Ведьмы Алистера (СИ) - Дарья Шатил

Поймав себя на столь нелепой мысли, Марта испытала желание врезать чем-нибудь тяжёлым по своей глупой голове, чтобы вытравить оттуда всю дурь.

Коул вновь застонал, и Марта отдёрнула руку, которой всё это время продолжала поглаживать его по волосам, которые не были мягкими — скорее, наоборот, жёсткими и очень густыми. Настолько густыми, что Марте стало завидно. Из её волос, если заплести в косичку, получился бы крысиный хвостик, поэтому она и стриглась всегда довольно коротко.

Дверь их новой спальни открылась тихо, без малейшего скрипа, и Марта увидела на пороге госпожу Еву. Настоящую госпожу Еву без того морока, что ложился какой-то добавочной пеленой. Женщина сжимала в руках поднос, на котором стояло несколько склянок, слабо мерцающих магическим следом.

— Проснулась? — спросила она, но звучало это скорее как утверждение.

Марта вяло кивнула, не чувствуя в себе сил для полноценного ответа.

— Как себя чувствуешь? — спросила госпожа Ева, поставив поднос на тумбочку рядом с Мартой, а сама она присела на край кровати.

— Где мы? — слабым голосом задала вопрос Марта.

— У меня дома. После обряда за вами некоторое время нужно присматривать, а Рози, скорее всего, даже не заметит, если что-то будет не так.

— Я чувствую его боль, — выдала Марта, когда Коул вновь простонал.

Госпожа Ева пожала плечами:

— Такой исход был возможен — вы же комплементалы. Правильнее было бы провести над вами Приворот — тогда бы ваша связь была бы полноценной, но сомневаюсь, что вы к нему готовы. По крайней мере, не сейчас. Мы уже однажды поспешили, проведя его. Не хочется совершить ошибку повторно, — госпожа Ева грустно улыбнулась и покачала головой.

— Почему ему плохо? — спросила Марта, почувствовав очередной виток боли, но совсем слабенький — Коул даже не застонал.

— Тело подстраивается под новые условия своего существования, — лаконично ответила госпожа Ева, но, наткнувшись на непонимающий взгляд Марты, продолжила объяснения. — Его тело не приспособлено к магии. В нём её совсем нет — чистокровный человек, если можно так сказать. И теперь его тело учится использовать магию, твою магию, как топливо. И, к сожалению, подобное не проходит безболезненно.

Коул вновь простонал, и госпожа Ева горько улыбнулась.

— Думаю, скоро придёт в себя, и тогда нужно будет дать ему зелье. Оно немного притупит неприятные ощущения, но не уберёт их полностью.

Марта лишь согласно кивнула. Чем быстрее он перестанет испытывать боль, тем ей лучше.

— Я вот что хотела узнать: Кеторин не сказала тебе, как снять браслеты? — спросила госпожа Ева, и Марта ошарашенно выпучила глаза. — Не переживай, я в курсе, что это она вас сюда привела. Если не выдашь меня другим, то я даже расскажу тебе, где она жила всё это время.

— Где? — неуверенно спросила Марта.

— В соседней спальне. Вишнёвые покои, как она их называет. Ещё девочкой она часто у меня оставалась, когда ругалась с родителями. Твоя очередь.

Марта покачала головой, перебрав в голове воспоминания о словах Кеторин про браслеты.

— Не сказала.

— Научить? Не думаю, что тебе хочется всё время быть привязанной. Иногда полезно знать, как скинуть ошейник в нужное время.

Марта коротко кивнула, и госпожа Ева аккуратно взяла её за руку и перевернула запястьем вверх. Она начертила в воздухе руну и постучала узловатым пальцем по браслету — раздался щелчок, и браслет раскрылся. Теперь его можно было спокойно снять с руки, но Марта, не долго думая, защёлкнула его обратно.

— Как знаешь, — только и хмыкнула госпожа Ева. — Если хочешь помыться, за той дверью ванная. Я положила там ещё и сменные вещи; ваши уже высохли, но сомневаюсь, что ты захочешь надеть их обратно.

Марта не стала отказываться и сразу же выбралась из кровати. Голова кружилась: не сильно так, но неприятно. И этими побочными эффектами она была обязана Коулу. Возможно, нужно было злиться, но она была слишком усталой и дезориентированной, чтобы растрачивать себя на бесполезные эмоции.

Ванны как таковой у госпожи Евы не было. Была лишь медная лейка, отгороженная шторкой, чему Марта даже порадовалась — сейчас она не справилась бы с такой, казалось бы, простой задачей, как залезть, а потом вылезти из ванны.

Марта слегка потупилась, глядя на один-единственный вентиль, который можно было либо открыть, либо закрыть. Ну и как ей настраивать воду? Мыться пришлось в итоге чуть тёплой водой.

Однако душ, на удивление, Марту не взбодрил — после него захотелось вернуться в кровать и поспать ещё.

Когда она вышла из ванной, Коул уже не спал. Слабый и бледный он сидел в кровати, откинувшись на спинку и внимательно слушая госпожу Еву. Марта разобрала только конец её фразы:

— …если наберёшь слишком много энергии, колдуном ты не станешь. Можешь не переживать по этому поводу. Но Марту подобное временно ослабит, так что думай головой, а не промежностью.

Марта нахмурилась, но промолчала. Мало ли о чём они говорили до её появления. Она с ногами забралась на кровать и собиралась уже вытянуться и поспать ещё немного, как с грохотом распахнулась дверь, и в неё влетела взлохмаченная и запыхавшаяся Кеторин.

— Собирайтесь, мы уходим, — на одном дыхании выпалила она и лишь потом, опершись рукой о стену, замерла, чтобы отдышаться.

— К чему такая спешка? — спросила госпожа Ева; её брови вскинулись вверх. — Они только проснулись. Обожди до завтра, и я под благовидным предлогом отправлю их восвояси.

— Нет. Мы уходим сегодня. Прямо сейчас.

Госпожа Ева окинула её взглядом с ног до головы. Раз, другой — и затем, тяжело вздохнув, выдала:

— Ох… дурёха, ты, Кеторин! Какая же ты всё-таки дурёха! И за что вы свалились на мою голову?!

Марта поджала губы, сдерживая улыбку. На её памяти никто не разговаривал с Кеторин так.

— Что ты с ним сделала? — продолжала госпожа Ева. — Где-то заперла? Что, опять усыпила?

Кеторин ничего не ответила, лишь хмуро посмотрев на госпожу Еву, и вышла из комнаты. Та же проводила её сочувствующим взглядом и, посмотрев на Марту, погрозила пальцем:

— Даже не думай брать с неё пример. На старости лет останешься одна и будешь кусать локти, не зная, как задушить собственную гордость. Она ведь его так и не простила, а уже почти двадцать лет прошло. Только и делают, что мучают друг друга.

Марта поняла, о ком шла речь. О Люциане, бывшем муже Кеторин. Эту историю она знала поверхностно и только со слов самой хозяйки «Ведьминой Обители». Ей уже хотелось расспросить госпожу Еву поподробнее, но тут Кеторин вернулась, уже успев переодеться в тёплые вещи, а в руках держа дорожную сумку