Память огня - Роберт Джордан

— И когда же мы сделаем ход?

— Когда придет верная карта, — сказал Мэт. Он поднял руку, пресекая ее возражения. — Я узнаю, Илэйн, проклятье, я просто это увижу. Вот все, что я могу сказать.

Она положила руки на свой раздувшийся живот. Свет, казалось, он становится больше с каждым днем.

— Прекрасно. Что ты планируешь для армии Андора?

— Я уже отправил Тэма и его людей вдоль реки на руины, — сказал Мэт. — Что до остальных твоих войск, лучше всего, если вы поможете у брода. Демандред, вероятно, рассчитывает, что троллоки на севере пересекут реку и ударят по нашей обороне ниже по течению, со стороны шайнарцев, тогда как остальные троллоки и шарцы атакуют со стороны Высот, чтобы оттеснить нас от брода и выше по течению.

Они попытаются зажать нас в тиски, окружить, и тогда все будет кончено. Демандред направил свою силу на Мору, чтобы остановить реку, и, должно быть, скоро преуспеет. Посмотрим, есть ли способ сделать эту работу для нас. Но когда вода уйдет, нам понадобится сильная оборона в том месте, чтобы остановить троллоков, когда они попытаются перейти по руслу. Вот для чего нужны твои войска.

— Мы пойдем, — сказала Илэйн.

— Мы? — пролаяла Бергитте?

— Я еду с моими войсками, — сказала Илэйн, подходя к лошадям.

— Становится все более очевидным, что я не смогу ничего сделать здесь, и Мэт хотел бы, чтобы я ушла с позиции командующего. Я, будь все проклято, должна идти.

— Сражаться? — сказала Бергитте.

— Мы уже сражаемся, Бергитте, — сказала Илэйн. — Шарские направляющие могут перебросить десять тысяч солдат атаковать Дашарский Выступ, или эту расщелину, в любую минуту. Пойдем. Я обещаю, что позволю тебе взять столько гвардейцев для охраны, что я не смогу чихнуть, не забрызгав десяток из них.

Бергитте вздохнула, и Мэт сочувственно посмотрел на нее. Она кивнула на прощанье и отошла вместе с Илэйн.

«Прекрасно», — подумал Мэт, повернувшись обратно к штабному зданию. Илэйн сделает, что должна, а Талманес дождется его сигнала. Теперь — настоящий вызов.

Сможет ли он уговорить Туон делать то, что он хочет?

Галад вел кавалерию Детей Света в стремительную атаку вдоль Моры, недалеко от руин. Здесь Троллоки навели мосты для переправы. Тел плавало так же много, как и листьев в осеннем пруду — лучники хорошо знали свою работу.

Троллоки, которые наконец переправились, вступили в схватку с Детьми Света. Галад низко пригнулся, крепко держа пику, как только он пронзил шею громадного, с головой медведя Троллока; он надавил сильнее, по наконечнику копья заструилась кровь, Троллок упал на колени.

Он направил Сидаму прямо в гущу Троллоков, сбивая их или заставляя их отскочить в сторону. Сила кавалерийской атаки была в численности, а те, кого Галад вынудил отскочить, могли быть растоптаны лошадьми скачущими за ним.

За его атакой последовали залпы от людей Тэма, которые обстреливали главную массу троллоков, столпившихся на берегах реки. Те, что были позади, напирали, топча раненых.

Голевер и несколько других Чад присоединились к Галаду и атаковали. Они скакали вдоль переднего ряда троллоков, прорываясь наружу из вражеского строя. Затем он и его люди развернулись и поспешили обратно, собирая небольшие группы воинов, сражавшиеся отдельно друг от друга.

Поле битвы было огромно. У Галада ушел почти час на то, чтобы добраться до всех таких групп, вытащить их из котла и отправить в руины, чтобы Тэм или кто-то из его капитанов могли сформировать из выживших новые Знамена. Постепенно, по мере того, как несли потери, изначальные формирования смешивались друг с другом. Не одни только наемники теперь были с Чадами. Под командованием Галада были гэалданцы, воины Крылатой Гвардии и пара Стражей, Кнайл и Аликс. Оба потеряли своих Айз Седай. Галад не ожидал, что эти двое продержатся долго, но сражались они с ужасающей яростью.

Отправив в руины очередную группу выживших, Галад перевел Сидаму на медленный шаг, слыша тяжелое дыхание лошади. Поле позади превратилось в проклятое месиво из крови и грязи. Коутон был прав, оставив Чад здесь. Вероятно, Галад его недооценивал.

— Сколько мы уже сражаемся, ты можешь сказать? — спросил Голевер, скакавший сбоку. Его накидка Детей Света была разорвана, оголив кольчугу. Часть колец на левом боку была рассечена троллочьим мечом. Он держался, но следы крови давали понять, что многие из этих колец прошли сквозь нижнюю стеганую рубаху и вонзились в бок. Но не похоже, что он истекал кровью, так что Галад ничего не сказал.

— Сейчас уже полдень, — предположил Галад, хотя за облаками не было видно солнца. Он был вполне уверен, что сражаются они уже четыре или пять часов.

— Думаешь, ночью они остановятся? — спросил Голевер.

— Сомневаюсь, — ответил Галад. — Если битва вообще продлится так долго.

Голевер посмотрел на него с тревогой:

— Ты думаешь…

— Я не могу разобраться в происходящем. Коутон направил сюда столько войск, и убрал всех от Высот, насколько я могу судить. Я не знаю, зачем. И вода в реке… тебе не кажется, что ее течение становится порывистым? Выше по течению дела, должно быть, идут плохо, — он покачал головой. — Вероятно, если бы я мог увидеть большую часть поля битвы, я мог бы понять план Коутона.

Он был солдатом. Солдату не нужно полностью понимать планы боя, чтобы следовать приказам. Однако, обычно Галад, по крайней мере, мог разобраться в стратегии той стороны, на которой сражался, по полученным командам.

— Мог бы ты хотя бы представить себе битву такого масштаба? — спросил Голевер, повернув голову. Пехота Арганды ударила по троллокам на реке. Все больше и больше отродий Тени переправлялись — Галад с тревогой понял, что течение реки полностью остановилось.

Отродья Тени получили поддержку за последний час. Бой должен был быть жесткоим, но, по крайней мере, у них было численное превосходство даже теперь, после того, столько троллоков было убито. Коутон знал, что река остановится. Вот почему он отправил сюда столько войск — чтобы остановить этот натиск.

«Свет, — подумал Галад. — Сейчас я вижу Игру Домов прямо на поле битвы». Да, он определенно недооценивал Коутона.

Грузило с красной лентой неожиданно упало шагах в двадцати, ударив в голову дохлого троллока. Высоко вверху закричал ракен, продолжая свой полет. Галад направил Сидаму вперед, и Голевер спешился, чтобы вручить ему послание. Врата были полезны, зато гонцы на ракенах могли обозревать все поле боя и высматривать знамена каждого отдельного командира, чтобы доставить ему приказы.

Голевер передал ему бумагу, и Галад достал список шифров, который держал в кожаном кармашке в сапоге. Шифр был прост — список чисел со словами сбоку. Если в приказах нужное слово не сочетается с нужным числом, к ним следует отнестись с подозрением.

«Дамодред, — гласил приказ. — Бери с собой десяток лучших людей из твоей двадцать второй группы, и двигайся с ними к Гавальскому Броду. Остановись, когда увидишь знамена Илэйн и жди там нового приказа.

P.S. Если вдруг встретишь троллоков с палицами, думаю, ты можешь позволить Голеверу сразиться с ними, насколько я знаю, у тебя проблемы с этими типами.

Мэт.»

Галад со вздохом показал письмо Голеверу. Шифр подтверждал его подлинность — «двадцать два» сочеталось с «палицей».

— Чего он от нас хочет? — спросил Голевер.

— Хотел бы я знать, — сказал Галад. Он правда хотел.

— Я соберу людей, — сказал Голевер. — Полагаю, вам нужны Харнеш, Мэллоун, Брокель… — он перечислил всех.

Галад кивнул.

— Хороший выбор. Что ж, не могу сказать, что приказ мне не нравится. Моя сестра, судя по всему, тоже вышла сражаться. Я присмотрю за ней, — кроме того, он надеялся увидеть другую часть поля боя. Возможно, это поможет ему понять, что затевает Коутон.

— Как прикажете, Лорд Капитан-Командор, — сказал Голевер.

Темный атаковал.

Это была попытка разорвать Ранда, постепенно разрушая его. Темный стремился захватить каждую частицу сущности Ранда, а затем уничтожить ее.

Ранд не мог ни вздохнуть, ни закричать. Нападение осуществлялось не на тело, ведь в этом месте его не было, было лишь воспоминание о нем.

Ранд удерживал себя. С трудом. Перед лицом этой ужасающей атаки любая идея о победе над Темным, или об уничтожении его, пропадала. Ранд не мог победить. Он мог только не сдаваться.

Это ощущение нельзя было описать. Как будто Темный рвал его на куски, и в то же время пытался уничтожить его полностью, нанося удары со всех сторон одновременно.

Ранд упал на колени. Это была его проекция, но чувства казались настоящими.

Прошла вечность.

Ранд страдал. Разрушающее давление, грохот уничтожения. Он вынес это на коленях, с руками, сжатыми как когти, покрытый потом, катящимся градом со лба. Он терпел мучения и смотрел вверх.