Несомненная реальность - Евгений Лотош

В метре от перегораживающего дорогу барьера тонкое зудение гравиподушки внезапно прервалось, и у Олега чуть не заложило уши от внезапно наступившей тишины. Тут же мощный пинок «скакуна» чуть не заставил его позвоночник сложиться, как гармошку. Подлетев не менее чем на метр, «серая» машина высоко в воздухе прошла над «цепочкой», и тут же ожила колесная подвеска, принявшая на себя всю тяжесть плюха о землю. Четверть секунды спустя даже сквозь звукоизоляцию донесся отвратительный скрежет ломающихся о камни опор спецмашины Безобразова, но водитель, пока машина находилась в воздухе, успел заново раздуть отключенную перед «цепочкой» гравиподушку и не сесть на эмиттеры. В течение трех секунд прыжок повторили остальные машины. Судя по звукам, опор лишились еще две, но прочие, похоже, даже не зацепили брусчатку. Задевшие землю машины пару мгновений шли юзом, пока водители пытались справиться с управлением, но потом выправились, и ко входу в телестудию кортеж подлетел как единое целое.

Охранники Народного Председателя как горох посыпались из кабин. Водители, дождавшись, пока все выберутся наружу, отключили гравиподушки. Покалеченные машины криво и косо упали на брюхо, нещадно калеча матричные эмиттеры, но сейчас это не имело никакого значения. Семь или восемь секунд спустя небольшой отряд, состоящий из Народного Председателя и тридцати двух его охранников, возглавляемый Безобразовым, топоча тяжелыми ботинками, бросился ко входу в телестудию. Два стоящих возле нее солдата наблюдали за ним, разинув рты. Судя по всему, мятежники вынужденно отправили всех более-менее боеспособных солдат на блокирование Третьей десантной, и телестудию охраняли первогодки.

— С дороги! — еще издали заорал на них Безобразов. — Народный Председатель! С дороги, б…дь, козлы безрогие!

К тому моменту, когда часовые вспомнили, что у них вообще-то имеется и оружие, стало поздно. Они попытались вскинуть висящие через плечо разрядники, но двое охранников из внешнего ряда, почти не затормозив, нанесли им несколько отточенных ударов, и два бесчувственных тела вышибли собой стеклянную дверь входа. Зашипели разрядники телохранителей, и еще несколько вскриков засвидетельствовали, что охрана телецентра оказалась захваченной врасплох.

— Первая и вторая пятерка, держать главный вход! — гаркнул Безобразов. — Третья, прикрыть служебный вход! Отряд – на левую лестницу!

Олег, лихорадочно вспоминавший, где находилась та телестудия, в которой он выступал накануне днем – ох, да неужто? — испытал мощный прилив облегчения, сообразив, что в тот же день Безобразов лично обследовал телецентр на предмет его безопасности и наверняка удержал в памяти схему здания. Он послушно повернул и затопотал по широким мраморным ступеням.

Второй этаж… Шипение разрядников, вскрики, женский визг… Третий. Четвертый… Площадка, коридор. Опять разрядники. Отряд на мгновение притормозил. Бегущие впереди телохранители перепрыгнули через еще подергивающееся тело. От неожиданности Олег запнулся о него и чуть не шлепнулся плашмя, уловив тошнотворный запах паленого мяса, но сильные руки слева и справа ухватили его, не позволив упасть, и снова вздернули на ноги. Народный Председатель почувствовал, как колотится сердце, и задохнулся, но тут гонка внезапно кончилась. Он уперся руками в колени, склонившись, и начал судорожно хватать воздух. Лишние килограммы жира, казалось, тянули его к земле как чугунные гири.

Треснула выбитая дверь, и Безобразов с тремя телохранителями ворвались в дверной проем, возле которой висела табличка «Операторская». Опять прошипели разрядники, запахло озоном, и два тела в военной форме упали на пол, не успев даже вскинуть оружие. Трое перепуганных техников в панике вскочили на ноги.

— Охрана Народного Председателя! — рявкнул полковник. — Народный Председатель в студии! Нам нужно выйти в эфир, немедленно! Кто здесь главный?!

— Я… начальник смены… Но… но… нам никто ничего не говорил… — промямлил один из техников.

— Я сказал. Достаточно? — зловеще процедил начальник охраны, приближаясь к нему вплотную и упирая разрядник в живот. — Или у тебя зубы лишние есть?

— Нет… но… но я не могу… я не имею права! — глаза техника отчетливо лезли на лоб. — Нас предупредили, что за попытку саботажа…

— Я тебе сейчас покажу попытку саботажа! — казалось, полковник сейчас окончательно потеряет терпение. — Препятствовать Народному Председателю – вот саботаж! Да я тебя к стенке прямо здесь!..

— Погодите, господин полковник, — остановил его отдувающийся Олег, входя в комнату. — Дайте людям очухаться. Господа, я должен выйти в эфир немедленно. Прямо сейчас. Вопрос жизни и смерти.

— Но мне нужен приказ от начальника телецентра на внеплановый выход в эфир! — казалось, начальник смены сейчас расплачется. — Я не могу… меня уволят! Арестуют!

— Я могу помочь! — решительно сказал невысокий худощавый паренек с курчавыми волосами. — Господин Народный Председатель! Я знаю, в каком вы положении. Я – ваш сторонник. Я помогу, но мне нужно несколько минут на подготовку. Сейчас я подключу вторую студию на этом же этаже. Только нужно, чтобы кто-то стоял за камерой, а кто-то охранял помещение. И еще отправьте людей в электрощитовую. Если студию обесточат, в эфир мы не выйдем.

— Где щитовая? — резко спросил Безобразов. — Ты знаешь? — он встряхнул все еще стоящего перед ним навытяжку начальника смены. Тот мелко закивал. — Четвертая пятерка! — гаркнул полковник, за шиворот вытаскивая несчастного техника в коридор. — Мухин, берешь этого печального придурка за яйца, пусть покажет щитовую. Охранять ее до дальнейших распоряжений. Пятая пятерка! В холл, усилить охрану входов. Шестая! Ты и ты к первой лестнице, остальные ко второй, никого не пропускать ни вверх, ни вниз, стрелять на поражение, если потребуется. Чернов, Джонсон! Охраняете операторскую и его. Ты! — он ткнул пальцем в третьего техника. — Во вторую студию, быстро. Постоишь за камерой и что там еще потребуется.

— Но я никогда…

— Значит, научишься по ходу! — заорал на него полковник. — Быстро! Штефман, со мной. Шеф, следуйте за нами.

Олег оглянулся на него и на секунду заколебался. Потом он, все еще тяжело отдуваясь, подошел к пареньку, уже лихорадочно щелкавшему какими-то тумблерами и вращающему рукоятки.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Кац Иозеф Павлович, — тихо ответил он. — Техник второй категории.

— Спасибо, друг, — Олег ухватил его за плечо и слегка сжал. — Спасибо. Я не забуду.

Он повернулся и быстро вышел в коридор, откуда на него нетерпеливо глядел Безобразов.