на площадь и объясню всем, что вас можно не бояться.

Я молча подчинилась его распоряжению. И в то время как староста упражнялся в ораторском искусстве, я сидела одна в доме и скучала. Неожиданно в окне показалось лицо старой женщины. Она улыбнулась мне и спросила:

– Вы не устали? Хотите искупаться в реке?