Дверь с той стороны (сборник) - Владимир Михайлов

– Ну? – резко окликнул его Лог. – Что я, один понесу, что ли?

Слабый свет озарял просторное низкое помещение. Трюм номер два был освобожден от обычного груза. Только девять скафандров лежало в нем – рядом, один к одному, словно саркофаги на братском кладбище властителей Фив, если бы такое существовало… Руки в перчатках были сложены на груди, шлемы из поляризованного пластика извне выглядели черными, сквозь них, к счастью, уже нельзя было различить ничего.

Силин и Лог внесли десятый скафандр и положили слева, рядом с остальными. Светлый шлем быстро темнел, черты лица надпространственника делались все более неопределенными. Вскоре рассмотреть их стало совсем невозможно.

– Когда-то в таких случаях читали молитву, – проговорил Лог.

– Да.

– Глупо, разумный брат мой. И все же чего-то не хватает. Тебе не кажется?

– Мне их не хватает, – с трудом вытолкнул Силин.

– Да вот они, – сказал Лог. – Все тут.

Он опустился на колени рядом с Листом, нашарил выключатель замка. Грудь скафандра медленно раскрылась. Лог попытался нащупать сердце, потом поднялся:

– Попробуй ты, как знать…

Сморщившись, Силин замотал головой.

– Не бойся, – подбодрил Лог. – Он не укусит.

Странно говорил Лог о покойных друзьях: без уважения, приличествующего перед лицом смерти. Силин укоризненно взглянул на оператора связи. Лог выдержал его взгляд.

– Смерть, как произведение искусства, – сказал он, как бы оправдываясь. – Она впечатляет в единственном экземпляре и не терпит конвейера. Серийная смерть более не потрясает. Правда?

Силин не ответил. Пересилив себя, он опустился на колено. Тело Листа было еще теплым, но сердце не билось. Силин торопливо встал, пряча руку за спину, словно стыдился показать ее. Неожиданно он не то всхлипнул, не то коротко рассмеялся.

– Ты что?

– Значит, и я не произведу на тебя впечатления?

– Игра не кончена, – сказал Лог. – Аллах любит лошадей и нас с тобой. С нами ничего не случится, я ведь говорил тебе?

– Ну, говорил…

– Но ты не веришь, да? Тебе нужно чудо? Хочешь, чтобы я, как некто раньше, воскресил Лазаря?

– Кого?

– И это мне под силу, – серьезно сказал Лог. – Одного человека я могу воскресить, мне дана такая власть. Ты выберешь – кого, или предоставишь мне?

Силин смотрел на него, не зная, улыбнуться или испугаться.

– Ладно, – кивнул Лог. – Я выберу сам. Побудь здесь, я вернусь.

Он вышел быстро, несмотря на хромоту, и Силин не успел удержать его. Он кинулся было вслед, но странное чувство заставило его остановиться, как будто кто-то сзади вдруг опустил руку на его плечо.

Силин резко обернулся. Ничто не изменилось в трюме: все так же тлели светильники, вдоль переборок висели амортизаторы, струбцины – все принадлежности для крепления груза в пути. Десять скафандров по-прежнему лежали; от первых четырех справа тянулись черные фидеры, подключенные к сети контроля экипажа. Кродер, биотектор, истово веривший в свои автоматы, искренне надеялся, что биокибы, может быть, найдут причины гибели людей, выкопав похожее в своей богатой памяти, и сообщат, чего следует остерегаться. Но автоматы никак не реагировали, сам Кродер выбыл пятым, и его уже не стали подключать, а тех, кто умер позже, – тем более. Силин помедлил немного, пытаясь понять, нужно ли отсоединить фидеры, или, напротив, включить в сеть контроля и все остальные: боцманское чувство порядка требовало единообразия. Наконец, он решил включить.

Он сделал шаг к скафандрам, другой – медленно, словно боясь, что друзья лишь притворились мертвыми и сейчас один из них вскочит и оглушительно заорет, а остальные дружно захохочут, подняв головы; в экипаже любили розыгрыши, но этого Силин не выдержал бы. Однако, как и следовало ожидать, ничто не нарушило тишины и неподвижности. Силин склонился над Листом, извлек из карманчика на его левом плече свободный конец фидера и воткнул наконечник в ближайшее гнездо сети контроля, какими было в изобилии оснащено каждое помещение корабля. Секунду Силин вглядывался в Листа, еще на что-то надеясь; но Лист был не счастливее других, ничего не произошло, и Силин перешел к следующему.

Лишь закончив эту работу, он удивился тому, что не испытывает страха, хотя перед ним было самое ужасное – то, что грозило и ему. И все же он больше не боялся глядеть на десять бывших друзей.

Почему бывших, впрочем? Силин потер затылок, стараясь собраться с мыслями. Только что он включил в сеть шесть фидеров. Первые четыре присоединил Кродер. Силин лишь закончил его работу. Но можно было сказать и иначе – Кродер завершил свое дело руками Силина: мысль-то принадлежала Кродеру и никому другому. А это означало, что только тело биотектора лежало в скафандре, а мысли и намерения его перешли к Силину. И хотя спросить Кродера о чем-нибудь вслух было нельзя, но возможность мысленно посоветоваться с ним, с капитаном Маком, с шеф-инженером, с каждым из десяти оставалась. Силин не мог жить без друзей, и страх его (понял он) происходил оттого, что их не стало – но вдруг оказалось, что они живы в нем, и если раньше в каждом из них был целый мир, то теперь эти миры – и голоса людей, их мысли, взгляды, все – умещались в памяти Силина. Так что он был теперь не только миром – вселенной стал Силин, в которой, кроме его собственного, было еще десять миров. Пока он есть, существуют и они, и смогут еще кое-что сделать его руками, например, отстоять вахту и с честью проводить корабль гостей в необъятные просторы надпространства.

Он повернулся и вышел из трюма. Лог стоял в коридоре и обернулся на звук двери; неосторожно ступив раненой ногой, он закряхтел. Силин коснулся его руки. Лог оглядел его и улыбнулся:

– Ну, я выполнил обещание?

– Высшим классом, – сказал Силин.

Лог на мгновение обнял его за плечи.

– Ты по себе знал? – спросил Силин.

Лог покачал головой:

– Ты искал в друзьях то, чего тебе не хватало. И, наверное, нашел.

– А тебе не нужно ничего?

– Все мое ношу с собой… Мои друзья умерли за столетия до моего рождения.

Силин промолчал; он не мог решить, хорошо Логу или нет. Ему захотелось утешить оператора.

– Тут ты неправ насчет друзей: одного ты только что воскресил. – Он улыбнулся. – Спасибо, что выбрал меня.

Лог улыбнулся в свою очередь:

– Я обещал воскресить человека. Оживлять трупы я не умею.

Слово «трупы» резануло слух Силина; оно было неприятным. Боцман представил, как, вернувшись к жизни, из скафандра показывается то, что лежит в нем сейчас. Он содрогнулся.

– Как бы удалить из скафандров воздух? – подумал он вслух. Проблема действительно была нешуточной: кристаллического воздуха скафандров хватало на месяц, даже когда им дышали. – Может быть, вынести наружу, раскрыть и заморозить?