Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Я подозревала, что это не случайность, – признала я. Если честно, мне очень хотелось убить фею. Увы, у меня даже привычного ножа при себе не было. – Выходит, истории о равновесии и чашах весов – это выдумки?

– Нет, почему же? Они существуют, но нарушить это равновесие простому смертному не так-то легко, – серьезно сказала она. – Как бы ты ни старалась, ничего не выйдет. Для высших сил не имеет значения, женится ли принц на Алисии – и получит в придачу к княжеству воинственного соседа, на Элле – и не получит ничего, кроме неудовольствия отца, да хоть бы и на тебе! Это слишком мелко, распри смертных забавно наблюдать, не более того. Но вот обман, Маргрит…

– Но это не мой обман, – сказала я. – Ты похитила Винсента, я отправилась его выручать. А волшебное зрение было подарком!

– А ты бы прежде спрашивала о том, на каких условиях делают такие подарки. Ты ведь неглупа! От болотника да лесовика ушла, от зайца ушла и от лисы тоже, волка укротила, да как… А о такой малости и не подумала, – фея покачала головой. – Я заберу у тебя этот дар. Он тебе уже не понадобится.

– Да забирайте, – мрачно ответила я. – Глаз только оставьте, хоть бы и незрячий.

– Думаешь, ты еще когда-нибудь увидишь своего герцога?

– Надеюсь на это, – пожала я плечами, хотя вовсе не была уверена, что он отправится за мной, как я за ним. – Ну и… со мной делай что угодно, только не трогай мою сестру.

Я подумала, что о себе герцог позаботится сам, а если я пропаду, женится снова, все равно детей ему от меня не видать. Волк и так здешний, но Агата…

– Она мне вовсе не интересна, что с нее проку? – сказала фея. – Так и быть, не трону. Ну а прочие и ты сама… получите по заслугам.

Я знала, что с феями шутки плохи, поэтому только спросила:

– И что же вы сделаете со мной? Убьете?

– Зачем? – усмехнулась она. – Пойдем со мной. Покажу тебе кое-что…

Это был уже знакомый луг с рощицей невдалеке, той самой, где мы с Агатой седлали волшебных коней.

– Узнала, – утвердительно сказала фея. – Так вот… игра еще не закончена. У меня остался последний серьезный ход, Маргрит. И я говорю – быть тебе здесь до тех самых пор, пока за тобой кто-нибудь не придет. Герцог ли, крестьянин, сестра или подруга – не имеет значения. Если этот человек найдет это место, узнает тебя и назовет по имени, то сможет увести с собой в мир людей. Тогда я признаю проигрыш и поклянусь не мстить вам и не преследовать ни вас, ни ваше потомство.

– Я бездетна, – вставила я.

– Кто тебе это сказал? – прищурилась она. – Ты, вообще-то, в положении, так что молись этому вашему единому богу, чтобы твой спаситель все же явился.

– Я в него не верю, – ответила я. Неужели?! Но узнать об этом вот так… – В бога, а не спасителя.

– Тем лучше, – улыбнулась фея. – Не беспокойся, голодом морить не стану и под седло не поставлю. Иди, Маргрит! С этой минуты ты живешь здесь!

Я не сразу поняла, что означают ее слова, но когда она взмахнула рукой…

Не сразу мне удалось приспособиться к тому, чтобы бегать на четырех ногах. Наверно, дети так учатся ходить, я-то не помнила, как это было со мной. Наверно, мать или нянька держали меня за руки, помогая сделать первые шаги, но тут помочь мне было некому.

Правда, когда я сумела встать и пройти, не спотыкаясь, десяток шагов, чтобы спрятаться от солнца под деревьями, откуда-то появились другие кони.

– Ты кто, бедолага? – спросил меня крупный гнедой жеребец.

– Я тебя первым седлала, забыл, что ли? – не удержалась я.

– Охо-хо… – выдохнул он, свесив голову. – Говорила мне бабка – не болтай о феях, не шути с феями, нет, прослушал… Ну да что теперь!

– А за что тебя-то? – спросила я.

Гнедой фыркнул.

– Девушку полюбил, красоты неописуемой! Да только я был простым поручиком, на одно жалованье жил, а она – из богатой семьи, молоденькая совсем. Бежать было некуда, да и не на что, отец ее отказался от моего предложения наотрез… Вот я и попросил фей помочь. Пришел к их кругу, сказал, чего хочу…

– Помогли?

– Как видишь. Сказали – чем расплатишься? А что у меня было-то, кроме меня самого?

– Тоже велели ждать, пока за тобой не придет та девушка? – негромко спросила я. Остальные лошади сгрудились вокруг и слушали, насторожив уши.

– Да. Она не пришла. Она, – гнедой снова шумно выдохнул, – и не знала, что я ушел сюда. А узнала бы, не смогла б дойти. Она была не такая сильная, как ты…

– А меня в колыбели подменили, – сказал тот молодой конек, на которого не хватило упряжи. – Сказали, мамка и не заметила. Я здесь вырос.

– Мы его и растили, – вздохнула серая кобыла, та, что не давала себя оседлать. – Я да Мирта. Мы обе уже в летах, но так не бросишь ведь жеребенка!

– Вы уж простите, что я вам, может, больно сделала, – повинилась я. – Откуда мне было знать, кто вы?

– Ничего, деточка, все мы немного лошади, – фыркнула соловая, которой пришлось дать коленом под ребра, чтобы затянуть подпругу. – Фрида вот горожанка, я из крестьян. А ты…

– Тоже горожанка, – ответила я. – Мужа отсюда вызволила, взамен сама угодила. Ну что ж, буду ждать, не явится ли. Дорогу-то он знает.

– Может, и явится, – кивнул вожак и встряхнул гривой. – Идем. Ручей вон там, а голодными нас не оставляют. Может, тебе здешняя еда придется не по вкусу, но тут уж выбирать не приходится – или ешь что дают, или ложись и помирай. Хотя и помереть не позволят…

– Ничего, я что угодно съем, – заверила я. – Только фея сказала, что я… что у меня…

Мирта принюхалась ко мне и кивнула.

– Да, верно. Ничего, мы с Фридой в этом деле смыслим, свои дети были, уж не пропадешь. Да и гнедой правду говорит – умереть не позволят. Мы тут уже… Сколько, Фрида?

– Помню будто? Знаю, что Майнцу уже лет тринадцать человеческих, сама ж велела мне считать… А попал он сюда совсем маленьким, едва «мама» сказал.

– А я, было дело, хотел со всадником разбиться, – подал голос молодой рыжий жеребец. – Так и ухнул вниз, когда они вскачь понеслись… Думаю, мне не жизнь, никто за мной не придет, некому, а что рот удилами порвут, так какая разница-то уже? Не вышло. Очнулся снова здесь…

– Я так и представляю, – ворчливо сказал немолодой пегий, – доживу это я до глубокой старости, и явится за мной моя старуха с клюкой. И ка-ак наподдаст этой клюкой фее, как мне, бывалоча, перепадало. Правда, тогда еще не клюкой, метлой. Я ее ведьмой звал – чуть что, за метлу хваталась. А раз вот сгоряча крикнула – чтоб тебя унесло, окаянный, глаза б мои тебя не видели! Меня и унесло. – Он помолчал и добавил: – Жалко ее. Вдруг до сих пор ждет?

– Меня вот точно никто искать не станет, – отвернувшись, произнес чалый, тот, самый спокойный. – Некому. Я тоже сказал как-то: чтоб мне пропасть пропадом за то, что натворил. И вот…

– Может быть, ваши родные и друзья просто не знают, куда идти и что делать? – отважилась я спросить.

– Все возможно, – вздохнула Фрида. – Кто разберет, забыли они о нас, решили, что умерли, не знали, куда идти, побоялись, а может, просто не дошли, сгинули по пути? Не думай об этом, девочка. Пойдем, мы с Миртой покажем тебе, что тут да как…

Сознаюсь, съесть сырое мясо оказалось не так-то просто, как я себе представляла, но охота пуще неволи, и я заставила себя проглотить свою порцию. Было еще и пойло, травы вокруг тоже хватало, и, приноровившись, голодной я не оставалась.

Остальных коней время от времени забирали – они рассказывали потом, где бывали да что видели с высоты. Меня, как фея и обещала, не трогали, так что я оставалась с малолетним Майнцем и рассказывала ему, что да как там, в большом мире. Он, за всю жизнь видевший только этот вот луг, да перелесок, да ручей, слушал развесив уши…

– Не трави ты ему душу, – говорил гнедой, наотрез отказавшийся назвать имя, – он вырос конем, человеком ему уже не быть. Если за нами еще кто-то может прийти, то за ним – точно нет. Оставь!

– Ничего, – твердил Майнц, – вдруг и меня найдут! А я ничего о людях не знаю, а надо, что ж я, совсем глупый? Или сам уйду, мамку найду…