Ex ungue leonem: по когтю льва - Ирина Якимова

Лира ожидала этого, и на последних словах Гесси резко подвинулась к мужу, обхватила его за плечи: защищающий и останавливающий жест. Ульрик был потрясён.

— Я… родня создателю вампиров?!

— Да, и теперь понятно, почему собрание Арденсов в Ратуше завершилось неудачно, почему Макта не был уничтожен. Потому что последний Арденс ещё жив!

Это «ещё» ударило Лиру под дых, она ненавидяще взглянула на охотника. Гесси был печален:

— Сожалею, что принёс вам столь дурную весть. Теперь же вы представляете ваше будущее?

— Оно будет недолгим! — Ульрик коротко расхохотался. — Вы убьёте меня или позволите совершить последний выбор самому?

— Полагаю, если вы придёте ко дворцу Макты и отдадите Первому, что должны за всех Арденсов, это будет более эффективно, — невозмутимо посоветовал Гесси. Ульрик застыл в кресле, машинально поглаживая руку Лиры на своём плече.

— О, даже так. Пожалуй, вы действительно предлагаете верный выход. Пустошь давно снится мне. Макта и сам зовёт меня…

— Вероятно.

— А чем я могу помочь? — холодно спросила Лира. Она обрела спокойствие духа — спокойствие отчаяния, и могла говорить. — Вы сказали, потребуется помощь обоих.

— Твоя задача — отпустить его, — Солен грустно взглянула на Лиру. — Это немалая помощь. А если осмелишься, можешь и проводить супруга к месту встречи со Старейшим. На Пустоши творятся очень странные вещи, помощь голоса Бездны может быть барону полезна.

— Раз решено, отправляемся, — легкомысленно, будто речь о необременительной прогулке, подытожил Гесси. — Орден выступает на рассвете.

— Вы можете дать нам несколько часов побыть наедине? — сдавленым голосом попросила Лира. Солен недоверчиво подняла бровь, и она добавила. — Вы же видите… он не сбежит.

Охотники ушли успокоенными. Лира с балкона следила за тем, как они идут к церкви Микаэля, где решили переждать, пока супруги попрощаются. Потом она бросилась к Ульрику.

Муж готовил к бою оружие, которое Лира с такой тщательностью недавно прятала. Он дрожал от сдеживаемой боли, как и всё время разговора с охотниками, но держался прямо, только пот выступил на лбу. Ульрик собрал два арбалета, отдельно положил свой любимый, многострельный. Потом он перешёл к мечам. Лира подошла ближе, обняла мужчину за пояс, прижалась всем телом.

— Ты — все, что у меня есть. Не уходи, — ни на что не надеясь, тихо попросила она.

— Леди, вы же слышали, что они сказали. Во мне грязная кровь Арденса. Благодарите Бога за то, что он не дал нам детей.

— Не уходи!

— Только из-за меня последняя дверь в Бездну остаётся открытой. Я обязан это сделать! В конце концов, на мне долг — долг жизни Первому.

— Не уходи…

— Мы пойдём вместе, Лира.

Ульрик редко называл её этим именем… Лира затихла, кивнула.

Перед рассветом боль утихла: Макта давал последнему Арденсу краткую передышку. Эти счастливые и тревожные часы Ульрик и Лира провели только вдвоем… На рассвете муж и жена отправились в путь.

Старый плащ Ульрика с оплечьем и капюшоном достался Лире. Мужчина усмехался, глядя на неё: «Мой маленький Палач»!

Он ещё пытался шутить! Лира вначале подыгрывала, потом перестала. Не хватало нервов. Пустошь неумолимо приближалась. Чёрное пятно расширилось, заняло весь горизонт. Оно было неоднородным и… живым. Да, там бродили тени, шептали что-то… У Лиры от ужаса приклеился язык к гортани. Вот оно, сердце Бездны!

— О, Ульрик! — зашептала она. Супруг ухмыльнулся:

— Выше нос, голос Бездны! Ты дома…

Лира улыбнулась:

— Всё ещё остёр на язык! Что же, это последние твои слова ко мне? — слеза в голосе. Несмотря на уговор с самой собой этой ночью: не устраивать сцен, Лира почти не сдерживала себя.

— Нет, не последние, любимая, — хорошие слова были сказаны столь равнодушным тоном, что Лира затрепетала: этот ли мужчина, уснул сегодня на её груди, как ребёнок? Как она устала, как она запуталась от его бесконечной смены масок!

Лира бережно прижала к себе простую холщовую сумку, взятую в поход. Там лежало её сокровище, последняя надежда на спасение.

— Я рада, — сухо заметила она. — И не надо терять надежду, Ульрик. Ты не обречён на смерть… — она хотела рассказать, что в сумке, но не успела. Они подходили к руинам крепостной стены, и им навстречу вышли охотники. Трое, как давно, в столичных рейдах. В лицо Лира знала только одного, самого младшего. Это был Донат, сын Миры Вако. Давид и Солен, сопровождавшие супругов Корвусов в их пути, подошли к ним. Старший, смутно знакомый, сообщил:

— Наши разведчики возвратились из-под тени. Туман Макты разрастается, его воздействие усиливается. Простые смертные погибают в нем мгновенно, охотников спасает защита. В нашу ставку пришли куклы Либитины, сказали, у них есть разговор к Гесси.

— Они сейчас в ставке? — спросил Давид и, получив утвердительный ответ, тут же ушел куда-то, не попрощавшись.

— Периметр тени охраняют вампиры Дэви и зачарованные смертные, — продолжил доклад охотник, обращаясь к Солен. — В туман они заходить не рискуют: Макта их не жалует. Все вооружены мечами — невидимыми. Их оружие способно разрубить защиту охотников.

— Мне нужно прорваться в тень, к Макте, — деловито произнес Ульрик. Солен согласилась:

— Мы отвлечем Дэви, а вы попробуете проскользнуть в туман. Нужно только определить слабое место обороны Владыки.

— Позвольте сказать, леди. На западе Владыка поставил совсем молодых carere morte, я чувствую это. Там его цепь легко будет прорвать, — муж был невыносимо жесток! — Но что там, в тени? Смогу ли я дойти до Макты?

— Вам, как Арденсу, нечего боятся тумана, защита создателей вампиров от их созданий, пожалуй, одна из лучших, — сказал старший в группе охотник. — Посеребренное оружие у вас с собой?

— Я предпочитаю простую сталь.

— В этом тумане сколь-либо действенны только серебро и вода из Источника, — охотник подал Ульрику серебряный меч из небольшого арсенала у стены.

— И — вот, Покров Ордена, — Солен бережно приторочила к своему поясу серебряный ларец. — Я пойду с вами. Развернем Покров над Мактой, когда туда доберёмся.

— А мне? — прошептала Лира. — Я тоже пойду с вами!

— Ты убийца смертной, — жестко сказал охотник. — Поэтому твоя защита может не сработать.

Молчание. Лира ждала поддержки от Ульрика, но тот наоборот отступил от жены. Он глядел вперёд — в чёрный туман, стелющийся сразу за остатками крепостной стены, будто силился разглядеть в этой небывалой ночной темноте среди дня белые глаза Макты. Старшие охотники смотрели на Лиру, как ей показалось, осуждающе. Мальчик глядел с жалостью, и это было самое неприятное.