Ex ungue leonem: по когтю льва - Ирина Якимова

Винсент аккуратно собрал дневники, вложил руку Доната в руку Кристины и попросил: «Бегите!» Сам же подобрал бидон, и сохранившийся на дне керосин разлил дорожкой до входной двери, остатки плеснул на ступени. Дэви подошёл к генератору. Мгновение он стоял неподвижно, но не раздумывал, просто готовился. Потом вскинул руки перед собой, и невидимая волна его силы смяла железную махину, как бумажный макет.

Кристина кричала кому-то в темноте сада, слышались и другие возбуждённые голоса. А Донат вдруг опять очутился рядом. Он молча вложил в руку Винсента коробок спичек и снова сбежал по ступеням в сад.

Огненная змея поползла в открытую дверь дома Вако. Скоро большое пламя полыхнуло из дверей. Винсент и остальные смотрели на огонь из-за решётки ворот.

Давид Гесси молчал: был слишком шокирован. Дара вцепилась в руку мужа, близкое пламя плясало в её светлых пронзительных глазах. Иногда она бросала быстрые тревожные взгляды на Дэви и двоих вампиров-соповождавших, вставших в отдалении. Но нападать те не собирались. Восьмилетняя дочь Гесси, София, увела Доната подальше от дома. Мальчик рухнул на тротуар и впервые за эти страшные сутки разрыдался. А девочка присела возле него и гладила по голове.

Дэви, бесстрастно наблюдавший за тем, как разгорается пламя, шевельнулся, повернулся к Давиду. Охотник, почувствовав холодный взгляд вампира, тоже повернулся — и инстинктивно крепче прижал к себе жену, загораживая, оберегая. Кажется, он впервые заметил здесь Владыку.

— Гесси, — Дэви отвесил охотнику вежливый поклон. — Полагаю, в скором времени мы встретимся на Пустоши.

— Завтра, Дэви, — спокойно ответил Давид. — Дай нам оплакать погибших.

Вампир оскалился, должно быть, избражая улыбку:

— Мне тоже нужно оплакать… закрытую дорогу к божеству, — загадочно сказал он. — Завтра мы встретимся, Гесси, и это будет последний бой вампиров и охотников. И, в свете этого погребального костра… — он, усмехнувшись, кивнул на дом, — …вы проиграете. Без оружия Миры вы ничто против меня.

Гесси не повёл бровью.

— Время старых сказок ещё не ушло, — негромко заметил он.

— Я думаю, Мира пощадила тебя в Доне, чтобы позже ты расправился с Гектором и его детищем, — подал голос Винсент. — Ты был частью ее игры, Дэви, как и все мы.

Владыка вампиров красиво рассмеялся:

— Для чего было столько лет поддерживать Долуса? Чтобы погубить все в один миг? Какая нелепая игра!

— Тем не менее, она удалась!

— Вообразил, что можешь говорить от имени Миры Вако, Линтер? — равнодушное тёмное пламя плясало в глазах вампира, монотонный звучный бездушный голос без труда перекрывал шумную трапезу другого огня, уничтожавшего старинный особняк. — Старуха просто сошла с ума…

— Не вообразил… Сейчас я действительно говорю от ее имени! — прошептал Винсент.

Дэви прожёг его взглядом, но ничего не сказал. Обернувшись крылатой тенью, вампир улетел, двое последовали за ним.

Винсент не следил, куда направились вампиры. Он смотрел на пламя огромного костра. На втором этаже один за другим вспыхивали жёлтым квадраты окон. Это был конец дома Вако.

После пошлой, но необходимой драки с Гектором руки всё ещё непроизвольно сжимались в кулаки, и сердце билось с болезненными, долгими перебоями, будто не могло решить, стоит ли ему жить теперь, когда нет Миры. Нет Миры! — пока еще не слишком больно от этих слов, будто шок после ранения. Боль придет позже, а за ней — принятие и смирение, если только эта рана не убьет его раньше…

Он почти не лгал Дэви: сейчас Винсент был защитником Миры. Все его действия и слова преследовали одну цель: спасти, исцелить — пусть уже не ее, но память о ней. Ведь ее тень все еще была рядом. У этой тени были те же усталые печальные складки в уголках губ и то же глухое отчаяние в глазах. Винсент не хотел отпускать ее… такой.

От дыма слезились глаза, но вдыхать этот горький воздух ему было… приятно? Теперь он подлинно знал, каково это, стоять на последней черте, каково это, утратить всё. Этот миг приходил и раньше, но угасал, прежде чем Винсент успевал насладиться его вкусом. Всегда приходил некто, и вновь заключал его в клетку. О, этот миг, когда обретаешь свободу, миг, когда расправляешь крылья и взлетаешь! И оттуда, с высоты, ты вдруг видишь всё так ясно и чётко, как ни на одной фотографии. И ты понимаешь, что знаешь ответы на все старые вопросы…

Кристина стояла рядом, прижав лоб к решётке ворот и схватившись за неё обеими руками. Винсент тронул её за плечо:

— Крис, что в городе?

Девушка вскинула голову:

— Местная ячейка Гроздьев устроила шествие от восточной окраины Короны. Они поджигают дома старой знати, челядь убивают. Не знаю, как далеко они успеют пройти, но я видела, как они бесновались в старом доме Реддо. Они отреклись от Короля Вернира!

— Интересно…

Кристина прерывисто вздохнула, глядя на пламя. В серых глазах девушки плясали его отсветы:

— Интересно? Это всё на руку Дэви!

— Вовсе нет. Если «Гроздья» и мистиков стравить сейчас, когда они не набрали и десятой доли потенциальнй мощи — это будет буря в стакане воды, легко гасимая. И те, и другие выйдут из неё помятыми и утратившими большую часть своих политических очков. Я думаю, Мира понимала это, поэтому в Доне нарочно дразнила Дэви, чтобы он вывел своих мистиков в бой раньше времени. Она всё понимала и всё рассчитала. Разуверившись в сказке, она хотела уничтожить вампиризм оружием Гектора и попутно исправить ошибки, ведущие к политической войне. Вела свою игру, поставив ставкой свою душу… — он опять не выдержал, схватился за голову. — Мира, Мира! Не учла она только того, что я встречу её экипаж на ночной дороге прежде, чем она доберётся до Макты — своей конечной цели.

— Но, если скоро будет бой, как же мы пойдем без оружия Гектора? Зачем ты сжег его, Винс?

— Путь Гектора — плохой путь. К тому же я все понял… — он оставил Кристину, крикнул:

— Гесси!

Давид обернулся.

— Что вы нашли на Пустоши?

— Макта затаился в руинах дворца, тень Первого разрастается… И все же я поддерживаю твое решение уничтожить оружие Миры — это опасный путь.

— Ничего. У нас есть другое оружие, правильное! Я всё понял только что. Латэ прекратил исследования Дара, потому что в Орден пришёл Ульрик Корвус — неизвестный Арденс и надежда Земли Страха. Латэ хотел, чтобы он остался последним Арденсом и явился бы к Макте сам, таким образом, встав на место Избранного.

— Что?! — Гесси был встревожен. Он, наверное, думал, что друг тронулся умом…

— Поговорим об этом позже.